Ужас в городе - Анатолий Афанасьев

Егор впихнул чемодан на заднее сиденье, туда же и сам влез.

– Хотелось бы в приличном месте приземлиться.

– На частный постой? Официально? – у мужика глаза как два окуляра.

– В гостиницу.

– "Палац" подойдет? Или "Метрополитен"?

– Что-нибудь поукромнее. Но не хуже.

– Сделаем.

Приехали в "Гардиан", что на Юго-Западе. Новый пятиэтажный особняк в готическом стиле, как красный чирей на набережной. Окруженный множеством подсобных строений, со свежеразбитым парком с нежно-зелеными площадками для гольфа. От этого места за версту воняло крупным долларом.

Таксист проводил до входа, норовя поднести чемодан, но Егор сам справился. Заплатил водиле триста целковых. Тот остался доволен.

– Моя визитка… Коли что понадобится… Можем помочь в любом направлении. То есть полностью по желанию клиента.

Этот человек был первым измененным, которого Егор встретил в Москве.

Швейцар в золотых галунах оглядел его подозрительно, молча указал на окошко администратора. Кабинка напоминала сказочный теремок из черного дерева, перевитого гроздьями дикого винограда. Но внутри сидела обыкновенная женщина, скромно подгримированная, с гладкой прической. Кроме них двоих в огромном вестибюле никого не было, если не считать трех темных фигур в разных углах, трех коренастых истуканов – охранников.

Егор приготовил паспорт, но документ не понадобился.

– Вы надолго к нам? – любезно поинтересовалась женщина, совершенно не обращая внимания на его вызывающе бедняцкую одежонку.

– Как получится. Это имеет какое-то значение?

– Абсолютно никакого. – Женщина улыбнулась ему доброй материнской улыбкой. – Какой номер желаете?

– Что-нибудь пристойное.

– Есть люкс, полулюксы. Некоторые предпочитают спец-номера. С личной вертолетной площадкой и прочими удобствами.

– Это, пожалуй, чересчур. – Егор поставил ногу на чемодан. – Давайте люкс.

– Вы путешествуете один или с сопровождением?

– Возможно, кое-кто подъедет денька через два.

Женщина положила перед ним плотную розовую карточку, которую он заполнил. Всего пять пунктов: имя, отчество, фамилия, адрес и группа крови. В четвертой и пятой графах он поставил жирный прочерк.

– Вы не знаете своей группы крови?

– Откуда же?

– К вашему сведению, Егор Петрович. На цокольном этаже у нас прекрасная медицинская лаборатория. Новейшая аппаратура. Можно провести любое обследование.

Оплата входит в счет.

– Спасибо…

Женщина вручила ему два ключа на позолоченном брелке.

– Маленький ключик от сейфа. Коридорный поможет вам разобраться с сигнализацией… Приятного отдыха, Егор Петрович.

– Взаимно, – ответил Егор.

Тут же, словно выкатившийся из воздуха, подлетел юноша-негр в ливрее и буквально вырвал у него чемодан из рук. При этом так жизнерадостно, многообещающе скалился, что Егор сразу почувствовал к нему расположение.

На четвертом этаже ливрейный негр прямо из лифта передал гостя и чемодан коридорному служке, пожилому, благонравного вида мужчине, обряженному в какое-то подобие смокинга. Тот проводил его до номера, своим ключом открыл дубовую дверь и с поклоном пропустил внутрь.

Попытался сам войти следом, но Егор его остановил:

– Ничего, ничего… Если что-то понадобится, позову.

С гримасой сожаления и одновременно глубочайшего почтения коридорный принял чаевые – сто рублей.

В апартаментах Егору понадобилось с полчаса, чтобы оглядеться. Просторная гостиная, кабинет, библиотека, ванная с бассейном метра три на четыре и спальня наверху, куда вела хитроумная витая лестница с пластиковыми перилами. В такой роскоши ему еще не доводилось бывать.

Один ярко-оранжевый ковер в гостиной стоил, вероятно, столько, сколько он сумел истратить за всю предыдущую жизнь. Егор не удержался, скинул ботинки и прошелся по ковру босиком – ноги утопали по щиколотку.

В холодильнике, куда заглянул ненароком, обнаружил столько еды и питья, что хватило бы на роту. Наугад достал масло, икру, пару банок пива. Посидел, пожевал икорки с хлебушком, запивая баварским пивом. Все это было, конечно, приятно, но лишь косвенно отражало суть его прибытия в Москву.

Перекусив, разобрал чемодан. Пара рубашек, вельветовые брюки, теплый шерстяной свитер и, главное содержание кирзухи, – пластиковые пакеты с банковскими упаковками долларов в сотенных купюрах. Именно в таком виде принес чемодан Жакин в гостиницу в Угорье.

Показав деньги, сказал: "На первое время, – здесь миллион. Если еще понадобится, Харитон даст знать. Акция большая, этого вряд ли хватит".

Егор принял все как должное. Только спросил: "Чемодан с собой так и буду таскать?" Жакин ответил: "Харитон поможет пристроить. Пока таскай. Свое добро не тянет, верно?"

Егор открыл металлический, с круглым наборным диском сейф, уложил туда пакеты (одну пачку сунул в карман брюк) и выставил на электронном табло собственный шифр. Механика сейфа не представляла загадок, серийная японская поделка. Ему и в голову не пришло, что могут украсть. Вообще вид огромного количества денег производил на него не большее впечатление, чем подшивка старых газет. Он допускал, что это, возможно, свидетельствовало о каком-то неблагополучии психики.

Покончив с деньгами, отправился в ванную и провел там в неге и покое два-три изумительных часа, испробовав с десяток разноцветных флаконов с мазями, притираниями и шампунями. Чистый, как ангел, закутавшись в алый махровый халат, один из трех, висевших на серебряных крючках, выбрался обратно в гостиную.

Позвонил по телефону, который дал Жакин. Ответил томный женский голос, будто со сна. Егор сказал всего одну фразу: "Я с Угорья, от Питона", – и, услышав ответ:

"С прибытием, дорогой!" – сообщил адрес: отель "Гардиан", номер восемнадцать. Женщина, все еще толком не проснувшись, прошелестела: "Поняла, дорогой. Жди завтра с утра".

Егор удивился:

– А сегодня что делать?

Женщина наконец проснулась, радостно заворковала:

– Погуляй, милый, погуляй, развейся. Только поаккуратнее будь. В Москве нынче шмон.

– Ага, – озадаченно сказал Егор и повесил трубку.

Душа его стремилась в Федулинск, но туда пока нельзя.

Спать рано день.

Он переоделся в свою рвань, запер номер и, посвистывая, пошел к лифту. Коридорный в смокинге метнулся навстречу.