Троцкий против Сталина. Эмигрантский архив Л. Д. Троцкого. 1933-1936 гг. - Юрий Фельштинский

От всей души желаю вам успеха!

С коммунистическим приветом

Л. Троцкий

Принкипо, 1 августа 1930 г.

Дорогие товарищи![399]

1. Я получил ваше письмо от 17 июня за подписью «Петр». Вы спрашиваете, достаточно ли мне понятен ваш английский язык? Вполне понятен. Во всяком случае, ваш английский язык неизмеримо лучше моего. Поэтому я вам отвечаю по-русски.

2. Я сегодня внимательно и с карандашом в руках прочитал три документа: а) Открытое письмо тов. Чен Дусю[400] от 10 декабря 1929 г., б) Открытое письмо Ли Юрце[401] от января 1930 г. и, наконец, в) Ваше письмо ко мне с приложением критики ошибок группы Ли Юрце. Общий мой вывод: ни программных, ни стратегических разногласий нет. Есть оттенки, отчасти академического характера, отчасти тактического. Эти оттенки чрезвычайно преувеличиваются и вами и тов. Ли Юрце. Оснований для раздельного существования всех трех групп я решительно не вижу.

3. С вашей организационной постановкой вопроса согласиться никак нельзя. Вопрос объединения вы сводите к тому, что другие группы должны признать свои ошибки перед вами, и тогда вы их допустите в ряды вашей организации. Дорогие товарищи, вы слишком рано начинаете подражать сталинскому аппарату. Политически вопрос стоит так: единомышленники или идейные противники? Если противники, тогда не может быть речи об объединении. Если же единомышленники, тогда недопустимо и недостойно стремиться унизить другую группу, прежде чем объединиться с ней. Эта политика «престижа» составляет характерную черту московских мандаринов[402]. Пересаживать эти нравы в ряды левой оппозиции — значит отравлять ее худшим ядом с детских лет.

4. Вы, к сожалению, не пишете ничего конкретного насчет ваших будущих отношений к группе Чен Дусю. Его письмо от 10 декабря 1930 года представляет собой прекрасный политический документ. У Чен Дусю есть большой политический опыт, которого не хватает большинству китайских оппозиционеров. Можно возразить, что в этом опыте были большие ошибки. Это бесспорно. Но ясно понятые и открыто признанные ошибки составляют драгоценный политический опыт и помогают избегать ошибок в дальнейшем.

Примечание. Когда я говорю о признании ошибок, я имею в виду программные и стратегические ошибки, совершенные в событиях революции. Такие ошибки необходимо открыто признать и разъяснить. Это не имеет ничего общего с требованием, какое вы предъявляете Ли Юрце, чтобы он признал свои ошибки по отношению к вашей организации, т. е. чтобы он постоял на коленях перед порогом вашей редакции.

5. Все три группы представляют собой слабые пропагандистские организации. 25 членов, 100 членов или 300 членов — разница эта имеет, конечно, значение, но все же здесь количество еще не переходит в качество. Между тем существование трех групп, которые вынуждены искать разногласия, чтобы оправдать раскол, является величайшим препятствием на пути развития оппозиции, ибо сбивает с толку рабочих.

Объединение необходимо. Оно может быть достигнуто путем совместной выработки краткой объединительной платформы и созыва объединительного съезда на основах общей нормы представительства. Если бы вопреки ожиданиям при выработке платформы встретились затруднения, то Интернациональное бюро могло бы прийти на помощь. Это есть единственно правильный и здоровый путь объединения. Большевистская партия, которая в 1917 году была не пропагандистской группой, а могущественной силой с большим историческим прошлым, объединилась таким образом с революционными интернационалистами, имевшими несколько организаций в разных частях страны. Никаких покаяний никто ни от кого не требовал, никаким унижениям никто никого не подвергал. Эти недостойные нравы введены были Зиновьевым и Сталиным после 1928 года.

С объединением необходимо поторопиться также и для того, чтобы объединенная китайская оппозиция могла принять участие на международной конференции большевиков-ленинцев.

6. Получаете ли вы «Бюллетень» русской оппозиции? Ближайший номер будет посвящен главным образом китайским делам[403].

Я с большим нетерпением буду ждать вашего следующего письма, в котором вы обещаете дать характеристику положения в стране и в партии.

Чрезвычайно большое значение имеет правильная позиция левых оппозиционеров по отношению к нынешнему крестьянскому («советскому») движению.

Есть ли сейчас надежда на то, что крестьянская война сомкнется с рабочим движением? Это вопрос гигантской важности. Теоретически не исключено резкое ускорение революционного подъема в городах под влиянием крестьянского восстания. Если б это произошло, то крестьянское восстание получило бы совсем другое объективное значение. Наша задача, разумеется, не в том, чтобы растворяться в крестьянском восстании, наивно идеализируя его, а в том, чтобы разъяснить его действительный смысл и вытекающие из него перспективы рабочим и попытаться поднять таким образом их дух. Одновременно с тем мы должны защищать восставших, их требования, их программу перед общественным мнением рабочего класса и городской бедноты от лжи, клеветы и травли помещиков, бюрократов и буржуазии. На этой основе, и только на этой основе мы должны разоблачать шарлатанство официального руководства Коминтерна, которое говорит об установлении в Китае «советской власти» — без диктатуры пролетариата, даже без активного участия рабочих в движении.

Я надеюсь, что Интернациональное бюро выпустит на эту тему Манифест к китайским коммунистам.

22 августа 1930 г.

Дорогой друг!

Получили вашу открытку и ваше письмо и очень обрадовались. Это первая от вас непосредственно идущая весть. Жаль, что ни чего не пишете о здоровье и общем самочувствии. Политическое самочувствие у нас бодрое, несмотря на новую капитулянтскую полосу, о которой вы сообщаете. Чем оно вызывается? Общие причины заложены глубоко. В политическом смысле процесс подготовки термидора состоит в разбронировании революционного класса. В основном это достигается мелкобуржуазным перерождением широчайших кругов аппарата (через все зигзаги). Но этот процесс дополняется механическим крошением и дроблением тех революционных позвоночников, которые сохраняются в целом. Эту работу выполняет с большим успехом сталинский аппарат. Между оппозицией и официальным аппаратом — бесчисленные посредствующие звенья и связи. Внутренних связей оппозиция почти лишена. Все это приводит к тому, что одновременно происходят два прямо противоположных процесса: в то время как в партии и рабочем классе нарастает величайшая тревога, пробуждается критика и подготовляется спрос на марксистское освещение обстановки и на ленинское руководство, кадры оппозиции первого призыва размагничиваются, выдыхаются, отчасти прямо «испакощиваются». В этом и состоит дополнительное разбронирование пролетариата. Какую силу сопротивления, какой авторитет, какой политический вес могут иметь в глазах рабочих все эти Карлы[405], Иваны Никитичи[406], большие и малые? Они превратили себя в навоз для удобрения почвы, которая пускает ростки термидора. Только. Только. Это значит, что двойные и тройные обязанности ложатся на тех, кто не изменяет. Новая группа капитулянтства сложилась вместе со сплошной коллективизацией и, силою энергии, дозревает или, вернее, догнивает, только теперь несмотря на то, что энтузиазм сплошной коллективизации все больше превращается в похмелье.