Трон Знания. Книга 2 - Такаббир Эль Кебади

Адэр взмахнул рукой. Малика поймала из-под его пальцев туманный завиток:

– Я никогда такого не видела!

Придерживая подол платья, закружилась. Воздух вокруг неё заволновался как белая вуаль. Влажно блестели чёрные глаза, на смуглом лице сверкали крохотные как бисер капли.

– Ты не ответила на свой вопрос, – проговорил Адэр.

– Какой?

– Ты не сказала, приятно ли тебе моё влечение к тебе.

– Разве я могла такое спросить? – усмехнулась она и сбежала с лестницы. Молочный воздух подымился и вновь загустел.

Адэр вернулся в гостиную. Развалившись на диване, уставился на безумствующий в камине огонь.

***

По щеке прошёлся шершавый язык.

– Парень, уйди, – прошептал Адэр.

Зверёныш уткнулся холодным носом в ухо и засопел. Адэр с трудом открыл глаза и посмотрел на часы. Перевалило за полдень. Парень прав, пора вставать. Надо привести тело и мысли в порядок и приготовиться к встрече с Урбисом.

Страж раздобыл новый ошейник. Но надеть его на Парня оказалось не так просто. Зверёныш увёртывался, заталкивал голову под кресла и стулья, прятался за шторами… и жалобно поскуливал.

Адэр уселся на ковёр, покрутил ошейник в руках:

– Я тоже иногда одеваюсь, как простолюдин. Это вынужденная хитрость. Но в любой одежде я остаюсь тем, кем являюсь. Так и ты – всегда будешь морандой. Не собакой и не цирковой зверушкой.

Зверёныш высунул нос из-за кровати.

– И если честно, я не верю, что собаки сбежали из города из-за тебя. Это полный бред! Но как мы это докажем? Если собаки не вернутся, я сниму с тебя ошейник и больше никогда не надену. Обещаю!

Через час Адэр прогуливался по городу, придерживая своего питомца за ошейник. Прохожие переходили на другую сторону улицы и провожали их взглядами. Мальчишки бежали следом как любопытный выводок птенцов.

Блестящий чёрный нос Парня ходил ходуном, чутко реагируя на непривычные запахи большого города. Адэр не хуже моранды ловил эти запахи. От парков, площадей и мостовых исходил аромат осени. От зданий и скульптур веяло стариной. Прохожие благоухали здоровьем и силой. Дети пахли пряниками, медовыми леденцами, велосипедами и зелёнкой.

– Господин!

Адэр оглянулся.

Староста ветонского Совета обошёл детей, нетерпеливым жестом велел им разойтись и отвесил Адэру галантный поклон:

– Эш сказал, что вы хотели меня видеть.

– Не сейчас и не здесь, Урбис.

– Знаю-знаю, – протараторил он. – Я решил прогуляться перед разговором, а тут вы. Можно составить вам компанию?

Адэр кивнул и продолжил путь.

– Я хотел спросить… – начал староста, глядя себе под ноги.

– Мы не будем говорить о делах на улице, – перебил Адэр.

– Хорошо.

– Вероятно, ты ждёшь, что я перейду на «вы». Не перейду.

– Понимаю.

– Не понимаешь, Урбис. Я ещё не решил, как накажу Эша, но он был со мной честен с начала и до конца. Ты же лгал мне с первой и до последней минуты.

– Возможно, я что-то забыл…

– Я напомню. А сейчас дыши воздухом, – сказал Адэр и прибавил шаг, чтобы не сорваться и всё не испортить.

Три дня назад он сидел в яме, барахтался в грязи, ломал ногти, выискивая щель в заборе. Три дня назад ему выворачивали руки, а он думал о том, куда будет падать, если его станут бить. Тогда – его гордость боролась с инстинктом самосохранения. Сейчас – в нём говорила только гордость, и он из последних сил сохранял спокойствие, понимая, что Малика права. Из Лайдары он должен уехать победителем, иначе в памяти ветонов он останется грязным лесным разбойником.

