Богами не рождаются - Татьяна Устименко

– Для этого нужно найти «Ковчег»,– терпеливо напомнила я,– и побыстрее…

– Да.– Маарбах указал вниз.– Видишь вон тот обломок скалы? Спускаемся к нему.

Рыцарь заложил крутой вираж и мягко спланировал на камни, приземлившись точно в указанное им место. Я немного замешкалась в небе, пока еще неспособная так мастерски управлять своим телом. К тому же много моих сил и внимания уходило на поддержание силового щита, защищавшего меня от радиации. Энергетические браслеты на руках ярко светились, щедро делясь со мной своими запасами. В итоге на моем приземлении заметно сказался недостаток практического опыта – я больно ударилась ногами о неровную поверхность скалы и покачнулась, чуть не столкнув Маарбаха. Крылатый снисходительно улыбнулся:

– Наверно, трудно летать вот так – не имея физических крыльев, а пользуясь лишь силой мысли? Ну да ничего, ты быстро учишься.

– Недостаточно быстро,– обиженно проворчала я, потирая ушибленную косточку на щиколотке.– Здорово я грохнулась – даже сапоги не спасли...

Маарбах красиво сложил крылья за спиной и уселся прямо на камень. Снял с пояса маленький мешочек и протянул мне:

– Орехи из нашего леса, с медом и травами. Поешь, сестра, и твои силы тут же восстановятся.

– Вкусно! – восхитилась я, уминая лакомство за обе щеки.– А чего мы ждем?

– Заката,– коротко ответил крылатый.

Я не понимала, чем так важен заход солнца, но решила не торопить Маарбаха, полагаясь на его чутье и недоступные мне знания.

Мутный, рваный туман враждебно клубился вокруг скалы, протягивая к нам белесые плети, напоминающие живые щупальца, принадлежавшие какому-то неведомому, но, очевидно, весьма голодному чудовищу. Наш спасительный каменный островок ненадежно плавал в центре безбрежного ядовитого океана. Туман снова и снова накатывал на мое защитное поле и с разочарованным шипением поспешно отползал обратно, будто обжегшись. А рыцаря он не замечал совершенно, как если бы того и вовсе на свете не было. Ниже уровня тумана землю покрывал ровный слой мертвой черной жижи, подернутой жирной маслянистой пленкой и издающей неприятный резкий запах. Я дразняще поболтала ногой, разгоняя клочья тумана, и опустила в жижу щуп портативного анализатора, встроенного в мой наручный интерком. Ух ты, да это же настоящая гремучая смесь: разлитое топливо плюс сажа и пепел, разбавленные плавленым песком и элементами распада ядерных зарядов. Счетчик Гейгера стрекотал сверчком, показывая что-то уж совсем нереальное. Такие цифры читаются однозначно: мгновенная смертельная доза!

«М-да,– я пригорюнилась,– и как здесь способны жить эти загадочные Рыжие жрицы? А без них мы «Ковчег» вряд ли найдем…»

Стемнело. Непроглядная чернота под нашими ногами почти слилась с мраком, разлитым над головой. Нахохлившийся Маарбах стал до абсурда похож на какого-то североамериканского индейского вождя. Сидит себе неподвижно, словно статуя, да еще и в крылья, как в плащ, завернулся. Не хватает только прически ирокезом и томагавка за поясом, а его красивый орлиный нос в профиль изрядно смахивает на клюв. Не сдержавшись, я фыркнула. Рыцарь величественно повернул ко мне голову и улыбнулся краешками губ. Вот-вот, вылитый Большой Змей, а точнее – мышь, только что-то уже не помню, как его точно звали, того вождя,– не то Чупагук, не то Чингачупс.

– Смотри! – вдруг бдительно встрепенулся крылатый, своим острым черным когтем указывая вдаль.

Я прищурилась и увидела: на расстоянии где-то около километра впереди внезапно замигал крохотный синий огонек.

– Это оно,– радостно опознал рыцарь и поднялся на крыло.

