Охота на удачу - Олег Кожин

Сделав шаг, Герка пересек незримую границу и медленно пошел по парку. Что-то смущало его, добавляя неправильности в окружающую действительность. Лишь через пару десятков метров он сообразил, что портал на входе был не только отрихтован, но и выкрашен в свежий небесно-голубой цвет. А потом ему попалась первая скамейка. Новенькая, целая, без царапин, похабной резьбы и отпечатков ботинок. Новыми оказались и урны, против обыкновения не забитые мусором двухнедельной давности, и изгороди, отделяющие зелень от бетонных дорожек. Даже кусты, постриженные не слишком аккуратно, но все же довольно ровно, казались новыми. И в дополнение ко всем положительным изменениям в парке отдыхали люди. Не агрессивные группы пьющих пиво подростков, не мутные личности, спрашивающие у каждого встречного который час с единственной целью оценить стоимость часов или мобильного телефона, а самые обычные горожане. Герка с удивлением миновал группу молодых мамаш, вокруг которых пестрой стайкой мельтешили уморительно серьезные малыши, и чуть было не свернул шею, заметив на одной из скамеек целующуюся парочку.

«Неудивительно, что не удается поймать настроение, — подумал Герка, — здесь же все изменилось до неузнаваемости». Это простое умозаключение расстроило его по-настоящему. Признать, что жизнь без него не остановилась, оказалось нелегко. Хуже того, за три недели, что Воронцов отсутствовал дома, жизнь Сумеречей определенно стала лучше! Да как такое вообще возможно?! Закипевшая злость требовала немедленного выплеска. Мучительно захотелось пинком перевернуть ближайшую урну, засыпав мусором эту сопливую идиллию. От этого глупого поступка юношу спас мелькнувший в конце дорожки обклеенный рекламой передвижной холодильник Хали-мороженщицы.

— Надо же, как кстати! — недобро пробормотал под нос Герка, отчего проходившая мимо девушка поспешила ускорить шаг. Но сам Воронцов едва ли заметил это, перебрасывая рюкзак на живот и расстегивая молнию. Рука быстро скользнула внутрь, проверяя, удобно ли лежит пистолет…

В отличие от парка, Халя ничуть не изменилась. Все та же гора жира, чудесным образом втиснутая в фирменный халат сумереченского молокозавода. Увидела ли она юношу издали или, как в первый раз, почувствовала приближение колоссальной удачи, но Герку встретил цепкий жадный взгляд злобных черных зрачков, беспокойно снующих над рыхлыми холмами щек.

— Так-так, — вместо приветствия протянула Халя. — Вернулся, значит, жиденок?

От Герки не ускользнуло небрежное движение пухлой руки, которая вроде как случайно скользнула под лежащий на холодильнике журнал.

— А помнишь, что я тебе обещала, а?

Говорила толстуха на чистейшем русском, не кривляясь и не юродствуя. Жадные глаза неотрывно следили за Геркой, гипнотизируя, завораживая. Левая рука носилась в воздухе, отвлекая внимание, а правая тем временем тянула из-под старого журнала немаленький тесак с широким лезвием. Все это Воронцов отмечал периферийным зрением, не особенно переживая. В конце концов, именно за этим он и шел. Вовсе не ностальгическое желание вновь пережить некоторые моменты этой фантастической истории понесло его на ночь глядя в городской парк. Ему ничего не нужно было переосмысливать или рассматривать под другим углом. Для себя Герка уже давным-давно все понял, осознал и рассортировал по полочкам. Он просто не знал, где искать Остена. Пусть Сумеречи не самый большой город, но бегать по нему в поисках логова сборщиков, когда времени до истечения срока оставалось не так много, представлялось довольно глупым занятием. Гораздо проще было отыскать того, кто укажет дорогу. Перебирая возможных проводников, Герка остановился на Хале, понадеявшись, что вечером мороженщица все еще будет торчать на своем привычном месте. И удача его не подвела.

Тесак выбрался из-под журнала почти наполовину, но еще раньше Воронцов вытащил из рюкзака пистолет — ровно настолько, чтобы увидела Халя. Трезво оценив свои шансы, мороженщица спрятала нож обратно. Беспомощно заозиравшись по сторонам в поисках поддержки, Халя, наконец, плаксиво промямлила:

— Буду кричать!

