Зеркало вампиров - Чингиз Абдуллаев

— Нет, — испуганно сказал Антон, — просто он приехал и стоитв приемной. Вот поэтому я и позвонил.

— Еще не хватает, чтобы ты вместо моей секретарши работал, —пробурчал Хозяин. — Пусть он войдет, пусти его ко мне.

Павел вошел в кабинет, уже не глядя на Антона. Хозяин сиделза столом. Увидев вошедшего, он кивнул ему, продолжая что-то быстро писать.

— Садись, — разрешил он, — как у тебя дела?

— Все в порядке. Новую программу смонтировали.

— Это хорошо, — кивнул Александр Юрьевич, — я вот зачем тебяпозвал. Нужно сделать репортаж о казино «Серебряная салатница». Рассказать о еевладельце, о традициях, ну и так далее.

— Мы же недавно что-то делали о ней, и вы запретили нампоказывать что-либо про казино, — удивленно напомнил Павел.

— Вы показывали их в негативном плане, — терпеливо объяснилХозяин, — а теперь нужно показать в позитивном. Рассказать об их труднойработе, об их благотворительности. В общем, сделать такой рекламныйрепортаж-ролик. Понимаешь?

— Не понимаю, — твердо сказал Капустин. — Мы только недавноругали их изо всех сил. А теперь должны хвалить? Что про нас подумают люди? Чтоскажут журналисты?

— Журналисты скажут то, что им велят, — разозлился АлександрЮрьевич, — а на людей мне начхать.

— Но нас просто не поймут.

— Ну и хрен с ними, — закричал, теряя терпение, АлександрЮрьевич, — ты что, не понимаешь, с кем разговариваешь? Я тебе говорю, что нужносделать нормальный репортаж, а ты ерепенишься. Чего ты мне здесь несешь? Разнадо, так надо. Будешь делать! — стукнул он кулаком по столу.

Павел побледнел, но пока молчал. Он отвернулся, чтобы несмотреть на Хозяина. А тот продолжал бушевать:

— Что подумают люди? Они подумают то, что мы им покажем.Люди съедят любую гадость, которую мы им подадим, любую. Лишь бы она была вхорошей упаковке. Любое дерьмо! — закричал изо всех сил Александр Юрьевич.

Потом наступило молчание. Павел смотрел теперь на свои руки.Ему было стыдно, и он почему-то думал о Кате, словно она была его единственнойнадеждой и спасением в этой ситуации.

— В общем, так, — подвел итог Александр Юрьевич, — завтрапошлешь туда кого-нибудь из своих журналистов. Лучше Курочкина, он как разподойдет. Пусть снимет хороший, нормальный репортаж. Все понял?

Павел кивнул головой, поднимаясь.

— Сиди, — крикнул Александр Юрьевич, — я еще не кончил!

Павел послушно опустился на стул.

— И на будущее, — поднял палец Хозяин, — никогда со мной неспорь. Ты не знаешь многих вещей, которые тебе и не нужно знать. Мы с тобой,кажется, договаривались, что всю политику канала буду определять только я.Помнишь? И поэтому никогда больше со мной не спорь. Будем считать, что тыпросто об этом забыл.

Павел был уже у дверей, когда Александр Юрьевич окликнулего:

— Ты на меня не дуйся. Ты ведь сам знаешь, сколько у меняврагов, и тайных и явных. Отстрел устраивают, как на охоте. А ты тут споришь имне врагов наживаешь. Подумай об этом, Павел.

Капустин вышел из кабинета, уже не глядя ни на Антона, ни надругих телохранителей. В коридоре у лифта он увидел Женю. Он не стал дажездороваться, а просто вошел в лифт. Сейчас все, что было связано с этойкомпанией, было ему неприятно.

Через полчаса он приехал к знакомому дому. Поднимаясь полестнице, он почувствовал непривычное сердцебиение, словно шел на первоесвидание в своей жизни. Испуганно посмотрев на часы, он только сейчас заметил,что был уже девятый час вечера. Он обещал ей приехать еще час назад, и вполневероятно, что она не стала его дожидаться.

Он подошел к знакомой двери и осторожно позвонил. Не услышавза дверью шагов, позвонил еще раз. И потом встал, уткнувшись плечом в стену.Когда она приоткрыла дверь, он так и стоял, прислонившись к стене и глядя нанее. Она почти не изменилась, только немного похудела и осунулась. Будто небыло этих двух лет, будто он снова был молодым и талантливым оператором,которого только теперь должны были рекомендовать вести передачи. Он стоял исмотрел на нее.

А она, открыв дверь, замерла, словно не ожидала его увидеть,и, прислонившись к двери, так же молча смотрела на него. Она была одета в свойситцевый халат, который он еще помнил по прежней жизни. Сначала она переоделась,но, когда он не приехал в течение часа, снова надела прежний халатик, уже неожидая, что он появится здесь так поздно.

— Здравствуй, Катя, — сказал он наконец.

Она молча кивнула ему, не решаясь что-либо сказать. И вдругон произнес:

— Какой же я был дурак, Катька.

И словно этими несколькими словами искупил грех своегодвухлетнего отсутствия. И она открыла дверь шире, чтобы впустить его вквартиру.

В этот вечер Граф приехал туда, где он редко бывал. Здесьсобирались руководители боевых групп, которыми он непосредственно руководил икоторые платили соответствующие отчисления именно ему. Пятеро сравнительномолодых людей сидели за столом, когда он вошел в комнату. И все пятеро привычноподнялись, приветствуя вожака.

Он прошел к столу, первым уселся в кресло. Здесь не былиприняты церемонии. Собрались проверенные бойцы, многие из них имели не однусудимость, хотя в последнее время косяком пошла молодежь, никогда не нюхавшаятюремной параши. С одной стороны, стала абсолютно бессильна милиция, а с другой— у ребят появились надежные адвокаты, готовые зубами вырывать их из самыхтрудных ситуаций. Да и деньги многое решали. Не каждый сотрудник прокуратурыили суда мог отказаться от взятки, превышающей его жалованье в сотни и тысячи раз.Не говоря уже о сотрудниках милиции, поголовная коррупция в которой давноникого не удивляла.

— Ну наконец-то, — недовольно оглядел собравшихся Граф, —вечно вас нужно искать по всему городу. Авторитетами себя возомнили, уже иприезжать не хотите.

Ребята молчали, опустив головы. Они знали, что он собрал ихне просто так. Все уже были осведомлены о загадочной смерти Тита и единодушномрешении авторитетов разобраться в этом запутанном вопросе.

— У нас все ребята готовы, — сообщил сидевший рядом с Графомгромила с переломанным носом.

— У тебя они готовы водку пить и жрать бесплатно, — злозаметил Граф, — а мне такие бойцы не нужны.

— Мы узнали, что нужно собраться, только сегодня, — сказалдругой, — и мы даже не знали зачем.

— Узнаете, — грозно пообещал Граф, — сначала давайтеразберемся, что с нашими ребятами случилось. Что с группой Алика? Я ведь просилвсе узнать.