Вовлеченные в грех - Шерон Пейдж

Мальчик был так неразговорчив и сдержан с матерью, так растерян, напряжен и смущен, что Энн беспокоилась за него. Выходить из дома было рискованно, но она изменит внешность. Наденет дневное платье одной из своих служанок, свой черный плащ и темный парик. И возьмет с собой оружие. Ей не хотелось брать громоздкий пистолет, поэтому она воткнула нож в футляр и сунула его в корсет.

Но как только Энн оказалась в доме у Таннеров и осталась наедине с Томасом в гостиной, она поняла, что не знает, с чего начать разговор с мальчиком, который с безучастным видом смотрел прямо перед собой. На нем была поношенная рубашка и брюки. Энн понимала, почему мать мальчика отказалась от помощи, ее мать сделала то же самое. Но на карту было поставлено будущее этого ребенка.

— Ты все еще напуган тем, что с тобой случилось? — тихо спросила Энн.

— Я не боюсь, — последовал его угрюмый ответ.

— Но и стыдиться этого не следует. В этом нет твоей вины.

— Меня не насиловали, если вы это имеете в виду, мисс, — вздернув подбородок, ответил мальчик и с вызывающим видом посмотрел Энн прямо в глаза. Он явно хотел шокировать ее, вынудить оставить его одного. Но Энн невозможно было шокировать или напугать. По крайней мере тем, что происходило в трущобах.

— Хорошо. Но может быть, случилось что-то другое. То, что тебе не понравилось. — Энн надеялась, что ничего не испортит своим разговором. У мальчика участилось дыхание, но он слушал. — Возможно, люди, которые привезли тебя в бордель, прикасались к тебе, по твоим ощущениям, как-то не так. Но это их грех, не твой. В этой ситуации ты был жертвой, Томас.

— Эти люди сказали, что убьют мою маму, если я не поеду с ними, — покраснел мальчик, — поэтому я боялся убежать. Один из них ущипнул меня за попу, сказал, что я научусь любить это. Мне надо было драться с ним, надо было ударить и бежать…

Энн обняла худенькие плечи мальчика, хотя он пытался вывернуться из ее объятий.

— Тебе не в чем себя винить, — успокаивала его она. — Тебе не надо злиться на себя, что ты не смог сбежать. Со мной тоже такое случилось, — призналась она наконец. — На работу в бордель меня привели против моей воли. У меня только что умерла мама, и совсем не осталось денег. Там меня содержали как пленницу. Мне исполнилось семнадцать, гораздо больше, чем тебе, но я не смогла сбежать, не смогла бороться, чтобы спастись. Долгое время я злилась, что не могу порвать с этим, а потом поняла, что надо простить себя. Ты ведь только хотел защитить маму, а это благородный поступок. А с этого момента герцог Марч гарантирует, что никто не причинит зла твоей маме. Я тебе обещаю. — Энн погладила мальчика по голове. — Тебе не за что винить себя, и я тобой горжусь, что ты такой сильный.

— Гордитесь мной? — переспросил Томас.

— Конечно. И мама твоя гордится.

Во взгляде Томаса появилась надежда. Энн взяла его за руку и отвела в комнату, где его мать колдовала у крошечной плиты.

— Вы должны говорить, что гордитесь им, — тихо объяснила ей Энн страхи мальчика, пока тот за расшатанным столом грыз печенье. — Я думаю, тогда он перестанет думать об этом.

— Томас был очень груб со мной, — с бледным лицом кивнула миссис Таннер. — Я подумала, что он винит меня в случившемся.

— Он во всем винит себя. Ему нужны любовь и поддержка. Ради Томаса, — добавила Энн, — вы должны принять помощь от герцога Марча. Если вы не сделаете этого, какое будущее его ждет?

Женщина побледнела еще больше, и Энн почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. Такую дрожь она чувствовала и раньше, когда беспокоилась за здоровье матери. Почему женщины такие упрямые? Почему не принять небольшую помощь? Много лет назад она взяла монетки у герцога Марча, когда он дал ей их, чтобы она не продавала свое тело. Вряд ли это было неправильно.

— Вы хорошо шьете? — спросила вдруг Энн, подумав о матери.

Видя гордую улыбку миссис Таннер, она попросила ее показать свою работу. Женщина оказалась прекрасной швеей. Работа швеи — изнурительная и плохо оплачиваемая… Но разве так должно быть? Что, если такие женщины, как миссис Таннер, владели бы собственными мастерскими? Они могли бы владеть ими сообща и вместо того, чтобы получать за свою работу жалкие копейки, прилично зарабатывать на жизнь. Господи, она может продать экипаж, который подарил ей Девон, и помочь встать на ноги в своих собственных мастерских десятку женщин!

У Энн созрело собственное решение, как помочь миссис Таннер. Вместо того чтобы давать подачку, она даст ей возможность.

— Я вложу деньги в ваше дело, — объяснила она свою идею миссис Таннер, — и получу прибыль от этого. И это не будет подачкой.

Женщина закусила губу, убрала упавшие на лицо белокурые локоны и наконец улыбнулась.

— Я была бы вам очень благодарна, мисс.

С облегчением и надеждой в душе Энн вышла и заспешила вниз по лестнице.

На ступеньках у нее за спиной раздались тяжелые шаги.

Она обернулась и замерла на секунду. Она увидела то, во что отказывалась поверить. Лысый череп. Крючковатый нос. Триумфальный взгляд. Мик.

Энн повернулась и побежала вниз. Ноги скользили по ступенькам, поэтому ей пришлось уцепиться за перила, чтобы не упасть. Шаги Мика грохотали по лестнице следом за ней. Энн закричала, взывая о помощи.

Но это были трущобы, никто не вышел. Никто не придет на помощь пронзительно кричащей женщине, боясь за собственную жизнь.

Еще один лестничный пролет, и она окажется на улице, где стоит ее экипаж. Энн что было силы мчалась по скрипучим ступенькам. Как Мик нашел ее? Наверняка следил. Но если он обнаружил ее дом, почему не напал на нее там?

Идиотка. Она пришла сюда одна, чтобы не напугать Томаса. Мик наверняка ждал, когда она совершит подобную глупость…

Что-то ударилось ей в спину. Она поскользнулась, но ее подхватили за шиворот. Мик дернул ее так грубо, что она упала ему на грудь, и он сомкнул свои объятия.

Ее нож. Она могла его вытащить. Ей придется его вытащить. Это был единственный способ спастись. Но только угрожать Мику бесполезно, этим его не напугать. Ей придется ударить его ножом. Энн ухватилась за ворот своего плаща, молясь, чтобы Мик расценил этот жест как испуг. Она скользнула пальцами внутрь и нащупала рукоятку ножа.

О Боже, она не сможет это сделать. Она не сможет забрать жизнь человека. Даже такого, как Мик.

— Поторопись, Энни, — сердито проворчал Мик. — Виконт ждет.

Он потащил ее к открытой двери. У Энн упало сердце. Он собирался вывести ее другим путем, не через входную дверь. Ее прислуга даже не узнает, что ее здесь уже нет.

Надо хотя бы пригрозить ему.

Одно резкое движение, и она вытащила нож. Содрогаясь от ужаса задуманного, Энн нанесла удар в плечо Мика. Но ей не повезло, лезвие не проткнуло кожу, оно скользнуло по бицепсу.

— Хочешь создать проблемы, Энни? — прорычал Мик. — Глупая шлюха.