— Значит, это будет последнее, что вы сделаете.

Гера не грозил, не пугал, говорил спокойно и ровно. Со стороны могло показаться, будто молодой человек покупает мороженое. Но именно эта уверенность нагнала на Халину физиономию бледный вид, в надвигающихся сумерках превратив ее в обсыпанную мукой маску.

— Не посмеешь, — она неуверенно затеребила грязный передник, — не посмеешь, люди кругом!

— Люди? А что люди?! — Герка удивленно оглядел прогуливающихся горожан, словно увидел их только сейчас. — При определенном везении никто из них не только не сумеет меня задержать, но даже лица моего не запомнит. Уж чего-чего, а везения у меня даже занять можно. А вы говорите — не посмею…

— Чого тоби трэба вид мэня, га? — заканючила мороженщица. Испуг встряхивал ее крупной дрожью, отчего по рыхлому телу будто пробегали волны. — Я тебе чего сделала-то? Чого ты прычэпывси? Я ж пошутила так, смекаешь, чи ни? По-шу-ти-ла!

Она действительно отчаянно трусила, перепрыгивала с языка на язык, нервно косясь на Геркин рюкзак. Сам Воронцов при этом не испытывал ни триумфа, ни морального удовлетворения. В конце концов, неприятная тетка действительно ничем серьезным перед ним не провинилась. Где-то в глубине души он даже сам немного испугался той жесткости, с которой прессовал мороженщицу. Но отматывать назад уже было поздно.

— Хорошая шутка. Вы пошутили, я тоже посмеялся, — кивнул Герка, не убирая, однако, ладони с рукоятки «ТТ». — А знаете, кто еще любит отличные шутки? Наш общий знакомый — Остен Федор Михайлович! С его чувством юмора… мы просто обязаны ему ее рассказать!

— Да ты совсем е…нулся, жи… кэхэ-кхэ-кхэ… — Нахмуренные Геркины брови заставили Халю осечься, старательно «закашливая» конец предложения. — Я тебя к Хозяину не поведу, хоть живьем режь! Тебе жизнь немила, вот и рискуй, а меня подставлять не нужно! Мы люди маленькие, нам бы удач побольше, а рисков — тех поменьше!

— Вот еще выдумали! — притворно возмутился Герка.

Он вплотную приблизился к Хале и сказал строго и так холодно, что даже стоящему между ними холодильнику стало не по себе:

— Быстро говори, где мне его найти! И не советую врать, — юноша выразительно похлопал по рюкзаку свободной рукой, — я ведь и вернуться могу.

— В костеле он, Случаем клянусь! — испуганно отшатнувшись, взвизгнула Халя. — С утра туда уехали! И девка твоя там, точно говорю!

От слова «девка» Воронцова передернуло, но он сдержался. Еще не хватало вызвериться и действительно грохнуть эту отвратительную гору сала с человеческим лицом. В какой-то момент он на самом деле был близок к тому, чтобы прострелить мороженщице ногу. Вместо этого Гера медленно вынул руку из рюкзака, сложил пальцы «пистолетиком» и клацнул воображаемым бойком.

— Сумеречи — город маленький. Если вы меня обманули, я вас найду.

В знак того, что не лжет, Халя отрицательно замотала всклокоченной головой, отчего приколотый к рыжим волосам чепчик сбился и криво повис над ухом. Впрочем, Герка и сам чувствовал, что мороженщица говорит правду. Нет, он вряд ли стал знатоком человеческих душ за время своего приключения, но некий внутренний детектор искренности приобрел, это точно. Для острастки погрозив тетке пальцем, Герка круто развернулся и, ни капли не переживая за свою спину, не торопясь, но и особо не задерживаясь, пошел к указанному Халей месту. Время для «подумать» оставалось еще предостаточно: похожее на саркофаг, вытянутое серое здание костела находилось в паре кварталов от парка, на южной окраине Сумеречей. Прежде чем свернуть с аллеи, Воронцов на секунду оглянулся и не смог сдержать ухмылки: жирные ноги мороженщицы как раз исчезали в недрах холодильника. Герка даже не удивился тому, что никто из прохожих не обратил на эту странность ни малейшего внимания. Хмыкнув, юноша направился к выходу из парка. Глупо было бы ожидать, что его визит к Остену станет внезапным. Да он и не ожидал.