Безумный бог - Трой Деннинг

Хала встала на Дыбы, уперлась копытами в мою грудь и припечатала к земле-

- Хала! - Я оглядел траншею и увидел, что к нам шаркающими шагами направляется с десяток красноглазых монстров. - Дай мне сесть! Что ты творишь?

Хала зарычала и приблизила морду к моему лицу. Она перекатывала омерзительную руку в зубах и угрожающе ржала.

- Хала!

Первый труп, у которого моя лошадь отгрызла руку, был уже совсем близко. Он наклонился и схватил меня за лодыжку второй рукой. Хала и не думала мне помочь, и тогда я вспомнил, как пригрозил ей перед тем, как мы переехали мост.

- Хала, прости, что прервал твой ужин, но нам нужно было покинуть город. - Тут подошел второй труп, И она позволила ему схватить меня за руку. - Я бы никогда не попросил Единственного превратить тебя обратно в клячу. Ты прекрасно знаешь.

Хала фыркнула мне в лицо точно так, как тогда, когда я отнял у нее кость, потом сняла копыта с моей груди и затрусила прочь.

- Хала!

Я попытался подняться, но оба трупа толкнули меня обратно. Я схватил камень и пробил одному из них череп, но это не помогло: тварь по-прежнему крепко меня держала. Третий труп схватил камень и припечатал мою руку с оружием к земле.

- Хала!

В ответ она лишь насмешливо фыркнула откуда-то издалека. Я брыкался, вырывался, катался по земле, пытаясь освободиться, но каждый раз появлялся очередной труп и придавливал меня к земле. Через несколько секунд я оказался похороненным под грудой гниющей извивающейся плоти, а руки и ноги у меня были изломаны и скрючены почище, чем извилины в мозгу нашего Темного Повелителя.

Я проклял Единственного на тысячу ладов. Я назвал его фигляром и ослом, мошенником и плутом, сквалыгой и пустобрехом, растратчиком чужого богатства и убийцей, и лжецом, и вором, и сотней подобных презренных имен. И я не раскаялся; я думал, на какие огромные жертвы мне пришлось пойти ради любви к Кайрику, и все пошло прахом, когда он дал мне лошадь настолько коварную, что она предала меня из-за паршивой кости!

То, что Единственный тут же не поразил меня насмерть - свидетельство его безграничного сочувствия, а возможно, результат защиты Тира. Когда я услышал, что ко мне подкрадывается кто-то более грациозный, чем труп, моя кощунственная ярость остыла. Я примолк, прислушиваясь с надеждой, как этот человек остановился возле меня, убрал несколько конечностей с моего лица, и только тогда я разглядел того, кто меня предал.

- Тира!

Она успела переодеться, сменив грубую холщовую робу, в каких ходили в храме Единственного, на шелковый наряд с декольтированным лифом. На шее у нее висел серебряный амулет в виде человеческой руки, с ладони которой смотрели два зеленых глаза - святой символ Йахту Звима. На ее лице все еще виднелись следы от полученной оплеухи, которой я ее наградил.

- Как приятно вновь тебя увидеть. Малик. Удивительно, что Бейндед тебя не убил. - Она мило улыбнулась, а потом плюнула мне в лицо. Я не смог даже утереть плевок с глаз, тогда она отвернулась и добавила: - Сейчас он вполне безобиден, Верховный Тиран.

Камни заскрипели под толстыми подошвами, а затем на меня уставился тот внушительный человек, силуэт которого я уже видел на краю траншеи. У него было царственное лицо с решительным подбородком, обвисшими рыжими усами и белесыми глазами, такими же холодными и жестокими, как сердце, хлюпавшее в моей груди.

- Я Физул Чембрюл. - Он достал из-за пояса мешок и опустился рядом, чтобы натянуть его мне на голову. - Говорят, ты меня ищешь.

Город Мертвых стал похож на драгоценный камень, потерявший блеск. Келемвар стоял в самой высокой башенке Хрустального Шпиля и смотрел, как серая волна катит по его царству. Волна разливалась все шире, и огоньки в окнах, мигнув, затухали, сияющие уличные фонари гасли, яркие свечи, полыхнув несколько раз, меркли в темноте. Остался пепельный отблеск, он покрыл город, словно саван, освещая каждый уголок бледным мерцанием, не дававшим никакой тени. Повелитель Смерти истреблял весь свет в своих владениях. Отныне и впредь ни одно пламя не должно было возгореться в этих стенах, ни одно солнце не должно было взойти над городскими улицами. Город Мертвых навсегда лишился яркого света и бархатной тьмы, в нем остались только серые сумерки.

- Келемвар, что-то мне не очень нравятся эти изменения. - С этими словами рядом с Повелителем Смерти появилась Мистра. - Надеюсь, ты простишь меня, что я так говорю.

- Мне нечего прощать. - Келемвар повернулся лицом к Мистре, и оказалось, что он изменился еще больше, чем его город. - Я сделал это не для твоего удовольствия.

Мистра охнула. Она сразу заметила, что Келемвар сменил свои обычные кожаные доспехи на серый плащ с черным капюшоном, но она не была готова увидеть то, что открылось ее взору. Мужественное лицо ее возлюбленного теперь скрывала бесстрастная серебряная маска смерти. Некогда яркие зеленые глаза превратились в тусклые серые шары без зрачков, а грива нечесаных черных волос стала белой и шелковистой, словно паутина. Даже его мускулистая грудь, скрытая под кольчугой, казалась впалой и худой.

Келемвар взмахнул рукой, указывая на свою новую фигуру.

- Этот вид больше соответствует моей истинной природе.

Мистра поднесла руку ко рту и промолчала, не найдя ни одного любезного слова.

Келемвар пожал плечами:

- Я вижу, Авнер добился успеха.

- Да. Спасибо, что прислал его.

- Маск его прислал, не я.

- Авнер так и сказал. - Мистра сделала паузу. - Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить. Авнер не заслуживает…

- Авнер теперь Серафим Воров. Что сделано, то сделано, а у тебя нет времени, чтобы тратить его попусту на то, что уже не переделать.- Келемвар взял Мистру за руку и повел ошеломленную богиню в другой конец комнаты. - Как только Хельм освободится, он будет искать тебя здесь. Пожалуй, тебе следует увидеть то, что ты хочешь увидеть, а потом уйти. У тебя еще много дел перед судом.

Мистру поразила его сухость, но она кивнула, признавая, что Келемвар прав.

- Да, Талое готовит вторжение…

- Забудь Талоса, Мистра, ответь на обвинения! - Они дошли до стены башни, и Повелитель Смерти заговорил чуть спокойнее. - В противном случае мы оба обречены. Тир ведь не разделил наши обвинения.

- Тебя только это заботит, Келемвар? - Мистра рывком высвободила руку. - Никогда не думала, что ты настолько эгоистичен. Пожалуй, тебе следует привести Адена, а потом я уйду.

- Я не могу его привести. - Келемвар указал сквозь хрустальную стену на огромную толпу душ, ожидавших решения своей участи перед дворцом. - Адон стоит в очереди.

- В очереди? - Мистра прижалась лицом к хрусталю и всмотрелась в серую мглу над Городом Мертвых. Но толпа стояла слишком далеко даже для богини: она не разглядела ни одной души. - Ты заставляешь Адона стоять в очереди?