Игольное ушко - Кен Фоллетт

Он засмеялся.

– Хочешь в один раз наверстать все сразу за четыре года?

Как только Люси вышла, улыбка сразу исчезла с ее лица, словно она скинула маску. Спускаясь вниз по лестнице, она чувствовала глухие удары сердца. На кухне специально гремела чайником на плите, звенела посудой, затем отобрала кое-что из мокрой одежды, висевшей на веревке. Руки тряслись, Люси с трудом смогла застегнуть пуговицы на брюках.

Наверху заскрипела кровать – она оцепенела от ужаса. Что теперь? Прятаться? Возвращаться? Нет, кажется, он лишь перевернулся на другой бок.

Ну вот, кажется, все собрано. Люси пошла в гостиную. Джо крепко спал, улыбался во сне. Боже, только бы не проснулся. Она взяла ребенка на руки. Мальчик бормотал что-то о Кристофере Робине из детской книжки про Винни-Пуха, пришлось его покачать.

Люси завернула Джо в одеяло, прошла с ним на кухню, попыталась взять ружье со шкафа. Не получилось. Дробовик выпал из рук прямо на полку с посудой. Тарелка и две чашки разбились. Звук был очень сильный, только мертвый мог не услышать.

– Что там у тебя? – раздался голос сверху.

– Ерунда, чашка разбилась. – Люси старалась унять дрожь.

Опять заскрипел матрас, она услышала осторожные шаги. Быстрее, поворачивать поздно. Люси схватила ружье, открыла заднюю дверь и, прижимая к себе Джо, побежала к амбару.

Ключи! Она едва не упала без чувств. Неужели их нет в машине? Не может быть, они должны быть там.

Люси поскользнулась, ушибла коленку. На глазах моментально выступили слезы. Она была близка к отчаянию. Все, конец. Сейчас появится Генри и убьет ее, так же как Дэвида. Ну и пусть, наплевать. Наплевать? А как же Джо? Нет, надо бежать. Скорее!

Она вбежала в амбар, открыла дверцу машины и усадила Джо. Сонный, он съехал лицом на сиденье. Боже! У Люси сдавали нервы, она начала всхлипывать, дрожащими руками подняла мальчика. Потом села за руль. Дробовик упал на пол. Она включила зажигание. Мотор чуть закашлял, затих. Ну пожалуйста, миленький! Давай же! Опять повернула ключ. Мотор заработал.

Как раз в этот момент она увидела Генри, выбегающего из кухни.

Люси нажала на газ и выехала из амбара. Колеса разбрасывали грязь, «джип» быстро набирал скорость. Она уклонилась от Генри в сторону, но он уверенно побежал вслед за машиной. Босиком, по грязи, но бежал очень быстро.

Она поняла, что сейчас он их догонит. В отчаянии Люси резко рванула ручку газа. Ей хотелось кричать. Генри был уже в нескольких ярдах, почти поравнялся с машиной. Он бежал, как истинный атлет: ровные взмахи рук, ноги будто летят в воздухе, щеки раздуваются, грудь дышит…

Мотор аж затрещал, когда она включила полную скорость. Машина прибавила ходу.

Люси взглянула в зеркало. Он, казалось, понимал, что теперь у него остаются считанные секунды, и, с силой оттолкнувшись от земли, сделал огромный прыжок. Левой рукой он ухватился за дверцу и повис, поджав ноги. Люси видела через стекло красное лицо, вздутые от напряжения жилы, только глаза оставались стеклянными.

Внезапно она поняла, что надо делать. Оторвавшись одной рукой от руля, Люси приоткрыла окно и ткнула ему точно в глаз острым ногтем.

Он инстинктивно отпустил дверь и, уже падая, потянулся к лицу руками.

Расстояние между ними увеличивалось. Люси плакала, словно ребенок.

* * *

Через две мили она увидела инвалидное кресло. Оно, как печальный памятник, стояло на вершине скалы, а сверху неутихающий дождь поливал металлический корпус, резиновые колеса. На фоне бурлящего моря и темно-серого неба оно походило на раненое существо. Такой вид бывает у ямы из-под выкопанного дерева или у дома с разбитыми стеклами.

Она вспомнила тот миг, когда впервые увидела кресло. Это произошло в больнице. Новое, блестящее, кресло стояло у койки мужа. Давиду оно вроде нравилось.

– Смотри, оно легкое, как перо. Это все потому, что сделано из легкого сплава, подобно самолету. – Дэвид покатился тогда в кресле к дальней стене комнаты, остановился… и только по вздрагиванию плеч Люси осознала, что он, оказывается, плачет. Она села перед ним на корточки, взяла его за руки… Никто не хотел нарушать молчание первым.

Наверное, они тогда в последний раз были близкими людьми.

Хозяина уже нет. И кресло тоже ждет гибель. Скоро ржавчина покроет металл, вода сморщит резину, ветер порвет кожу.

Люси не снижала скорость.

Где-то на полдороге между двумя домами кончился бензин. Люси боролась с подступающей паникой. В час человек обычно проходит пешком мили четыре. Фабер, несомненно, атлет, но сейчас не в форме – сильно болит нога. Кроме того, он, должно быть, здорово грохнулся, когда она ткнула его в глаз. В запасе есть где-то час.

(Люси не сомневалась, что Фабер так или иначе будет ее преследовать, ибо оба знают о существовании радиопередатчика в доме Тома.)

За час можно успеть многое. Надо успокоиться и достать канистру с бензином, что лежит сзади. Она вышла из машины, взяла канистру, открыла пробку бака…

Но тут ей в голову пришла одна мысль. Проверив, что зажигание отключено, она открыла капот. Внутри хорошо видны крышка трамблера и провода, ведущие к двигателю. Она спрятала канистру за мотором, сняла колпачок. В сумке с инструментами лежит ключ свечи зажигания. Почему не устроить маленький фейерверк? Она вынула свечу, еще раз проверила зажигание, а затем вставила ее прямо в канистру, закрепив изоляционной лентой. После этого закрыла капот.

Первое, что сделает Генри, когда увидит «джип» на дороге, это попытается завести мотор. Вот здесь и раздастся взрыв. Стоит попробовать.

* * *

Через час Люси пожалела, что оставила машину. С трудом переставляя ноги по раскисшей дороге, промокшая до костей, с ребенком на руках, она не хотела уже ничего, а только упасть и не вставать. Подстроенная ею ловушка выглядела проблематичной, представлялась уже совсем в другом свете: бензин загорится, но взрыва не произойдет; если в горлышке канистры будет недостаточно воздуха, то и само возгорание под вопросом. И наконец, самое худшее: Генри может почувствовать западню, открыть капот, размотать изоляцию, залить бак бензином и спокойно отправиться в путь.

Так хочется присесть, хоть ненадолго. Нельзя. Если она сядет, может уже не встать.

Дом должен быть где-то рядом. Она ведь не могла потеряться – слишком хорошо знает дорогу, да это и невозможно на маленьком острове.

Люси узнала заросли, в которых они с Джо встретили лису. До дома оставалась примерно миля. В любую другую погоду его уже было бы видно.

Она переложила ребенка на другое плечо, перехватила рукой ружье, заставила себя идти дальше.

Когда вскоре Люси увидела дом, она была готова плакать от радости. Осталось с полмили, надо потерпеть.

Она шла, спотыкалась и терпела.