Странный Томас - Дин Кунц

На этом пистолете такого рычажка не было. Возможно, предохранитель встроили в спусковой крючок, так что при выстреле требовалось двойное нажатие.

Не было предохранителя и на моем сердце. Оно грозило вырваться из груди.

Я чувствовал, что держу в руках смерть, не просто смерть — мою.

Положив пистолет на колени, я взялся за телефон и набрал номер личного мобильника чифа Портера, не полицейскую линию. Кнопки по-прежнему казались мне крошечными, но на этот раз я с первого раза не ошибся с цифрами, а потом нажал на клавишу с трубкой.

Карла Портер ответила на третьем гудке. Сказала, что по-прежнему сидит в комнате ожидания отделения интенсивной терапии. Ей уже трижды разрешали заходить к чифу, каждый раз на пять минут.

— Когда я заходила в последний раз, он уже очнулся, но был очень слаб. Меня узнал. Улыбнулся мне. Но говорил мало и несвязно. Ему дают успокаивающие препараты, чтобы ускорить выздоровление. Не думаю, что он сможет говорить нормально раньше завтрашнего дня.

— Но он поправится?

— Они говорят, что да. И я начинаю в это верить.

— Я его люблю. — Голос у меня дрогнул.

— Он это знает, Одди. И он тоже тебя любит. Ты для него — сын.

— Скажите ему.

— Обязательно.

— Я перезвоню, — пообещал я.

Оборвал связь и бросил мобильник на пассажирское сиденье.

Чиф не мог мне помочь. Никто не мог мне помочь. Даже грустная, мертвая проститутка, которая сумела остановить койотов. Приходилось рассчитывать только на себя.

Интуиция подсказывала, что брать пистолет не надо. Я вновь сунул его под сиденье.

Когда выключил двигатель и вылез из «шеви», яростное солнце являло собой и молот и наковальню, сплющивало мир между собой и своим отражением.

Психический магнетизм действует независимо от того, еду я на автомобиле или иду на своих двоих. Меня потянуло к пандусу. Я спустился вниз, в прохладу подземного уровня, где разгружались привезенные товары.

Низким потолком и бесконечными серыми бетонными стенами подземный гараж для автомобилей сотрудников и зона разгрузки напоминали древнюю могилу под египетскими песками, могилу ненавистного фараона, которого подданные похоронили безо всякого почтения, не снабдив ни золотыми сосудами, ни украшенной драгоценными камнями одеждой.

Приподнятая разгрузочная платформа тянулась по всей длине огромного подвала, и в нескольких местах около нее стояли трейлеры. Места вполне хватало для того, чтобы разгружающиеся трейлеры не мешали проезжающим.

В подвале работа шла своим чередом. Грузчики выгружали прибывшие товары на платформу, их тут же увозили в складские помещения, чтобы подготовить к отправке наверх, в торговые залы.

Я проходил мимо тележек, стоек с вешалками, коробок, ящиков, контейнеров с товаром. Женских вечерних платьев, кухонных приспособлений, спортивных принадлежностей, духов, купальников, шоколада.

Никто не спрашивал, что я тут делаю, а когда я достал бейсбольную биту из цилиндрической коробки, в которой они стояли, никто не предложил мне вернуть ее на место.

В другой коробке стояли полые алюминиевые биты. Меня они не заинтересовали. Мне требовалось что-то увесистое. Деревянной битой проще сломать руку, раздробить коленную чашечку.

Я не знал, понадобится мне бейсбольная бита или нет. Но ПМС привел меня к коробке с ними, из чего следовало: если я не прихвачу одну, то потом мне придется сожалеть об этом решении.

Бейсбол был единственным видом спорта, которым я занимался в школе. Как я и указывал ранее, играл неплохо, пусть и участвовал только в домашних матчах.

И я продолжаю тренироваться. В «Пико Мундо гриль» есть своя бейсбольная команда. Мы играем с командами других ресторанов, магазинов. Так что практики мне хватает.

То и дело мимо проезжали электрокары и вилочные погрузчики, предупреждая о своем приближении мелодичным треньканьем. Я освобождал им путь, но продолжал идти, хотя и не знал куда.

Перед моим мысленным взором стоял Саймон Варнер: доброе лицо, сонные глаза, татуировка POD на левой руке. Я решал поставленную мне задачу: найти негодяя.

Широченные двойные двери распахивались в коридор с бетонным полом и крашеными бетонными стенами. Я замялся, посмотрел направо, налево.

Появилось жжение в желудке. Мне срочно требовалась таблетка, снижающая кислотность.

Мне требовалась бита больших размеров, пуленепробиваемый жилет, помощь. Ничего этого у меня не было. Оставалось только идти.

По правой стороне коридора тянулись двери. Большинство с табличками: «МУЖСКОЙ ТУАЛЕТ», «ЖЕНСКИЙ ТУАЛЕТ», «СЛУЖБА ДОСТАВКИ ГРУЗОВ», «РЕМОНТНАЯ СЛУЖБА».

Я искал Саймона Варнера. Доброе лицо. Аббревиатура Принца тьмы. ПМС вел меня к нему.

Мимо прошли двое мужчин, женщина, еще мужчина. Мы улыбались друг другу, кивали. Никто не полюбопытствовал, где идет игра, какой счет, за какую команду выступаю я.

Скоро я подошел к двери с табличкой «ОХРАНА». И остановился. Казалось, совсем не там, где следовало… но остановился.

С задействованным ПМС я обычно знаю, когда прибываю в нужное место. Вот и теперь почувствовал, что прибыл. Не могу объяснить разницу в ощущениях, но она есть.

Я взялся за ручку, замер, поворачивать не стал.

Перед моим взором вдруг возникла Лизетт Райнс, в тот самый момент, когда она говорила мне во дворе чифа: «Раньше я была только техником, а теперь сертифицированный художник по ногтям».

Клянусь жизнью, а ситуация была такова, что моя жизнь действительно висела на волоске, я не знаю, чего в такой момент мне вдруг вспомнилась Лизетт.

А ее голос вновь раздался в моей голове: «Требуется время, чтобы осознать, как одиноко человеку в этом мире, а когда ты это понимаешь… будущее начинает страшить».

Я убрал руку.

Встал у стены, рядом с дверью.

Сердце у меня стучало громче, чем железные подковы по выжженной солнцем, ставшей тверже камня земле.

Моя интуиция — лучший тренер, и когда она сказала: «Отбивай бросок», я не стал спорить, говоря, что не готов к игре. Ухватил биту обеими руками, встал на изготовку, помолился Микки Мэнтлу.[66]

Дверь открылась, и в коридор решительно вышел мужчина. В черных сапогах, черном комбинезоне с капюшоном, черной горнолыжной маске и черных перчатках.

В руках он держал штурмовую винтовку, такую же большую и грозную, как винтовки, из которых в боевиках крошил всех и вся Шварценеггер. На ремне болтались восемь или десять запасных магазинов.