Шаляпин - Виталий Дмитриевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вскоре Шаляпина приглашают на домашний вечер. Высшее общество: государь, императрица, их близкие, министр двора барон Фредерикс… Присутствовал и Теляковский. Вечером он записал в дневнике: Шаляпин «удостоился высочайшего одобрения и похвал как от государя, так и от министра Двора». Императорская семья с удовольствием посещает спектакли с участием Шаляпина.
19 декабря 1902 года В. А. Теляковский сообщает артисту: «Не видал Вас вчера после спектакля, а потому не мог Вам высказать того высокого художественного наслаждения, которое я испытал во время спектакля „Мефистофеля“. Приношу Вам мою сердечную благодарность за прекрасное исполнение. Государь Император и Государыня Императрица остались вполне довольны Вашим исполнением — и мне об этом говорили — считаю для себя приятным долгом Вам об этом сообщить».
Однажды в антракте «Бориса Годунова» в Мариинском театре певца пригласил Николай II. Шаляпин в костюме и гриме вошел в царскую ложу. Царь говорил комплименты, хвалил голос, исполнение.
«Но мне всегда казалось, — вспоминал Шаляпин, — что я был приглашаем больше из любопытства посмотреть вблизи, как я загримирован, как у меня наклеен нос, как приклеена борода. Я это думал потому, что в ложе всегда бывали дамы, великие княгини и фрейлины. И когда я входил в ложу, они как-то облепляли меня взглядами. Их глаза буквально ощупывали мой нос, бороду. Очень мило, немножко капризно спрашивали:
— Как же наклеили нос? Пластырь?»
Вслед за государем и великими князьями хотят заручиться приятельством с певцом и «просто» князья. Мария Клавдиевна Тенишева, сама склонная к любительскому музицированию и даже мечтавшая о карьере оперной певицы, встретила Шаляпина в Париже и пригласила в свой салон. Растроганная его пением, она одарила артиста красивой булавкой — на память о прекрасном вечере.
Супругу Марии Клавдиевны князю В. Н. Тенишеву это почему-то не понравилось; певцу же пришлось не по душе поведение хозяина дома:
«Князь!
Я крайне удивлен и обижен Вашей запиской ко мне: я был приглашен княгинею к Вам петь и исполнил эту просьбу с удовольствием. Княгиня подарила мне, как Souvenir, булавку, а я, довольный любезным ко мне отношением, выразил ей мою благодарность. Требований каких бы то ни было я, кажется, Вам не предъявлял и получение от Вас 1000 франков и Вашей визитной карточки, на которой написано было: „прошу возвратить булавку подателю“, — во-первых, меня удивило, а во вторых, заставляет теперь уже сообщить Вам, что гонорар мой я определяю в 2000 франков за каждое мое участие, а потому покорнейше прошу Вас, Князь, прислать мне по нижеследующему адресу сумму, оставшуюся мне Вами недоплаченной. Булавку же могу возвратить только уважаемой княгине, ибо от нее лично я имел честь ее получить, и если княгиня скажет мне только слово, то не медля ни минуты булавка будет выслана. Всегда с почтением к Вам имею честь быть
Артист, слегка по-мужицки покуражась, указал аристократу на его место. И здесь мы не будем идеализировать Шаляпина. Княгиня М. К. Тенишева в своих воспоминаниях описывала эту историю иначе:
«Хотя Шаляпин назвался ко мне сам, я все же хотела его отблагодарить за участие и перед отъездом преподнесла ему на память небольшую вещицу. Это была булавка для галстука из бриллиантов в виде маленькой урны. Отдавая ее Шаляпину, я сказала, что в эту урну я собрала те слезы, которые он заставил меня пролить своим чудесным исполнением. Он был растроган и благодарил. Однако, спустя несколько дней, снова приезжает ко мне В. В. Андреев и говорит, что Шаляпин очень обижен, не получая платы за свое участие. Муж написал письмо Шаляпину, извинился за происшедшее недоразумение, объяснив, что я сделала ему подарок, который, очевидно, ему не понравился, а потому посылает ему деньги, булавку же просит вернуть. Князь вложил деньги в конверт и послал с человеком. Ответа не последовало. Муж послал человека вторично, и тогда Шаляпин ответил, что деньги он получил, а булавку оставляет на память»[3].
Оставим на совести обеих сторон этот инцидент, однако, видимо, не без оснований прозвучало разраженное замечание Горького в одном из его писем: «Шаляпин располнел. Деньги его портят».
Разумеется, Шаляпин знал себе цену и не любил, когда другие ее занижали, ни в плане материальном, ни в художественном, ни в этическом. Талант и труд были для него неделимы. А труд требовал вознаграждения. Некоторым заядлым поклонникам, не знавшим удержу в благотворительной деятельности за счет артиста, он лукаво, но твердо напоминал: «Бесплатно только птички поют!» Награды? Он считал их заслуженными — артистов награждать принято. И вот — первый царский подарок: золотые часы!
«Посмотрел я часы, и показалось мне, что они недостаточно отражают широту натуры Российского Государя, — вспоминал Шаляпин. — Я бы сказал, что эти золотые с розочками (осколками бриллиантов. — В. Д.) часы доставили бы большую радость заслуженному швейцару богатого дома… Я подумал, что лично мне таких часов вообще не надо — у меня были лучшие, а держать для хвастовства перед иностранцами — вот-де какие Царь Русский часы подарить может! — не имело никакого смысла — хвастаться ими как раз и нельзя было. Я положил часы в футляр и отослал к милому Теляковскому при письме, в котором вполне точно объяснил резоны моего поступка. Получился „скандал“. В старину от царских подарков никто не смел отказываться, а я… В. А. Теляковский отправился в Кабинет Его Величества и вместе со своими там друзьями без огласки инцидент уладил. Через некоторое время я получил другие часы — на этот раз приличные».
Подарок сопровождался официальным документом на гербовой бумаге:
«Удостоверение № 3549.
Дано Артисту Императорских театров Федору Шаляпину в том, что ему Всемилостивейше пожалованы золотые часы с государственным гербом, украшенные бриллиантами из Кабинета Его Императорского Величества.
С. Петербург, Марта 14 дня 1903 года».
Артист демонстрировал свою независимость и даже бравировал ею. Он благосклонно принимал ордена, подношения, звания, но не собирался расплачиваться за них ограничениями свободы, регламентацией своего поведения.
Известна в актерских кругах легенда о трагике Александрийского театра В. А. Каратыгине: когда император Николай I, находясь в благостном настроении, захотел полюбоваться, как знаменитый актер сможет его «изобразить», тот принял картинную позу царя и невозмутимо приказал присутствовавшему при этом директору императорских театров Гедеонову завтра же выплатить ему, Каратыгину, двойной месячный оклад. Государь рассмеялся, но распоряжение велел выполнить.
Шаляпин очень любил рассказывать этот анекдот и даже подробно, в лицах, изложил его в своих мемуарах. И неудивительно: он сам не чуждался рискованных импровизаций с властными покровителями, не без удовольствия осаживал их.