Защити свою любовь - Люси Скоур

Мать Минди сидела в первом ряду, ее плечи слегка вздрагивали от беззвучного плача. Ее дочь вступала в брак, а она сама слишком рано потеряла своего супруга. Начало и конец. Вся жизнь между ними. Линку тоже хотелось всего этого.

Протянув руку вперед, Мак передала опечаленной женщине носовой платок. Когда она слегка коснулась глаз рукой, Линк положил руку ей на плечо и сжал его.

* * *

Позже, обнимая Маккензи на танцполе, где вживую играли джаз, он продолжал думать. Она светилась. Возможно, это была игра света или что-то еще. Она казалась легче, раскованнее.

– Как твоя лодыжка?

– Немного побаливает, но ничего. Скоро снимут сапог.

– Ты выглядишь счастливой, – сказал Линк, крепче прижимая ее к себе. Но не настолько, насколько ему хотелось бы.

– Я чувствую себя счастливой, – призналась Мак.

– Не самое ли время поймать тебя на слове и подумать о том, что мы будем делать на День благодарения? Потому что сестры уже спрашивали. Мои родители не смогут присутствовать. Они уезжают на несколько недель на Рождество. Но вся остальная банда будет здесь.

Она оступилась.

– Что-то вроде Дня благодарения в кругу семьи?

– Разве бывает иначе?

– В кругу друзей?

– Спору нет.

– На День благодарения ко мне может приехать парочка гостей, – уклончиво проговорила она.

– Бери их с собой. В любом случае твой дом слишком мал для семейного обеда.

Она дотронулась пальцем до лацкана его пиджака.

– Значит, ты говоришь, что я со своими гостями могу присоединиться к твоему семейному торжеству и мне не придется готовить еду на всех?

Линк усмехнулся.

– Тебе повезет, если мои сестры дадут тебе открыть пакет с булочками.

– Очень соблазнительное предложение. Мы обсудим это с моими гостями, – сказала она.

Они вернулись к своему столу, за которым собралась интересная компания из друзей преподавателя Билла и коллег Минди по работе. Линк забросил руку на спинку стула Мак и лениво чертил пальцами круги на ее руке, а разговор то утихал, то возобновлялся.

– Извините, я хотела бы привлечь ваше внимание, – сказала Минди, позаимствовав микрофон у музыкантов.

Гости притихли.

– Я знаю, что мы уже произносили тосты в честь новобрачных, но есть один человек, за которого нужно поднять бокал.

К ней подошел Билл с двумя полными бокалами шампанского.

– Спасибо, муженек, – сказала она, вызвав смех у гостей. – Как бы то ни было, вы все знаете, что много лет тому назад у нас дома начался пожар.

– О боже, – прошептал Линк.

Рука Мак скользнула ему на бедро и сжала его.

– Ха, теперь твоя очередь, негодник.

– Я чуть не погибла, – продолжала Минди. – Это был Сочельник, и я попала в ловушку вместе с Царапкой, котом весом в шестнадцать фунтов. Дым был такой густой, ничего не было видно. Я едва дышала. И надежды не оставалось. Папочка не мог спасти меня. Я не могла спасти Царапку. Я собиралась открыть сложенные стопкой подарки в красивой обертке, приготовленные для меня родителями. А потом из дыма появился мой герой. Он пришел именно тогда, когда я больше всего нуждалась в нем. Пожарный Линкольн Рид рисковал своей жизнью, спасая меня и Царапку, который оправдывал свое имя, пока его спасали.

В толпе гостей послышался искренний смех.

– Не будь шефа Рида, не наступил бы ни один из этих прекрасных счастливых дней. Я не стояла бы здесь в красивом платье и не говорила да самому удивительному мужчине. У всех этих прекрасных людей, которых я очень люблю, не было бы причины, чтобы собраться вместе, потанцевать и выпить шампанское.

У Линка так перехватило горло, что он чуть не задохнулся. Он дотронулся до галстука, пытаясь ослабить его.

Маккензи наклонилась к нему.

– Просто постарайся не моргать.

Минди и Билл подняли бокалы, обращаясь к гостям.

– За шефа Рида. Моего героя. Спасибо за каждый прожитый с тех пор день.

– За шефа Рида!

– Молодец, шеф, – прошептала Мак, чокаясь с Линком.

– Я оглохну от хлопков бутылок с шампанским, – проворчал он под шум продолжающихся аплодисментов.

В сумочке Мак завибрировал телефон. Посмотрев, она нахмурилась.

– Что это? – спросил Линк, склонившись к ней.

– Звонит Триш Данниган. Думаю, просто проверка. Мне нужно ответить, – сказала она и, извинившись, встала из-за стола.

Он смотрел, как она уходит, и снова его охватила тоска.

Ему захотелось спросить Мак, завести об этом разговор. Все шло хорошо. У них все шло хорошо. Это был реальный шанс. Шанс начать новую жизнь.

Но Линк этого не сделал. Если бы он задал вопрос, а она бы ответила нет, его надеждам пришел бы конец.

Линк продержался пять минут, выслушивая благодарности от невесты, ее матери и множества других друзей и родственников, прежде чем удалось ускользнуть в боковую дверь.

Была первая суббота ноября, и в вечернем воздухе ощущалось приближение зимы. Почти полная луна в небе освещала поля призрачным сиянием.

Линк вдохнул и выдохнул, выпустив серебристое облачко пара.

– Ты в порядке? – Мак, потирая плечи ладонями, подошла к нему со спины.

Она светилась в отблесках луны, снежная королева в серебристом платье.

– С какой стати все эти люди вдруг стали рассыпаться в благодарностях? – задумчиво сказал он, глядя в сторону.

– Давай посмотрим правде в глаза, Отчаянный. То, что ты делаешь, очень важно. Жизнь других людей меняется от того, что ты делаешь. – Обвив его рукой за талию, Мак прижалась лицом к его спине. – Ты – хороший человек, Линкольн Рид.

«Тогда оставайся».

Ему хотелось произнести слова, которые чуть не слетели с языка. Ему хотелось озвучить их. Но не хотелось слышать то, что последует за ними.

Что с ним приятно проводить время. Что он – хороший друг. И не больше.

Вместо этого он повернулся и, заключив Мак в свои объятия, вдохнул ее запах.

Мак отмахнулась от щемящего чувства, которое охватило ее, когда она подъехала к аккуратному маленькому таунхаусу матери. Он никогда не станет домом для Мак, как и любое другое место, где когда-либо жила ее мать. Но это был один из самых приятных кварталов, в котором проживала Андреа. Внимательно рассматривая дом из красного кирпича, Мак подумала, что ее ежемесячный чек на оплату аренды приходится как нельзя кстати. Бетонные ступеньки были подметены, но в горшке на краю лестницы сохранились скелетообразные останки каких-то летних цветов.