Я свечкой взмыла вверх, стремглав догоняя шустрого летуна. Маарбах уважительно кивнул, оценив мою возросшую скорость и улучшившуюся технику полета.

В глубине зараженной территории ядовитая пелена сгустилась еще сильнее, окутывая нас плотным покровом. Гнилостный запах навязчиво лез в ноздри, а потому даже обычно невозмутимый Маарбах и тот досадливо морщился и откашливался. Зеленоватые, светящиеся столбы испарений складывались в причудливые фигуры, напоминающие то дом с колоннами, то раскидистую пальму. Я изумленно рассматривала очередное фантасмагорическое явление. Запах, до этого мгновения казавшийся гадко неприятным, неожиданно начинал приобретать сладковатый оттенок, обморочно кружить голову, навевать сонливость. Меня качнуло...

– Не вздумай поддаться,– рыцарь резко схватил меня за руку, царапая жесткими складками грубой кожи,– это морок. Заманит в черную жижу и засосет. Говорят, что он – разумный.

Я потерла глаза, прогоняя наваждение. Синий огонек приближался. Небольшая скальная гряда, выступавшая из черного тумана, привлекла внимание Маарбаха. Он сложил крылья и мягко опустился на крупный валун, высекая искры когтями. Я ловко приземлилась рядом с ним, на сей раз обойдясь без членовредительства. Одним пальцем осторожно прикоснулась к лежащему на камне химическому светильнику, и служившему источником синего света.

– Маяк,– довольно констатировал крылатый,– сигнал бедствия.

– Стандартный десантный аварийный фонарь на ядерном топливе,– хмыкнула я.– Причем находящийся на последнем издыхании. Еще два-три дня – и потухнет, мы вовремя успели.

– Маяк,– не реагируя на мое замечание, убежденно повторил Маарбах.– Он отмечает место, где проживали Рыжие жрицы.

– Ну а дальше-то куда? – спросила я, поднимая фонарь с камня.

Крылатый флегматично пожал плечами.

Я раздосадованно ругнулась и сердито топнула ногой, обутой в высокий тяжелый сапог. Камень под моими ногами мгновенно откликнулся звонким гулом…

«Да там же пустота!» – мелькнуло в голове. Не задумываясь о возможных последствиях, я топнула еще раз, усилив удар направленным действием энергии из ключа от Небесных врат. Каменная плита подо мной неожиданно раскололась надвое, открывая темную щель глубокого провала.

Я рухнула вниз…

Почему-то принято считать, что от сильной боли человек кричит. Могу заверить кого угодно – это неправда. При болезненных ощущениях, превышающих предел терпимости, пострадавший либо теряет сознание, либо испытывает шок, вызывающий временный паралич голосовых связок. Поэтому крика нет, а есть перекошенное лицо и выпученные от нестерпимой муки глаза. Так вот именно это самое и происходило со мной сейчас, сразу же после того как, упав с приличной высоты, я со всего маху грохнулась на дно подземелья, попав копчиком на что-то острое и угловатое. Несколько последующих за падением минут я лежала абсолютно неподвижно, беспомощно хватая воздух беззвучно раскрытым ртом… Какое там орать – я даже ойкнуть не смогла… Потом страдальчески сложила брови домиком, закорчилась от огненных импульсов, насквозь простреливающих позвоночник, и молилась лишь об одном – только бы не повредить какой-нибудь нервный узел. А то не дай бог парализует – и буду валяться здесь вечно, пока не сгнию заживо. Но через пару минут боль немного поутихла. Я сняла с живота упавший следом за мной фонарь, к счастью так и не потухший, и с кряхтеньем поднялась. На отбитые фонарем кишки внимание обращать не стоит – это уже мелочи. Осторожно ощупала свой многострадальный рудиментальный отросток, кстати и до этого-то изрядно болевший по причине неоднократных преднамеренных падений со знаменитой монастырской стены. По-моему, копчик производил впечатление ненормального и подозрительно сместился в сторону. Как бы у меня хвост расти не начал, а то я, похоже, предрасположена к проявлению различных непредсказуемых трансформаций…