Русские во Второй мировой войне - Анатолий Уткин

Попасть в плен для солдат и офицеров Красной Армии было величайшим несчастьем — германский плен означал для советских солдат и офицеров невероятные лишения и часто смерть. Но и выход с боями имел жестокие последствия. НКВД сурово проверял вышедших, спрашивая, как те могли попасть в плен живыми. Жестоко платил Сталин и за промахи, за некомпетентность, за растерянность, за непонимание своего места и задачи в огромной политической и военной игре без правил. Подвозивший Павлову взрывчатые вещества полковник Старинов видел арест генерал-полковника Павлова и людей из его окружения. Теперь «никто не мог быть уверенным в будущем и все хорошо помнили 1937 год».

Смоленск

Немцы приступили к своей следующей задаче — Взятию «ворот к Москве» — многострадального Смоленска. Перед ними на центральном участке стоял Западный фронт во главе с маршалом Тимошенко. В него входили семь армий, 24 дивизии, примерно 200 танков и около четырехсот самолетов. Позади 16-я армия Лукина, переведенная с Дальнего Востока, концентрировалась в районе Смоленска. В этой битве проявили себя лица, которым предстоит пронести главную тяжесть войны. Заместителем командующего Западным фронтом стал еще один ветеран 1-й конной армии — Андрей Еременко. В центре обороны стоял 16-я армия, которую возглавлял Константин Рокоссовский, только что избежавший уничтожения своих механизированных корпусов на Украине. Иван Конев из Северокавказского военного округа возглавил 19-ю армию.

Русская тактика строилась на мощных контратаках. Принесут ли они успех? Эти контратаки стали под Смоленском жестокими на третьей неделе войны, когда враг вихрем взял Минск и бросился к Западной Двине и Днепру, к единственным переправам к советской столице. 6 июля сотни советских танков бросились во главе с 20-й армией на запад, зная, что 3-я танковая группа Гота подошла к Двине. Смоленск немцы уже жестоко бомбили. Тимошенко решил контратаковать на своем правом фланге — именно здесь он видел самую большую угрозу со стороны 3-й танковой группы немцев. Ставка поддержала его план. Войскам было приказано: «Твердо удерживая Западную Двину и Днепр, утром 6.7.41. перейти в решительное наступление».

Советские танки совершили дальний рейд во фланг Готу около Лепеля. Бедой танковой колонны было отсутствие воздушного прикрытия, небольшое число зениток. Массированные атаки «штук» буквально истребляли нашу лучшую сталь.

Третья танковая группа немцев в это время с семьюстами танками без надежного авиационного прикрытия сражалась на захваченном плацдарме по северному берегу Двины. В десять утра советские танки успешно вонзились в захваченную германской армией территорию. Это была элита предвоенной Красной Армии, танкистов учили воевать быстро и мужественно. Хуже было с общим взаимодействием, командной игрой. Семьдесят два часа длилась эта танковая битва — предвестие Прохоровки. В четырехдневной битве погибли 832 советских танка. Именно тогда попал в плен сын Сталина Яков Джугашвили, командир артиллерийской батареи из 14-й танковой дивизии. Его показания: «Плохая подготовка и слабое руководство. Армия имеет хорошее вооружение, но она не знает как его использовать».

Много лет спустя Жуков признался в мемуарах, что гибель двух танковых корпусов оказала колоссальный отрезвляющий эффект на него и на Тимошенко, но не на Сталина. «Возможность ранних советских контратак стала казаться призрачной. К сожалению, Сталин не получил того же урока». Вторая фаза наступила во время второй недели июля. Тимошенко собрал 275 тысяч защитников, чтобы прикрыть Смоленск. А танков у него было уже только 135 (сравните с 2200 танков у Павлова 22 июня).

Именно с этих июльских дней советские высшие командиры начинают воспринимать танк в качестве главного «действующего лица» этой войны. Еременко, на правах любимца Сталина в данный момент, просит танков и танков. Он предлагает придать по два танка каждой роте пехотинцев. Тимошенко издает директиву об антитанковой борьбе. С этого времени — на военном ходу — начинается перестройка Красной Армии в сторону акцента на танковый элемент. Первая директива такого характера выпускается Ставкой 15 июля. Впервые всерьез заходит речь о «реорганизации тыла», начинаются поиски противоядия от танкобоязни.

В битве на Западной Двине дело решили 200 германских штурмовиков, нещадно нанесших удар по танкам и укреплениям правого фланга советского Западного фронта. Битва в городских кварталах Витебска была нещадной. 10 июля немцы активизировали свой правый фланг — Гудериан рванулся к Днепру. Находившийся неподалеку Шапошников порекомендовал Сталину начать создавать новый Резервный фронт. Косвенно Шапошников признавал, что судьба Западного фронта Тимошенко обречена. За первые две недели июля группа армий «Центр» взяла в плен под Оршей и Смоленском еще 300 тысяч советских военнопленных.

Уверенность немцев сказывалась в том» что они не имели — и не предусматривали — использования резервов. Они были уверены, что битва будет жесткой, кровавой, короткой, решительной, решающей, но ни в Берлине, ни в Растенбурге никто не беспокоился по поводу ее исхода. Война шла строго по немецкому плану. Американский историк Герхард Вайнберг пишет, что самой поразительной чертой германских военных карт «является отсутствие на них указаний на значительные, на существенные резервы — черта, которая будет свойственна германским картам начиная с первых дней войны на востоке»[46]. Примерная самоуверенность. 16 июля Гитлер прилюдно сказал, что Германия никогда никому не отдаст завоеванных на востоке территорий (может быть, в виде исключения часть территории получат финны, но те, в свою очередь, так или иначе будут ассимилированы немцами). Местное население не получит никаких прав самоопределения. Все подозрительные лица будут расстреляны. Польские историки опубликовали документы германского планирования:

«Немцы не имели ни малейшего намерения «освобождать» кого бы то ни было. Напротив, балтийские государства и Украина, равно как и прочие оккупированные территории, должны были быть заселены немцами, и вовсе не случайно то, что первый серьезный план заселения восточных территорий (Generalplan Ost) был создан в июле 1941 года»[47].

Взятие Готом 9 июля Витебска, расположенного северо-западнее Смоленска, стало грозным знаком. Шестью днями позже германская моторизованная дивизия перерезала стратегическую железную дорогу из Москвы на запад. И восточнее Смоленска. Насмерть стояли 19,16-я и 20-я армии, но бог войны был не на их стороне. 16 июля наша застава на западе — Смоленск пал. Единственное утешение — немцы сообщают своим штабам, что продвигаться вперед им стало значительно тяжелее.

Фронт маршала Тимошенко оказался в страшной опасности. 16 июля Тимошенко докладывает в Ставку: «У нас нет подготовленных сил, недостаточно войск для прикрытия направления Ярцево — Вязьма — Москва. Главная слабость — отсутствие танков». Это был канун битвы за Смоленск, традиционные ворота Москвы.