Русский лабиринт - Дмитрий Дарин

– Директорша гостиницы, – сообщил Нугзар с опаской, видимо, баба была строгой.

– Что ей надо? – по-барски спросил Юра, на плече которого спала одна из «ромашек».

– Время, говорит, кончилось. В смысле, надо освобождать.

– Чего, чего? – Мы с Юрой вскочили, как по тревоге.

«Ромашки» очнулись и, сладко потянувшись, распахнули на нас васильковые глазищи.

Я взял в руки полено, Юра – кочергу, и, запахнув простыни на манер тог, хмуро и сурово вышли на крыльцо, словно римские консулы – на Форум во времена гражданских волнений эпохи Гая Гракха. В глазах директорши – миловидной, кстати, женщины лет сорока – мелькнуло неподдельное уважение.

– Ребята, я все понимаю, у вас праздник, хотя он вчера закончился, но вы заказывали баню только на вчера, а сейчас другие гости уже на подъезде. У них тоже заказ. – Женщина сразу взяла предупредительный тон, единствннно верный в той ситуации.

– А они в каких войсках служили? – резонно поинтересовался Юра, поигрывая кочергой. – Если не в десанте, то хоть ОМОН вызывайте, а из бани мы не выйдем.

Директорша развела руками. Но Юра поэтому и заместитель, а не начальник, потому что не владеет искусством внезапной беседы. В гостях вообще-то с ОМОНа не начинают.

– Можно ли узнать имя такой красивой начальницы? – взялся за дело я, демонстрационно разоружившись, то есть приставив полено к перилам.

– Валентина Ивановна… Валя. – Женщина приветливо улыбнулась.

– Валюша… – Я взял директоршу под руку. – Тут ведь какое дело. Православная баня для нас святое, а она у вас – ну просто православней не бывает. Мои комплименты, так давно отдыхать не приходилось. Мы вам обязательно благодарственное письмо оставим, ну и… соответственно, вообще не останемся неблагодарны. Но полденька еще хотелось бы посидеть.

– Да я все понимаю, ребята, но если бы вы хотя бы продлили вчера, а то мы заказ уже приняли. Да и что вам именно эта баня, у вас же рыбалка на Байкале через два часа, с ночевкой на острове, а там своя баня, еще лучше. Островная, самая настоящая – лесная. Уж напаритесь от души, я вам гарантирую.

Я посмотрел на Юру – программу готовил он, – Юра кивнул в знак подтверждения. В принципе, вопрос был решен наилучшим образом, но почему-то (что мне вообще-то несвойственно) захотелось поупрямиться.

– Валь, давай так. Вот выпьешь со мной стакан водки на брудершафт, и через пять минут мы баню освобождаем. А то что там еще за остров, какой пар, еще неизвестно.

Вот за что я люблю Россию – директорша, не моргнув глазом, дала указание по рации, и буквально в мгновение ока из гостиничного ресторана на подносе принесли два, ну, если и не стакана, так полных больших фужера водки и тарелочку с нарезанными огурчиками. Мы переплели руки и выпили: я до дна, женщина – до конца. Потом, поцеловав ее взасос в спелые губы, я, придерживая рукой тогу, ибо поцелуй был весьма чувственный, выразился в том смысле, что слово десантника крепче спирта, и дал команду одеваться. Так, с почетом и при знаменах мы оставили баню и передислоцировались на время в гостиницу, конечно, не забыв о нашей восторженной публике.

Кстати, о гостинице. Очень приятно, когда далеко от Богом оставленной Москвы, но все-таки столицы мирового уровня, таких же цен и такого же качества обслуживания, все чаще и чаще встречаешь частные, по-толковому, по-хозяйски крепко и красиво, с выдумкой организованные, с природным гостеприимством поставленные рестораны, мотели, гостиницы, турбазы и тому подобное. «Совком» там уже и не пахнет, клиента ценят, если не сказать – ублажают. Ну и гости, соответственно, уважают администрацию и соседей, меньше скандалят, злобствуют, открывают бутылки о край стола и вытирают губы скатерью. Гостиница в Листвянке к тому же и расположена красиво – на пригорке, из окон открывается потрясающий вид на долину и соседнюю сопку, глаз радует озерная блестящая полоска, ну а воздух – хоть бери с собой в банках и дыши в им в Москве в часы пробок.

Моя «ромашка» успела за пару часов многое, если не сказать – все. Ну это и понятно, девчонки хоть немного успели подремать в бане, а вот меня после ласк неуклонно понесло в объятия Морфея. Но, не предусматривая никакой, даже теоретической возможности подмочить две мужские репутации сразу – десантную и столичную (а к москвичам в остальной России всегда пристрастны), я, посмотрев на часы, твердым голосом приказал одеваться.

– Ну… давай еще немножко поваляемся, – мило закапризничила прелестница, не желая вылезать из теплой (я бы сказал – горячей) постельки.

Но дисциплинированность – мое второе имя, поэтому к Хайдару, ожидавшему нас в холле, мы вышли с немецкой точностью, минута в минуту в оговоренное время… Юру же, никоим образом не могущего служить образцом самодисциплины, пришлось будить стуком в дверь, ибо полчаса звонков по внутреннему телефону оказались тщетными. Когда я увидел его с его «ромашкой» в растрепанном виде, я с удовольствием отметил для себя, что моя деваха все-таки была заметно сексуальнее.

Но не в этом дело. На катер мы поехали все вместе, включая Хайдара, а Игорь пригласил еще и свою жену. Как я понял, именно жена заправляла семейным бизнесом, а Игорь осуществлял роль водителя и охранника. Но дело, опять же, не в этом. Катер оказался солидной посудиной, с кают-компанией и большим столом на палубе. Капитан, сейчас не помню точно, как его звали, кажется, Миша, с помощником отдали швартовы, и мы вышли на открытую байкальскую воду.

Да, ребята, Байкал – это что-то! Обрамленный оправой Саянских гор, это редчайший бриллиант чистой, самой чистой воды. Во всех смыслах. Водители заливают воду прямо из озера вместо дистиллированной, да что заливают – ее разливают прямо в бутылки, без очистки. Прозрачна настолько, что взгляд проникает аж на сорок метров. Зимой даже услуга есть – подледное плавание, и говорят, рисунок башмака снизу виден через лед, а толщина льда – четыре метра… На льду же привязывают тросом запаску к джипу и на запаске катают экстремалов. Сама же зима из-за влияния огромной массы воды на климат заметно теплее, чем, скажем, в том же Иркутске. Из-за низкой температуры воды испарение с поверхности озера очень незначительное, и поэтому небо над Байкалом почти всегда чистое, без облаков, такое же глубокое и прозрачное, как и само озеро. А байкальская глубина – максимальная за полтора километра, а какая ширь – нет, такое озеро может идти к лицу только красавице России.

Рыбачить было решено у острова, а пока мы развлекались стрельбой по пластиковым бутылкам – такой сервис там тоже есть. Кстати, попасть не так уж просто – волна не только качает цель, но и прячет ее из вида. Но десант и тут не подкачал. Только врожденная скромность, о которой я могу говорить часами, не позволяет мне сейчас уточнять, кто поразил большинство целей. Потом, за столом, разлив для согреву из взятых Хайдаром на остров запасов бутылочку беленькой, мы под рассыпчатого сагудая (вид местной рыбы) стали травить свежие анекдоты, которых, как выяснилось, и Хайдар и Игорь знали предостаточно. Девушки рыдали от хохота, чайки, кружившие над нами, по-моему, тоже.