Танцующие в темноте - Маурин Ли

Она неясно ощущала чье-то присутствие на последней скамье. Потом человек встал на колени рядом с ней и прошептал:

— Привет, Фло.

— Хью! — Она зарделась от радости и похлопала его по руке. Ему уже исполнилось двадцать три, и Фло он казался самым красивым парнем на планете: высокий, стройный, с мягким выражением лица, добрыми глазами и самой приятной улыбкой, которую ей доводилось видеть. Его волосы потемнели и стали темно-каштановыми, чуть светлее, чем у его отца, хотя и не вились, как у Томми. Хью был помешан на музыке и пропадал в «Пещере»; а Фло всегда слушала по радио хит-парады, чтобы разговаривать с ним на равных.

— Я думала, ты не сможешь уйти с работы, — мягко сказала она. Он учился на электрика и работал в Энфилде.

— Я сказал им, что иду на похороны. Они не могли отказать. Иан был моим другом, он научил меня играть в шахматы. В любом случае, я пообещал Кейт прийти. — Он кивнул головой в сторону передней части церкви, и девушка в ряду за Салли и Джоком обернулась, как будто почувствовала, что говорят о ней. Девушка с зелеными глазами и серебристыми волосами Клэнси, и Фло почудилось, будто она увидела в зеркале себя, только молодую.

Итак, эта была Кейт Колквитт. Она училась в Начальной школе Святой Терезы, когда Фло видела ее в последний раз. Этот здоровенный крепкий парень, Норман Камерон, не отходил от нее тогда ни на шаг. Салли была права, когда говорила, что она превратилась в красивую молодую женщину. Кейт сделала движение губами, почти улыбнулась, в сторону Хью, но это не было настоящей улыбкой — все-таки они были на похоронах. Мужчина, стоявший на коленях рядом с ней, должно быть, заметил это движение. Он повернулся и бросил на Хью такой взгляд, от которого Фло передернуло, — взгляд, полный ненависти и угрозы, как будто его спутница не имела права даже подумать о том, что существуют другие мужчины.

Это был Норман Камерон, все так же неотступно стерегущий Кейт, словно зловещий страж ночи.

Все встали, чтобы исполнить гимн: «О, Мария, мы тебя сегодня коронуем цветами, королева ангелов и королева мая». Теперь был не май, и гимн казался не совсем уместным, но это был любимый гимн Иана.

Фло видела, как Норман нашел для Кейт нужную страницу, как будто она не могла сделать это сама. Она чувствовала, что эта девушка ей не безразлична, хотя она едва знала ее. Салли говорила, что Норман хочет жениться на ней, а Марта, как всегда горевшая желанием вмешиваться в жизнь других людей, полностью поддерживала эту идею. Пока Кейт удавалось сдерживать этот натиск. Она работала в больнице Уолтон в качестве обслуги и хотела стать аттестованной медсестрой.

— У Нормана была ужасная жизнь, — сказала Салли несколько недель назад. — Трудно вообразить худшую мать, чем Эльза, но бедняга был неутешен, когда та наложила на себя руки. Мне его страшно жаль, но от него у меня мурашки по спине пробегают. Есть что-то нездоровое в том, как он любит Кейт. Можно подумать, она ему принадлежит или что-то в этом роде.

— Ей нужно найти другого парня, — сказала Фло воодушевленно. — Попробовать отделаться от него.

— Думаю, Норман убьет любого, кто посмеет к ней прикоснуться.

— Господи, Боже мой! — воскликнула Фло.

Когда пропели гимн, священник взошел на кафедру и начал говорить об Иане. Должно быть, он его хорошо знал, потому что его слова были наполнены искренними чувствами: яркий, радостный парень, который переносил свою болезнь с терпеливостью святого и почти дожил до совершеннолетия благодаря самоотверженной преданности своих родителей. Мир станет без Иана Уилсона печальнее и опустошеннее, но небеса обогатятся, приняв столь чистую, незапятнанную душу…

Фло перестала слушать. Сейчас он начнет говорить Салли и Джоку о том, что они должны воспринимать как привилегию то, что их сын умер и перешел в лучший мир, где он уже сейчас в надежных руках Господа.

Священник закончил. Когда подошло время молитвы, Фло прижала руки к лицу. Из решетки на стене донесся мягкий шепот органа. Постепенно звук становился все громче, но он все же не мог заглушить тихий перекатывающийся гул. Фло Посмотрела сквозь пальцы и увидела, как занавес за алтарем медленно раздвинулся и гроб исчез за ним. Занавес закрылся. Раздался мучительный задыхающийся вопль Салли — ее сын исчез навсегда. Джок обнял ее за плечи, а Фло представляла себе, как извивающиеся красно-синие языки пламени лижут гроб, затем пожирают его и его драгоценное содержимое, пока не останется только пепел.

— Не плачь, Фло. — Хью предложил ей платок.

— Я и не заметила, что плачу. — Она оттолкнула его руку с платком. — У тебя такой вид, что он тебе самому сейчас понадобится.

Когда служба закончилась, они вышли на улицу, где было почти так же жарко, как и в церкви. Все встали вокруг цветов, разложенных на иссушенной траве и быстро увядавших под палящим солнцем; Фло держалась сзади. Она видела свой венок, ирисы и белые розы, и хотела посмотреть на венки, присланные Бел и мистером Фрицем, но ей не хотелось приближаться к Марте, особенно в этот день.

Хью разговаривал с убитыми горем родителями. Он пожал руку Джоку и поцеловал в щеку Салли, очень по-взрослому, как настоящий джентльмен. Нэнси О'Мара его хорошо воспитала. Если бы она была здесь, она гордилась бы им, как и Фло. Он подошел к ней.

— Мне надо возвращаться на работу.

— Я сама пойду через минуту, только поговорю с Салли.

Он удивился.

— Я думал, ты поедешь с ними.

— Ты не единственный, кто должен быть на работе.

— Ну, тогда, — сказал он, стараясь казаться небрежным, — я подвезу тебя немного. — У него была машина, его радость и гордость, небольшой синий «Форд Популяр».

— Это было бы неплохо. Спасибо.

Что же ей сказать Салли?

— Я ужасно сожалею, Салли. Чувствую себя ужасно. Он был чудесным парнем. Я не знаю, как ты сможешь без него. — После нескольких запинающихся фраз она бросилась к сестре на шею. — О Боже, Сал, ты же прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Знаю, милая. — Салли горестно кивнула, потом схватила Фло за руку. — Я хочу, чтобы ты сделала кое-что для меня, сестренка.

— Я сделаю все, Сал, ты знаешь.

— Помирись с Мартой. — Она нетерпеливо трясла руку Фло. — В мире и так хватает горя, чтобы еще добавлять, когда в этом нет нужды. Марта будет очень рада, если вы снова станете друзьями.

Фло посмотрела на Марту, разговаривавшую с дочерью; рядом мрачной тенью стоял Норман Камерон. Эта группа не производила впечатления счастливой семьи в прямом смысле слова, но, по крайней мере, взаимоотношения матери с дочерью были очевидны. Потом она посмотрела на Хью, который, засунув руки в карманы, ждал своего «друга» Фло, и ощутила такое же отчетливое и болезненное чувство потери, что и в то утро, когда, проснувшись, обнаружила, что у нее забрали сына. Марта не просто украла у нее сына, она украла ее жизнь.

Очень мягко она отстранила руку сестры.