Щепотка пороха на горсть земли - Дарья Андреевна Кузнецова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Небо куда более чутко отзывалось на то, что творилось с невидимым простому человеку миром, с потоками силы. Они тоже волновались, потревоженные могучим колдовством. Вот только что именно оно должно было сделать и куда было направлено — Анна не понимала.
Она остановилась на краю леса, напряженно принюхиваясь. На первый взгляд все казалось просто: несколько прыжков, и она окажется рядом с колдуном, а там достаточно одного движения лапой, чтобы все закончилось. Если бы у нее при себе было оружие, то хватило бы, пожалуй, одного выстрела, при должном умении — прямо отсюда. Косоруков-то со своим карабином, уж верно, не промахнулся бы…
Она с трудом отогнала мысли об оставленном позади мужчине и сосредоточилась на картине впереди. Что-то в ней смущало. Наверное, эта самая видимая легкость. Все-таки колдун до сих пор показывал себя человеком неглупым и осторожным, и стал бы он вот так маячить живой мишенью?
Приглядевшись, Анна отметила еще и странность движений человека: однообразные, словно у заводной игрушки.
А полноте, колдун ли это? Пусть сложением похож, и одежда как будто его, но на голове шляпа, и голова эта постоянно опущена, и поди разгляди.
Анна внимательно принюхалась. Жаль, она стояла с наветренной стороны, но что-то знакомо-неприятное все равно висело в воздухе. Через пару мгновений сообразила: запах тлена и гниющей плоти, запах нежити.
Она едва успела увернуться. Подкравшаяся сзади тварь двигалась бесшумно и слишком быстро для обыкновенного упыря, но звериная реакция выручила. Медведь только кажется зверем медленным и неповоротливым, а уж если это не просто зверь…
По какому-то наитию Анна опять дернулась в сторону, и вторая тварь в прыжке пролетела мимо: нападающий оказался не один.
С упырями их роднили явные признаки человеческого трупа в основе и длинные когти на костистых руках, но больная фантазия создателя добавила им волчьи челюсти и длинные хвосты, невесть какие для того использовав скелеты. Сухая кожа, покрытая струпьями, обтягивала гротескные тела неровно, кое-где натягивалась, кое-где — собиралась складками. Остатки мышц тоже сохранились неравномерно, однако это не мешало тварям двигаться ловко и проворно.
Очередной прыжок Анна встретила размашистым ударом лапы, своротившим голову нежити на сторону и располосовавшим ей морду. Упыри не выносили когтей хозяйки, и обычно такого хватало, чтобы они рассыпались прахом. Вот только это были не упыри…
Безымянная тварь отлетела в сторону, через пару мгновений поднялась на ноги, встряхнулась… Голова сама собой встала на место, а рваные раны начали затягиваться буквально на глазах.
Анна запоздало, но с пронзительной ясностью осознала, насколько глупо себя повела, направившись сюда в одиночку. Она так привыкла сталкиваться с теми, кто не мог навредить, что самонадеянно решила — управится и здесь. Волшебство просто стекало по ее шкуре, пули пролетали сквозь тело, не причиняя вреда — для них она была вэчэку. А вот эти твари…
Как обнаружила Анна, пропустив удар, им было плевать на все ее особенности. Удар пришелся по касательной, рана была невелика — царапина, но плечо обожгло болью.
И она растерялась, просто не понимая, что делать дальше. Стало страшно, очень страшно, а еще — нестерпимо стыдно. И опять — перед Димой.
Он же предупреждал ее, он предлагал организовать все по уму. Он же офицер, с образованием, знал о чем говорил, а она… Самонадеянная дура, вот она кто. Могла бы хоть с Петром Петровичем поговорить. Но ведь нет, и тени сомнения не возникло.
Даже с Джией не поговорила и помощи не попросила, хотя и об этом Дима неоднократно говорил. В поисках она помочь не могла — и все, значит, совсем не помощница…
Вот за каким бесом она решила, что одна справится? И ведь сама же прикидывала, что может не вернуться, что на этот случай Дмитрий как раз и сумеет ее заменить, но… Почему-то все это было только на словах, а действительно поняла и осознала она, что может погибнуть, только теперь, когда уже поздно стало что-то менять.
И если совсем честно, безопасность города в тот момент была отговоркой. В глубине души она понимала, что отдала Косорукова шаманам ради себя, чтобы точно не потерять, удержать здесь. Наперекор тому, что советовала Джия. Слишком страшно было довериться судьбе…
Как быть? Бежать? А колдун?.. До города двадцать минут, даже если она сумеет сбежать. Там пока всех собрать, пока попытаться что-то организовать, Петру Петровичу все объяснить… Да это в лучшем случае час, а в действительности — и два, и три. За это время знаткой уже все сделает, что собирался.
И где он вообще, колдун этот?
Кроме самоедства и невиданной нежити внимания Анны в это время ни на что не хватало, а между тем и главный враг появился неподалеку. Тот болванчик, которого она поначалу приняла за него, неподвижно стоял в стороне и, кажется, тоже был мертвым. Знаткой же нашелся немного в стороне, он внимательно наблюдал за тварями и больше никак в дело не вмешивался.
Задаться вопросом почему, Анна не успела. Она вдруг запнулась едва ли не на ровном месте, повалилась на спину… на свою, человеческую спину. Обратное превращение произошло мгновенно и без ее на то воли, больше того, вопреки желанию. И вновь перекинуться не вышло, и землю она чувствовать перестала, словно она разом ослепла или оглохла, и от этого стало еще страшнее.
Ожидая последнего, смертельного прыжка нежити, девушка откатилась в сторону — и врезалась в невидимую стену. Охнула от неожиданности и боли, вскочила, окончательно перестав понимать, что происходит. Под ногами было неровное черное пятно полутора саженей в поперечнике, обложенное по контуру черными неровными камнями. Это черное пачкало кожу, делая нагую девушку впрямь похожей на бесовку.
Уголь. Пятно было угольным. И та невидимая стена, наверняка колдовская, в которую Анна врезалась, очерчивала его внутри, перед камнями.
Знаткой стоял в паре саженей в стороне и, отдуваясь, утирал какой-то тряпкой лицо.
Анна вгляделась в
