Змеиный маг - Трейси Хикмэн

– Не беспокойся, – поспешно сказала Элэйк, глядя, как потемнело лицо Эпло. – У меня есть одна мысль.

– Что за мысль? – Эпло слушал вполуха, пытаясь сообразить, как выпутаться из этой неприятности.

– Я думаю, – робко предложила Элэйк, – можно сказать дельфинам, чтобы они отправились вперед… ну, как разведчики. Они это любят. Им нравится чувствовать, что они делают что-то важное. Я могу сказать им, что это просьба моего отца…

Эпло обдумал это предложение. Таким образом можно помешать рыбам сбить всех с толку. А к тому времени, когда менши доберутся до Сурунана, будет слишком поздно поворачивать обратно, что бы там дельфины ни сказали:

– Неплохая мысль, Элэйк.

Элэйк просияла. Даже такая малость могла сделать ее счастливой. В ушах у Эпло зазвучал голос, очень похожий на голос его повелителя.

«Ты можешь добиться от этой девчонки всего, чего захочешь. Будь с ней полюбезнее. Подари ей несколько безделушек, шепни на ушко что-нибудь приятное, пообещай жениться. Она станет твоей рабыней и сделает для тебя все, что угодно, даже умрет за тебя. А когда ты справишься со своими делами, то всегда сможешь ее прогнать. В конце концов, она всего лишь менш».

Они все еще стояли рядом с хижиной. Эпло держал девушку за руку. Элэйк прижалась к нему. Эпло стоило лишь увлечь ее внутрь хижины, и девушка была бы его. Если в первый раз она испугалась, то теперь в мечтах она уже лежала в его объятиях. Желание уничтожило страх.

Это могло бы быть не только приятно, но и полезно. Девушка могла бы шпионить за своими родителями, за эльфами и гномами. Она передавала бы ему каждое их слово. И он мог бы добиться, чтобы она сохраняла в тайне все, что знает. Ей и так бы в голову не пришло выдать его, но лучше действовать наверняка…

Эпло твердо вознамерился соблазнить Элэйк, но, к своему удивлению, обнаружил, что продолжает держать ее за руку, словно непослушного ребенка.

– Хорошая мысль, – повторил Эпло. – Нам нельзя терять времени. Почему бы тебе не сказать это дельфинам прямо сейчас? – Он отодвинулся от Элэйк.

– Ты этого хочешь? – тихо спросила она.

– Элэйк, ты же сама сказала, что это очень важно. Вдруг твой отец захочет поговорить с дельфинами прямо сейчас?

– Не захочет, – Потупившись, сказала Элэйк. – Он у нас в хижине, разговаривает с мамой.

– Тем более. Сейчас самое время

– Да, – согласилась Элэйк, но чуть-чуть помедлила, словно надеясь, что Эпло передумает.

Она была молода, и она была влюблена.

Эпло повернулся, вошел в хижину и бросился на соломенный тюфяк, словно в полном изнеможении. Он неподвижно лежал в прохладной полутьме и ждал, пока не услышал, как тихо прошуршали шаги Элэйк. Ей было сейчас плохо, но могло быть гораздо хуже.

«В конце концов, с каких это пор я стал нуждаться в помощи меншей? Я действую один. Да еще этот чертов Альфред, – ни с того ни с сего добавил Эпло. – На этот раз я с ним покончу».

Солнечные охотники прибыли точно в срок. Двое причалили рядом с тем местом, где жило племя Думэйка. Другие отправились вдоль берега, забирать остальное население Фондры.

Эпло был приятно удивлен тем, как быстро и при этом почти без суматохи люди погрузились на подлодки. Глядя на опустевший лагерь, Эпло вспомнил, как легко Оседлые собирали свое имущество и отправлялись в путь.

– Мы раньше были кочевниками, – объяснил Думэйк. – Мы путешествовали по разным районам Фондры, преследовали дичь, собирали фрукты и овощи. Но такая жизнь часто приводила к стычкам. Людям вечно кажется, что в чужих-охотничьих угодьях антилопы жирнее.

Нам пришлось немало потрудиться, чтобы добиться мира. Мне очень печально думать, что нас снова могут вынудить воевать.

Делу подошла к мужу и обняла его. Они с грустью смотрели на покинутое селение.

– Все будет хорошо, муж мой. Мы вместе. Наш народ един. Единый, что правит волнами, не покинет нас. Мы понесем мир в своих сердцах и предложим его этим сартанам, как величайший дар.

«Надеюсь, они рассмеются вам в лицо», – подумал Эпло. Его беспокоил один лишь Альфред. Альфред не только впустил бы этих меншей, но и отдал бы им все, вплоть до своей поношенной бархатной куртки. Но Эпло пришел к мысли, что Альфред был нетипичным сартаном. Патрин надеялся, что Самах поведет себя иначе.

Люди на подлодках почти не плакали о покинутом доме. Их переполняло волнение путешествия и предвкушение знакомства с новым богатым миром.

Змеи-драконы не показывались.

Эпло плыл на самой большой из подлодок, на которой плыли также вождь с семьей, друзьями и члены ковена. Солнечный охотник был очень похож на ту подлодку, на которой Эпло плавал в прошлый раз, только на нем было больше палуб.

Они добрались до Гаргана. и обнаружили, что гномы уже собрались. Эльфов еще не было, но этому никто не удивился. Даже Эпло заранее это предвидел, и его ужасная угроза бросить эльфов в случае опоздания предназначалась лишь для того, чтобы поторопить их

– Будет сущий хаос, – предрек Ингвар. – Но я отправил туда своих лучших капитанов. В свое время они, несомненно, появятся, хотя и не поручусь, что вовремя.

Эльфы опоздали всего лишь на четыре цикла; подлодки плыли медленно, словно объевшиеся киты.

– Что все это значит? – потребовал ответа Ингвар.

– Мы перегружены, фатер, вот что такое – завопил в ответ гномий капитан. Было заметно, что он рвал на себе бороду. – Наверно, легче бы было притащить всю морскую луну. Эти чертовы эльфы все потащили с собой! Да вы сами посмотрите.

Гномы сделали для эльфов койки, но те, едва взглянув, отказались спать на таких грубых сооружениях. Они попытались протащить на борт свои тяжелые резные деревянные кровати, но гномий капитан заявил, что у него хватит места либо на кровати, либо на самих эльфов, но уж никак не на то и другое вместе

– Я бы предпочел кровати, – сказал он Ингвару. – Они хотя бы не галдят.

Эльфы согласились спать на койках не раньше, чем притащили свои перины, пуховые подушки, обшитые кружевами простыни и шелковые одеяла. Но это было только начало. У каждой эльфийской семьи было множество вещей, которые просто невозможно было оставить, – от разукрашенных магических плащей до арф, которые играли сами по себе. Один эльф принес с собой дерево в горшке, другой – двадцать семь певчих птиц в двадцати семи серебряных клетках.

Наконец все было погружено. Эльфы были по большей части довольны, хотя теперь по судну невозможно было пройти без того, чтобы об кого-то или обо что-то не споткнуться.

Тогда начались трудности иного рода – расставание с родиной. Для людей, привыкших постоянно перемещаться с места на место, в этом не было ничего сверхъестественного. Гномы, хотя им и тяжело было расставаться со своими возлюбленными пещерами, переносили это со стоическим спокойствием. Эльфы же были потрясены. Один гномий капитан сообщил, что у него на борту было пролито столько слез, что внутри было больше воды, чем снаружи.