Вдобавок ко всему Адэра угнетало притяжение Малики. Если бы его спросили: «Что в ней особенного?» – он бы не смог ответить. Красивая – но не в его вкусе. Умная – но ему нравятся более легкомысленные женщины. Смелая, дерзкая, самолюбивая, с чувством собственного достоинства – о, да-а-а… Но эти качества делают женщину мужеподобной. И этот абсолютно новый и неизведанный женский типаж притягивал Адэра как магнит. Нездоровое влечение, неправильное.

Занятые своими мыслями, Адэр и Урбис пересекли сквер и молча двинулись обратно, к временному жилищу правителя. Перешагнув порог гостиной, ветон упёрся взглядом в Малику и Вилара и помрачнел. Похоже, он надеялся на разговор с Адэром с глазу на глаз.

Малика села в кресло возле камина. Мужчины расположились за кофейным столиком. На стенах подрагивали отсветы вечернего солнца. В камине потрескивали дрова, истекая смолой. Сосновый запах гармонировал с обстановкой комнаты, выдержанной в одной цветовой гамме. Молочно-жёлтыми были паркет и обивка мебели, лепнина на потолке и подвески на люстре. Хозяева дома с улыбкой взирали с портретов на незваных гостей.

Адэр взял из сахарницы кусок колотого сахара, подкинул на ладони:

– Ты говорил, что любишь наблюдать, как в Лайдаре встречают чужаков. Но не говорил, что любишь подсматривать и подслушивать.

Глаза Урбиса затянулись колким инеем.

– О чём вы?

– Ты прятался в постоялом дворе за спинкой стула.

– Ну… – растерялся Урбис. – Я староста. Я должен всё знать.

Пока служанка разливала по чашкам ароматный напиток, в комнате царило молчание. Адэр рассматривал девичью грудь, выпирающую из глубокого выреза платья, Вилар глазел в окно, Малика поглаживала Парня, примостившего голову ей на колени, Урбис отбивал пальцами по подлокотнику кресла барабанную дробь.

Проводив ветонку взглядом, Адэр бросил кусок сахара на блюдце, отряхнул ладони:

– Тебя всегда вызывают в постоялый двор, когда там останавливаются приезжие?

Урбис отхлебнул кофе:

– Это был особый случай. Мне сообщили, что ваш зверь распугал собак в округе. Я приехал удостовериться, что это не выдумка. – Отставив чашку, закинул ногу на ногу и сплёл на животе пальцы. – А что вас заставило скрывать своё имя?

– Хотел посмотреть на резервацию глазами обычного человека.

– И как? Посмотрели?

Адэр сжал кулак.

– Перед вами правитель Порубежья, – прозвучал голос Малики. – Не забывайтесь, господин староста. И сядьте правильно.

Урбис покосился на Малику. Принял чинную позу и направил взгляд на Адэра:

– Вы хотите забрать у нас Лайдару?

– Откуда такие мысли?

Староста натянуто улыбнулся:

– Вы привезли с собой моруну.

– И что?

Урбис открыл рот, но Малика его опередила:

– Они боятся пророчества Странника. «Сомкнёт уста Тот, Кто Предал. Раскроет уста моруна. Откроются двери, падут стены, моруна станет единственной стеной».

Урбис вскинул руку и направил на неё указательный палец:

– Не надо на меня смотреть! – Перевёл взгляд на Адэра. – Для морун чёрный – это не цвет. Это отсутствие цвета. Когда они порабощают мужчину, их глаза меняют цвет.

– Я считал вас образованным человеком, – заметил Адэр.

– Когда Зерван Грасс исчез, – продолжил Урбис, пропустив замечание мимо ушей, – его советчица-моруна убила единственного законного наследника престола.

– Неправда, – прошептала