Кампанелла. Последний маг эпохи Ренессанса - Альфред Энгельбертович Штекли

казни. Мало того, что он в прошлом проповедовал ересь и призывал народ к восстанию, он и теперь, сидя в тюрьме, продолжает свои богопротивные козни. Кардинал Цапата не отставал от вице-короля. Казалось, они соревнуются друг с другом, засыпая его угрозами. Герцог кричал, что если бы он имел право, то сразу же приказал сжечь его живьем. Но пусть Кампанелла не радуется. Он найдет средства, чтобы и на этом свете создать ему такие условия, по сравнению с которыми и ад будет не особенно страшен.

Кампанеллу прямо из дворца отправили в Кастель Сант-Эльмо. Приказ был прост: бросить его в подземелье, откуда он выбрался восемь лет назад и которое с тех пор называлось «Ямой Кампанеллы».

Те же двадцать три ступеньки, та же кромешная темнота, вонь, грязь, вода, хлюпающая под ногами мокрый соломенный тюфяк. Те же цепи…

Еще утром он грелся на солнце во дворе Кастель Нуово, а теперь снова «Кавказ»! Ему было ясно, что удар, который обрушился на его голову, и на этот раз исходил от Рима. Недаром: кардинал Цапата с раздражением и злостью упоминал об «Апологии Галилея».

Томмазо не жалел, что написал ее. Он не мог поступить иначе. Как ни велика была цена, заплаченная за «Апологию Галилея», он бы и здесь, в похожем на могилу подземелье, почувствовал себя счастливым» если; бы узнал, что хоть в какой-то степени помог Галилею отбиться от врагов.

Глава двадцатая

«Город Солнца» выходит в свет

Яма наполненная водой, отняла у Кампанеллы последние остатки здоровья. Он был чуть ли не при смерти, когда через полтора года из римской инквизиции пришло разрешение перевести его обратно в Кастель Нуово. Было предписано и здесь держать его взаперти и строго следить, чтобы он не совращал никого в ересь.

Желая усыпить бдительность Рима, он, едва оправившись, принялся за сочинения по богословию. Он завершил работу об обращении в христианство различных народов, которую назвал, использовав слова псалма: «Вспомнят и возвратятся к Господу все концы земли». Томмазо переводил на латинский язык «Монархию Мессии». Он готов был воспользоваться любой возможностью, чтобы вырваться на свободу.

Верный Серафино сообщил, что друзья собрали значительную сумму, чтобы подкупить тюремных служителей и устроить побег. Как ни соблазнительна была эта мысль, но Кампанелла, не набравшийся еще сил после пребывания в подземелье, считал, что сейчас ее не осуществить. Может, снова обратиться к вице-королю? Шансов на успех было мало. Хотя со времени калабрийского заговора прошло почти двадцать лет и большинства людей, которые вели следствие или выступали свидетелями, уже давным-давно не было в живых, тем не менее стоило только открыть следственные материалы, как любому сразу же становилось ясно, какими опасными идеями руководствовались заговорщики, вдохновляемые Кампанеллой. Все красноречивые уверения в невиновности разбивались о факты, изложенные в протоколах. Самые хитроумные оправдания всегда будут обречены на провал, пока в архивах вице-короля находится в целости и сохранности следственное дело. Вот если бы деньги, предназначенные для надзирателя, удалось бы истратить на подкуп какого-нибудь чиновника, который согласился бы выкрасть из архива протоколы или тайно их уничтожить!

Прибывший в Неаполь из Германии энергичный саксонец Иоганн Блюм сумел получить свидание с Кампанеллой. Он привез добрые вести. Как оказалось, Товий Адами совсем не был повинен в том, что переписка между ними прервалась. Ему пришлось много ездить по различным странам, и он несколько лет не мог ничего узнать о судьбе Кампанеллы. Нашлись люди, которые уверяли, что калабрийский философ умер в тюрьме. Вернувшись из Англии, Адами дважды безрезультатно писал Галилею и просил, чтобы тот сообщил ему все, что о нем знает.

Адами в Саксонии основал целую школу последователей Кампанеллы. Он с успехом читает лекции, где излагает его учение. Число людей, которым становятся известны его идеи, растет с каждым днем.

Блюм привез еще одну очень важную новость: Адами издал работу Кампанеллы «Предвестник восстановления философии». Первая ласточка! Товий, по словам Блюма, намерен в самое ближайшее время напечатать «Город Солнца» и трактат «О смысле вещей». Он только опасается, не очень ли повредит Кампанелле тем, что будет без разрешения инквизиции издавать его работы в Германии. Повредит?! Да он, Кампанелла, и живет ради того, чтобы увидеть «Город Солнца» вышедшим в свет и узнать, что идеи, за которые он борется, не умерли, а получили среди людей широкое распространение! Он благословляет любой печатный станок – будь то у англичан или турок! – который напечатает «Город Солнца». Да, он знает, что грозит католику, отдающему свои книги для опубликования еретикам – протестантам, а тем более грозит узнику, которому вообще запрещено что-либо писать! Но он тысячи раз говорит «да» и всем своим существом ждет счастливейшего дня, когда будет напечатан «Город Солнца».

Кампанелла вручил Блюму для передачи Товию несколько рукописей и просил предупредить его, что он хочет сделать ряд добавлений к тому «Реальной философии», куда входит и такая важная работа, как «О наилучшем государстве», служащая прямым дополнением «Города Солнца».

Он рад был услышать от Блюма, что Галилей никаких особенно жестоких преследований не претерпел и по-прежнему живет во Флоренции, состоя в качестве «первого математика» на службе у великого герцога.

Одна из рукописей, предназначающихся для пересылки в Германию, заставила Томмазо задуматься. Тяжело было вспоминать, что даже на письма Адами, обеспокоенного судьбой Кампанеллы, Галилей не захотел ответить. Нет! Напечатайте и ее. Он отдал Блюму «Апологию Галилея». Обязательно напечатайте!

Кампанелла постоянно нуждался в самом необходимом. Он не имел ни теплой одежды, ни приличной пищи. С годами, когда не стало здоровья, было все трудней и трудней переносить недоедание и зимнюю стужу. По существовавшей практике правительство вице-короля должно было регулярно выдавать начальнику тюрьмы деньги на содержание заключенных. Но выплата денег обычно задерживалась, и тогда кастелян, вынужденный кормить арестантов в кредит, не давал им почти никакой еды. Часто денег не платили по нескольку месяцев подряд. За долгие годы заключения Кампанелле не раз приходилось напоминать вице-королю, чтобы тот распорядился выплатить те жалкие гроши, которые причитаются ему на пропитание, потому что он совсем умирает с голоду.

В один прекрасный день Серафино сообщил Кампанелле, что чиновник, служивший в архиве, за щедрое вознаграждение уничтожил протоколы.

Огромная удача! Надо было ждать, пока герцог Оссуна, в прошлом лично знакомившийся с делом, будет за свой самовластный характер отстранен от должности. К счастью, ждать пришлось недолго.

4 мая 1620 года гром пушек с крепостных укреплений Неаполя возвестил жителям города о начале правления кардинала Борджиа, нового вице-короля. Кампанелла мог энергично требовать, чтобы его