Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок - Эдвард О. Торп

Сделки другого типа проводятся по инициативе трейдеров, обладающих преимуществом. Примеры таких сделок можно найти в случаях противозаконной торговли с использованием конфиденциальной информации, получивших огласку в 1980-х годах в делах Ивана Боски и других (несмотря на их осуждение подобная деятельность продолжается и по сей день). Однако такие сделки могут быть и законными, если их проводят люди, быстрее других реагирующие на появление общедоступной информации – например, публикацию финансового отчета, сообщение о поглощении компании или изменение процентной ставки.

Так ли это важно? Что дает изменение цены акции на одну восьмую доллара? Для нашей программы статистического арбитража, ежегодно проводившей сделки с полутора миллиардами акций, суммарная разница составила бы 200 миллионов долларов. Как, по рассказам, сказал однажды сенатор Эверетт Дерксен о расходах конгресса: там миллиард, тут миллиард – глядишь, и до настоящих денег доберемся.

Любители поторговаться и трейдеры вообще напоминают мне о двух типах поведения, которые бихевиористская психология располагает на противоположных концах непрерывного спектра характеров: поведение по принципу удовлетворения достаточным и поведение максимизирующее. Когда человек, склонный к максимизирующему поведению, идет в магазин, нанимает рабочих, покупает бензин или планирует поездку, он пытается найти наилучший (максимальный) вариант из всех возможных. Время и усилия, которые он на это затрачивает, не имеют для него значения. Если он не может добиться самых выгодных условий, это его огорчает и нервирует. Человека же, склонного к удовлетворению достаточным, удовлетворяет результат, близкий к оптимальному, причем он учитывает стоимость поисков и принятия решения, а также риск потери уже имеющейся, близкой к наилучшей возможности и того, что другой столь же хорошей возможности может уже и не представиться.

Это напоминает об известной в математике так называемой «задаче о секретаре», или «задаче о разборчивой невесте»[213]. Представьте себе, что вы проводите собеседования с несколькими людьми, из которых нужно выбрать одного. Кроме того, вы должны рассматривать их кандидатуры по очереди и, отвергнув очередного кандидата, передумать уже не можете. Оптимальная стратегия заключается в том, чтобы отклонить первые приблизительно 37 % соискателей, а затем выбрать первого же из следующих кандидатов, который будет лучше, чем первые, уже отвергнутые 37 %. Если ни один из них таким не оказался, вам приходится взять кандидата, идущего в списке последним.

Эта идея спасла меня, когда я учился в аспирантуре в УКЛА, вскоре после того, как я сменил физику на математику. Мой научный руководитель Ангус Тейлор решил, что я, как и другие аспиранты-математики, должен прочитать студентам лекцию по математике. Мое математическое образование было довольно отрывочным, и я никак не мог найти тему, которая была бы достаточно интересной для математиков, которые должны были слушать мой доклад, и в то же время могла бы привлечь слушателей с других факультетов. В самый последний момент я придумал название доклада – «Что нужно знать каждой девушке» – и упорно отказывался рассказать заранее, что я буду говорить на эту тему. Зал был заполнен до отказа, народу пришло больше, чем когда-либо раньше. Что было особенно приятно, к обычной преимущественно мужской аудитории добавилось немало хорошеньких студенток. Судя по вопросам, которые мне задавали, и по выражениям лиц моих слушателей после лекции, она их не разочаровала. Я рассказал им о решении так называемой задачи о разборчивой невесте и помог им понять математику, лежащую в ее основе.

Когда я переключил свое внимание с выигрыша в азартных играх на анализ фондового рынка, я наивно полагал, что оставил мир, в котором шулерство было серьезной проблемой, и вступил на арену, на которой регламенты и верховенство закона обеспечивают всем инвесторам равные условия. На деле же я узнал, что более крупные ставки только привлекают более крупных воров. Схема Понци Берни Мейдоффа была лишь одной, хотя и крупнейшей, из многих, раскрытых в 2008 и 2009 годах, когда резкое падение рынка перекрыло потоки денег, вливавшиеся в мошеннические предприятия. Их масштабы варьировались от 8 миллиардов долларов в одной банковской афере до мошенничеств (в том числе и в нескольких хедж-фондах), в каждом из которых было замешано по нескольку сотен миллионов долларов, а также многомиллионных надувательств на рынках недвижимости, ипотечных кредитов и ренты. Как правило, мошеннические схемы следуют простому математическому закону, согласно которому их экономический масштаб сокращается с увеличением их количества.

Появление интернета и электронных средств связи породило новые возможности для мошенничества. В пятницу 25 августа 2000 года, после закрытия рынков, мне позвонила моя племянница Дана, которая в то время начинала интересоваться фондовыми биржами.

«Ты что-нибудь знаешь об акциях компании Emulex?» – спросила она.

«Нет, а что?»

«Да у меня есть их некоторое количество, а сегодня вскоре после открытия они рухнули со 113 [долларов за акцию] до 45, а потом на них просто остановили торговлю!»

«И что об этом слышно?» – спросил я.

«Не знаю».

«Ну, я бы посоветовал пока ничего не делать. Очень может быть, что это очередное интернет-мошенничество, а с компанией ничего плохого со вчерашнего дня не случилось».

Вскоре мы узнали, что там произошло. 23-летний студент прислал в электронную службу новостей Internet Wire, в которой он до этого работал, документ, имитирующий официальный пресс-релиз компании Emulex (EMLX). В нем утверждалось, что президент компании уходит в отставку, в высокие доходы двух последних лет были внесены поправки, после которых оказалось, что компания несла крупные убытки, и ожидается расследование КЦББ. Эта ложная информация быстро распространилась, и к тому моменту, когда биржа NASDAQ приостановила торговлю этими акциями, они упали на 56 %. Ранее автор этой фальшивки потерял 100 тысяч долларов на короткой продаже акций Emulex. Теперь он вернул свой проигрыш и, прежде чем его арестовали спустя неделю, получил 250 тысяч дополнительной прибыли. В точке максимального падения рыночная капитализация EMLX упала с 4,1 до 1,6 миллиарда долларов, то есть на 2,5 миллиарда. Хотя до конца дня курс отыграл бо льшую часть этого падения, к закрытию он составлял лишь 105,75, на 7,31 пункта ниже исходного уровня, что соответствовало падению на 6,46 %, или на 265 миллионов долларов рыночной стоимости. Те, кто продал акции во время их падения, понесли гораздо более крупные убытки. Через одиннадцать дней после разоблачения фальшивки и поимки фальсификатора курс при закрытии был равен 100,13, на 11,4 % ниже исходного уровня, к которому он за эти дни так и не вернулся.

Гипотеза эффективного рынка (Effi cient Market Hypothesis, EMH) утверждает, что рынок устанавливает цены таким образом, что они точно отражают всю имеющуюся информацию. Как же можно увидеть в падении курса на 60 % за пятнадцать минут в результате вброса ложной информации проявления рационального включения информации в цену? Кроме того, я предлагаю последователям гипотезы эффективного рынка объяснить, почему курс так и не восстановился за одиннадцать дней после разоблачения фальсификации. О компании EMLX поступали положительные новости. Ну-с?..