Шпион товарища Сталина - Владилен Елеонский

Шилов опустил ствол.

— Неужели мы остались одни, сержант?

В этот миг черный дым немного рассеялся. Седов цепко взял Шилова за локоть и увлек за собой туда, где оканчивался острый угол кормы немецкого танка.

Обогнув корму немецкого танка, они увидели буквально в десяти метрах совершенно невредимый Т-34 с распахнутыми настежь люками. Седов нырнул в раскрытый люк механика-водителя.

Шилов вскочил на крыло Т-34, быстро влез в башенный люк и, как видно, вовремя. Неподалеку мощно рванул фугасный снаряд.

Седов, усевшись на место механика-водителя, включил зажигание. Т-34 чихнул, недовольно фыркнул, словно спрашивая: «Да сколько же можно?» — и вдруг натужно взревел дизелем.

— Лейтенант, между прочим, такси у подъезда! Куда едем? «Астория», «Арагви», «Прага», «Метрополь»?

— Гостиница «Москва», пожалуйста! Обед в ресторане на крыше ждет нас, сержант. А после войны построим напротив «Москвы» огромный ресторан «Берлин». Там мы с тобой оторвемся.

— Ловлю на слове, лейтенант! Есть у меня один головастый мужик в Мосстройтресте.

— А пока высота двести пятьдесят два. Сможешь?

— Если скорость удержим, то смогу.

— Пушка неисправна.

— Зачем она нам, лейтенант? Скорость, внезапный маневр, гусеницы — вот наше оружие теперь.

Миновав чадящие подбитые танки, Т-34 въехал в едва заметную ложбину, густо поросшую кустарником. Шилов приоткрыл башенный люк и увидел впереди на гребне черные развалины среди садовых деревьев, превратившихся теперь в обугленные трафареты. Из зияющего отверстия полуразрушенной хаты едва заметно торчал знакомый ствол пушки, аккуратно прикрытый сверху обожженной соломой.

— Лейтенант, глаза разул, видишь его?

— Вижу. Ведет пушку влево от нас!

— Он еще не знает Федю Седова!

Т-34 выскочил из ложбинки и набрал скорость, подбираясь к «тигру» справа. До хаты оставалось не более ста метров, когда раздался жуткий удар в корпус. Т-34 вздрогнул всем своим бронированным телом, как младенец, на нежную кожу которого мама вдруг неосторожно пролила кипяток.

Седов тонко вскрикнул. Его крик ударил Шилова так же, как немецкий снаряд ударил танк.

Т-34 пошел отчаянным юзом, как видно, исполняя последний в своей короткой жизни блюз. Седов зарычал раненым медведем и, мастерски орудуя рычагами, неимоверным усилием все-таки выправил махину.

Танк продолжал движение, но Шилов кожей почувствовал: произошло что-то страшное и непоправимое.

— Сержант!..

— Прорвемся, лейтенант…

Голос Седова прозвучал зло и глухо. Дизель отчаянно ревел. Танк снова набрал скорость.

В следующую секунду глухой удар сотряс броню, Т-34 встал на дыбы, а затем, накренившись, тяжело сел вниз. Раздался противный скрежет.

Шилов от удара вначале ударился лбом о стенку башни, после этого его отбросило назад, а затем вперед и вниз на Седова. Шлем съехал на затылок.

Седов приник пересохшими губами к уху Шилова.

— Ноги мои, ноги…

Вместо ног сержанта Шилов увидел одно сплошное кровавое месиво и, к своему удивлению, не испугался, поскольку несовершенство физического тела и его жуткая уязвимость в этот напряженный миг необъяснимым образом вдруг перестали иметь какое-либо значение.

— Как же ты танк вел?

— Трофейным ножом педаль акселератора подпер!

— Сержант…

Слова искреннего восхищения застряли в горле. Глаза охватила горячая волна.

Седов вдруг дернулся всем телом и прерывисто вздохнул.

— Отвоевался я, лейтенант, а Ёлова была… хороша! Под болт гайка, то, что надо. Ты забери мой блокнотик, пригодится. Рыбу возьми за жаб…ры и не поминай… лихом.

Черный от сажи лоб Седова ткнулся Шилову в плечо. Сержант был мертв.

Неожиданно сверху сквозь проем распахнутого башенного люка раздался задорный гортанный молодой голос.

— Ага, гутен таг, русиш кабан! Рад ист тебя видеть. Таран на твой скорлуп-махин против «тигр»? Да ты ист панцер-герой!

Башню Т-34 заполнил едкий ядовитый черный дым.

Варя прислонила обмякшее тело Тимофеева к одному из катков подбитого Т-34. Рядом взволнованно повизгивала Ласка с вьюком на спине. Она вдруг принялась вылизывать лиловым языком бледное лицо Тимофеева.

Он открыл затуманенные глаза.

— Кто меня лижет? Ах, красавица… Ты?

— Узнал?

— Я тебя из тысяч узнаю!

— Лежи спокойно, Тима!.. У тебя грудь навылет прострелена.

— Я один против медведя ходил, а эти… всего лишь крысы.

— Лежи спокойно. Сейчас перевяжу и отправлю в тыл. Слышишь?

Тимофеев в изнеможении закрыл глаза. Ласка, настороженно подняв уши, замерла над раненым. Она следила за каждым его движением.

Варя достала бинт с тампоном из вьюка на спине Ласки и стала перебинтовывать грудь Тимофеева поверх пропитавшихся кровью бинтов. Ее взгляд вдруг упал на пулемет Дегтярева, дуло которого свешивалось с кормы танка.

Тимофеев как раз в этот момент открыл глаза и перехватил взгляд Вари.

— Ты меня оставь, красавица. Я сам доползу!

— Да как же ты доползешь?

— Сразу видно, что ты меня не знаешь. Когда медведь задрал, я кровь себе ремнем остановил и семь верст по тайге полз к отцовской заимке. Дополз, как видишь.

— Глупости! Я тебя не оставлю. Не имею права!

— Подожди, не горячись, девочка. Наш танк подбили. Шилов и Седов где-то здесь, на поле боя, может, им помощь требуется…

Варя вздрогнула так, словно ее ударили, и посмотрела в едкий дым так, будто у нее вдруг появилась способность смотреть сквозь черный смрад. Губы Вари сурово сжались, а в глазах появилась ледяная решимость.

Ласка как будто почувствовала настроение хозяйки. Внимательно принюхавшись, она вдруг сорвалась с места и, удерживая какой-то след, стремглав кинулась вдоль свежей колеи, только что оставленной каким-то танком.

— Ласка, стой, назад! Кому говорю?