Безмолвный убийца - Джон Сэндфорд

— Потому что так говорит мне Библия…

— Беккер, — прошептал Лукас. — Кажется, он там…

Лукас уже находился внутри подвала и передвигался вперед приставным шагом, держа пистолет обеими руками. Всякий раз, когда он переводил взгляд, он направлял туда же дуло. За его спиной Фелл прошептала:

— Я беру правую сторону.

— Справа вас прикрою я, а ты следи за темной дверью, — сказал сержант, входя со своим жалким пистолетом тридцать восьмого калибра.

— Поняла.

— Беккер в углу, — сообщил Лукас.

Он выпрямился, разглядывая обитый велюром диван. Он был отодвинут от стены, и неземной голос доносился именно оттуда.

— Беккер, — позвал он.

— Иисус любит меня…

— Встань!

— Я это знаю…

Лукас сосредоточил все внимание на диване и стал медленно приближаться, держа пистолет в вытянутых руках. Вскоре он увидел верхнюю часть головы Беккера, гладкую, бритую, подрагивающую в такт простому мотиву песни.

— Вставай, гад! — заорал Лукас и повернулся к Фелл и сержанту: — Он здесь, я его нашел!

— Возможно, он вооружен, осторожно…

Продолжая держать на прицеле макушку Беккера, Лукас обошел диван и посмотрел на убийцу сверху вниз. Тот поднял глаза и встал, держа руки скрещенными на груди, продолжая раскачиваться и напевать.

— Повернись спиной! — закричал Лукас.

Фелл подошла и оказалась рядом с ним.

— Чертов псих, — прошептала она.

— Следи за ним, следи…

Она шагнула в сторону, чтобы иметь лучший угол обстрела, а потом шлепнула себя ладонью по лицу несколько раз подряд и провела рукой над головой.

Лукас искоса посмотрел на нее.

— Что такое?

— Я запуталась…

Голова Беккера повернулась, словно шар, вращающийся в выемке.

— Пауки…

Сержант, стоявший до этого у кухонной двери, медленно приближался к ним. Он щелкнул выключателем, и Фелл слабо застонала, отбиваясь от каких-то предметов, висящих у нее над головой.

— Убирайтесь, — прохрипела она. — Отвалите…

Они болтались на черных нитях, привязанных к проволочным вешалкам для одежды. Теперь они описывали орбиты вокруг головы Фелл. Маленькие высохшие разноцветные ресницы были столь же ухожены, как в тот день, когда их отрезали вместе с веками…

Фелл отшатнулась от них, широко раскрыв рот.

— Я его взял, — сказал Лукас.

Ствол его пистолета находился в трех футах от пустых глаз Беккера.

Сержант двинулся вперед. Из-за спины Фелл сквозь приоткрытую дверь кухни просачивался свет. Он был жестким, ярким и профессиональным. Когда сержант сделал еще один шаг, Фелл распахнула дверь.

Беккер повернулся к Лукасу, продолжая держать руки скрещенными на груди.

— Пау…

На кухонном столе лежала пожилая женщина, она была связана, во рту кляп, зафиксированный проволокой. Глаза, неспособные закрыться, смотрели в потолок, кожа на груди содрана…

Она была жива.

— Проклятье! — закричала Фелл.

Она развернулась, наводя пистолет.

— Нет!.. — успел сказать Лукас.

— …ки, — закончил Беккер.

Одна его рука упала вниз, вторая начала подниматься. Он направил «дерринджер» в грудь Лукаса…

…И Фелл выстрелила. Одинокая пуля вошла в переносицу Майкла Беккера и снесла заднюю часть гладкой бритой головы.

Стены кабинета Лили растаяли, и возник Петти, его взрослый образ, наложенный на детский.

А потом появилось лицо Кеннета.

Оно оставалось в темноте, в спальне Лили. Кажется, была зима: она купила рождественскую елку, когда возвращалась откуда-то из штата Мэн, заехала на стоянку на Шестой авеню, и сейчас отчетливо помнила хвойный запах в квартире во время их разговора.

Никакого секса, они просто спали вместе. Кеннет шутил по этому поводу, но чувствовал себя несчастным. После сердечного приступа прошло совсем мало времени.

— Ты возишься с ненормальным, — сказал он. — Не могу в это поверить. Тебе мало меня, тебе нужен еще и чокнутый на стороне.

— Он вовсе не чокнутый, — возразила она.

— Ладно. Придурок. Зануда. Реванш всех зануд, лично добравшийся до Ричарда К. Кеннета. Придурок может разводить занудство с моей женщиной. Или нет, зануда дурит с моей женщиной. Или подожди…

— Заткнись, — с шутливой суровостью прервала его Лили. — Или я займусь твоими деликатными частями, а потом брошу — когда у тебя будет все в порядке со здоровьем, естественно.

— Лили…

Его голос изменился. Думает о сексе.

— Нет. Извини, что я это сказала.

— Ладно, тогда вернемся к придурку…

— Он не придурок. Уолт очень хороший человек, и если он сумеет решить поставленную перед ним задачу, то пойдет на повышение.

Да, она говорила о Робин Гуде. Говорила в постели. Рассказала о парнях из отдела сбора информации, которые вышли на него, сообщила Кеннету, что к делу привлечен Петти, и много рассуждала о компьютерах.

Она выложила всю информацию далеко не сразу. Это происходило постепенно, шаг за шагом. Болтовня в постели. Но Кеннет знал практически все. А если добавить то, что подслушивал Копленд, то картина у них получилась почти полной.

Образ Уолта парил у нее перед глазами: гладкие волосы зачесаны вниз, но не скрывают красных ушей, он бежит по тротуару в Бруклине, держа над головой листок бумаги, и так счастлив ее видеть.

— Это я тебя убила, — сказала она, и ее голос прозвучал как карканье ворона в разгар зимы. — Я убила тебя, Уолт.

Река была темной, как чернила, но вода казалась густой, маслянистой и неспокойной, словно ее что-то подталкивало на последних милях в сторону моря. На востоке встала полная луна, красная и огромная, частично скрытая городским смогом. Лили подождала, когда пожилой ночной сторож и его собака окажутся в дальней части пристани, а потом открыла ворота своим ключом.

Как и всегда, места у причала были забиты лодками. Пристань освещалась тускло — желтые фонари стояли слишком далеко друг от друга. Якорные огни на мачтах полудюжины яхт на приколе отражались в воде. Тут и там в иллюминаторах поблескивал свет, легкий бриз заставлял фалы постукивать об алюминиевые мачты, и раздавался приятный звон, словно ветер играл колокольчиками. Аромат марихуаны висел над маленькой парусной шлюпкой «Капри», из крошечной кабины доносился мужской смех. Лили вышла из марихуанового облака, и ей в ноздри ударил запах реки: сочетание гниющей рыбы и тины.