Леди ангел - Сьюзен Джонсон

— Доживешь, — мягко возразил Кит. Он знал, в какой момент и насколько сильно ответит ее тело на его ласки, а ей оставалось лишь довериться ему, утратив последние остатки стыда. Довериться и ждать, изнывая от страсти.

И он снова пришел к ней и снова ласкал ее с изнуряющей медлительностью и нежностью, которая вскоре переросла в неистовую страсть. У Анджелы перехватило дыхание. Ей казалось, что такого наслаждения просто не выдержит сердце, но вместо этого ее сосок, который все сильнее сжимал губами Кит, расцвел прекрасным драгоценным бутоном, а пальцы не переставая гладили и перебирали его волосы. Кит выпустил изо рта ее грудь, и Анджела разочарованно вскрикнула, но тут же вновь закрыла глаза, когда он стиснул губами другую ее грудь.

Оргазм потряс ее тело, как всегда, неудержимым взрывом, затем— еще и еще один. Раз за разом она умирала и вновь возрождалась к жизни — только затем, чтобы снова задохнуться в очередной волне наслаждения.

Потом она лежала в кресле, лишенная сил — с закрытыми глазами, откинув голову и, впившись пальцами в сиденье, целиком находясь во власти тех чувств, источником которых был Кит.

Через некоторое время ее глаза открылись. Она повернула голову к Киту, и на ее губах заиграла улыбка. Он улыбнулся ей в ответ.

— Я случайно не говорила, как сильно люблю тебя? — прошептала она — прекрасная гурия, распростершаяся на лиловом бархате и раскрасневшаяся от страсти.

— Не говорила, причем довольно давно, — откликнулся Кит, вытянувшись в кресле напротив нее, весь — сила и грация. — И тем не менее спасибо.

— Ты тоже должен сказать мне что любишь, пусть даже это не так.

— Я люблю тебя, Анджела. Как я могу не любить тебя!

— Ты говоришь это с такой простотой… — Наоборот, мне очень трудно говорить такие вещи в комнате, которую совсем недавно занимал Стивен.

— Мне, наверное, не удастся объяснить тебе…

— Вероятно, нет.

— С тех пор как ты уехал, мне не хватало тебя каждый день, а теперь, когда мы снова вместе, ты, как ни странно, стал для меня еще более желанным, чем раньше. — Анджела закрыла глаза и вцепилась в ручки кресла, словно борясь с обуревающими ее страстями. — Я, как к наркотику, привыкла к твоим прикосновениям, твоему телу, звукам твоего голоса.

Они целовались снова и снова и прикасались к телам друг друга, словно стремясь запастись нежностью на долгую холодную зиму, которая ждала их впереди. А потом они снова и снова любили друг друга — до тех пор, пока ночь не уступила место рассвету. Любили отчаянно и самозабвенно.

Лежа в объятиях Кита и глядя на робкие рассветные лучи, с трудом пробивавшиеся сквозь тяжелые гардины, Анджела думала о том, как было бы хорошо навсегда остаться с ним в этой комнате — запершись от всего света и проблем, атаковавших их подобно сарацинам.

Потом Кит, как и предполагала Анджела, вновь попросил ее выйти за него замуж, обещая защитить и от Брука, и от пересудов света, а она в ответ заплакала, как беззащитное дитя. Анджела умоляла Кита остаться с нею, обещая сделать все, что угодно, чтобы удержать его.

Она действительно была готова на все. Кроме… брака.

По тем же самым причинам, что и прежде, ее позолоченная клетка вновь захлопнула свою дверь.

— Так я жить не могу, — сказал он наконец. — Я не могу делить тебя с кем бы то ни было.

И это была чистая правда. Кит не мог перенести мысли, что эта женщина была женой другого мужчины, каким бы иллюзорным ни было присутствие мужа в ее жизни.

Встав с постели, Кит принялся одеваться, а Анджела, из глаз которой не переставая текли слезы, следила за ним обезумевшим от горя взглядом.

— Если я понадоблюсь тебе, свяжись с Чамберсом, — спокойно вымолвил Кит. — Он отыщет меня где угодно на этом свете. Но запомни, mon ange: либо — свадьба, либо — ничего. Я скорее умру, чем стану жить так, как живут твои друзья в своем презренном мире.

Он нагнулся, чтобы поцеловать Анджелу на прощанье, и она бессильно повисла на нем, не в силах сдержать рыданий. Лишь через несколько минут ему удалось расцепить ее руки, крепко обвившиеся вокруг его шеи, и произнести:

— Не пытайся разжалобить меня. Ты — сильная девочка. Ты выдержишь это.

Но, говоря это, Кит сам не знал, верит ли он своим словам.

Он ушел, и это было самым трудным, что ему когда-либо приходилось делать.

Через некоторое время в дверь постучала мадам Чентизи и сказала, что кучер Кита отвезет ее домой. Анджеле не оставалось ничего другого, как вытереть заплаканные глаза и сказать самой себе: ну что ж, многие люди живут на этом свете, не имея ни счастья, ни любви. И она стала одеваться, словно отправляясь на встречу с неизбежным.

Когда она очутилась в карете Кита и вдохнула витавший здесь запах любимого, то не удержалась и снова расплакалась, да так громко, что кучер удивленно подумал, что же его хозяин сделал с этой леди.

Все следующую ночь Анджела не сомкнула глаз. Снова и снова она писала Киту жалобные письма, умоляя его вернуться, прося остаться с нею, но каждый раз — рвала и бросала в камин. Она не привыкла просить, да в этом и не было смысла — он все равно бы не остался.

Ни в чем больше не было смысла.

Бродя в то утро по Лондону, Кит дошел от Вест-энда до Сити и вернулся по набережной Темзы. Утреннее солнце поднималось во всем своем великолепии, словно не замечая мужчины, бесцельно бредущего по улицам.

Вернувшись наконец к себе, Кит сел за стол в кабинете и, как всегда, выпил свой «завтрак». В девять часов утра распахнулась дверь, и появившаяся Саския сказала:

— По-моему, тебе бы не помешали хорошие новости. — Кит поднял на нее безжизненные глаза.

— Извини, — ответил он, — но для меня больше не существует такого понятия, как «хорошие новости».

— «Дезире» будет закончена через десять дней. Это — совершенно точно.

Вместо того чтобы обрадоваться. Кит печально вздохнул.

— Ты поедешь со мной?

— В качестве друга? — вопросом на вопрос ответила Саския. Трепет, охвативший ее, пока она ждала его ответа, стал неожиданностью для нее самой.

Кит молчал так долго, что она решила: он не расслышал ее вопроса, но наконец он произнес:

— Да, в качестве друга.

— Нет, — твердо ответила женщина. — Думаю, настало время узнать, что может предложить мне Париж.

— Могу я как-нибудь навестить тебя?

— Конечно, — ответила она, глядя на этого мужчину, который вернул ей жизнь. — Я всегда тебе рада.

На губах Кита появилась едва заметная улыбка, как если бы ответ девушки подарил ему слабую, почти несбыточную надежду.

— Не уезжай хотя бы до тех пор, пока я здесь.

— Хорошо, если ты хочешь…