Перемены - Джим Батчер

Блеснула вспышка голубого света, я с непечатным словом убрал щит и двинулся дальше. Вампир распластался на полу у правой стенки коридора — как раз на линии огня Мёрфи.

Та спокойно всадила две пули вампиру в голову, забрызгав всю перегородку чем-то темным. Уже проходя мимо, она добавила еще две ему в живот. Дальше следовала Сьюзен — не оборачиваясь, я услышал противный влажный хруст удара.

Тилли застыл на месте. Сьюзен подтолкнула его вперед. Агент пришел в себя, схватил Рудольфа за руку и потащил следом за нами с Мёрфи.

Первое тело мы увидели всего через несколько шагов — молодую женщину с остекленевшими глазами, залитую собственной кровью. За ней распластался ничком мужчина в костюме; еще два женских тела лежали в нескольких футах от него.

Из темного проема раскрытой двери в подсобку доносилось отвратительное чавканье. Я не пытался представить себе, что там происходит.

— А знаете что? — негромко спросил я, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Меня это бесит.

Я вскинул жезл, и вырезанные на нем руны вдруг вспыхнули ярким светом.

— Fuego! — рявкнул я.

Копье испепеляющего огня сорвалось с жезла и с шипением пронзило перегородку. Я повел им вбок примерно на уровне пояса, словно перепиливая перегородку огромной бензопилой.

Мои усилия увенчались ошеломленным, исполненным боли нечеловеческим визгом, которому вторил другой, со стороны примыкающего к нашему коридора. Я резко повернулся туда, снова выстроив щит. Из коридора выскочил на четвереньках второй вампир и бросился на меня. И одновременно с этим еще одна черная тварь вырвалась из воздуховода, на вид слишком узкого для такой туши, и обрушилась на меня почти вертикально сверху.

Первого вампира я отбил щитом, как и предыдущего, и пистолет Мёрфи загрохотал, стоило ему коснуться пола.

А вот подвинуть щит, чтобы отбить нападавшего сверху, я уже не успевал.

Он рухнул на меня всей своей тяжестью, и я с кристальной ясностью, как это бывает в мгновения адреналинового шторма, увидел неестественно широко, как у змеи, разинутую зубастую пасть. Клыки блестели. Черные когти на всех четырех конечностях готовы были впиться в мое тело, даже двухфутовый язык тоже целился в меня, чтобы полоснуть по незащищенной коже отупляющим ядом.

Я упал навзничь и закрыл голову руками. Вампир набросился на меня, но защитные чары моего плаща устояли перед его когтями. Вампир быстро сменил тактику, перевернув меня, как ковбой на родео опрокидывает быка. Скользкий язык устремился к моему беззащитному лицу.

Рука Сьюзен перехватила язык на полпути и резким движением вырвала его из пасти вампира. Тварь запрокинула морду, громко завизжала — и тут импровизированная палица буквально вогнала его голову в туловище.

Вампир в кладовке, которого мы так до сих пор не видели, продолжал визжать от боли. Я поднялся на ноги и огляделся по сторонам.

— Все целы?

— М-мы в порядке, — откликнулся Тилли. Для человека, только что дважды повстречавшегося с тварями, которых он до сих пор считал вымышленными, он держался очень даже неплохо. Рудольф отключился полностью, раскачиваясь, всхлипывая и бормоча что-то себе под нос. — А вы как, Дрезден?

— Как огурчик.

Мёрфи, стиснув зубы, повернулась к подсобке с пистолетом наготове, но я покачал головой.

— Нет. Пусть визжит. Это привлечет сюда остальных, тем меньше вреда они причинят другим.

Секунду Мёрфи, хмурясь, смотрела на меня, потом кивнула.

— Боже, Гарри. Это жестоко.

— Я бросил миндальничать с Красными много лет назад, — буркнул я. Раненый вампир все не стихал. Вампиры чувствительны к огню. Их кожистая оболочка легко воспламеняется. Должно быть, мой заряд рассек ее до внутренних органов, а может, просто ободрал. В любом случае он испытывал такую боль, что буквально ничего не мог, кроме как визжать.

И это меня более чем устраивало.

— Мы ведь не собираемся стоять здесь, нет? — спросил Тилли.

Два особенно громких вопля донеслись до нас эхом по вентиляционным коробам. Они звучали как-то уж очень резко и пронзительно и не стихали дольше остальных. Ответом им стал хор более тихих воплей.

Ээбы передавали приказы своему войску. Наверняка это они командовали налетом и сейчас посылали всех на помощь раненому бойцу.

— Конечно, не собираемся. Ладно, ребята. Мёрф, Тилли, Рудольф, уходите. Не отставайте от Мёрфи и делайте все, как она прикажет, если хотите выйти отсюда живыми.

Мёрфи поморщилась:

— Ты давай осторожнее, Дрезден.

— И ты тоже, — кивнул я. — Встретимся в церкви.

Она порывисто кивнула, дала знак Тилли, и они свернули в коридор, ведущий к одной из боковых лестниц. Если все сложилось удачно, Ээбы уже послали всех, кто имелся у них под рукой, на меня. Даже если Мёрфи и Тилли не повезет, по моим подсчетам, им придется иметь дело с одним-двумя вампирами. С таким противником у Мёрфи есть шанс справиться. Пятидесятипроцентные шансы на выживание — не Бог весть что, но все-таки на пятьдесят процентов больше, чем если бы они остались с нами.

Сьюзен посмотрела им вслед и перевела взгляд на меня.

— Вы с Мёрфи ни разу не спутались?

— Тебя это интересует прямо сейчас? — возмутился я.

— А что, мне ждать ближайшего чаепития? Тем более, у нас так много времени?

Я закатил глаза и покачал головой.

— Нет. Ни разу.

— Почему? — не отставала она.

— По куче причин. Некстати было и некогда. Другие интересы. Ну, сама понимаешь. — Я перевел дух. — Последи за окружением. Мне сейчас нужно одну сложную штуку проделать.

— Идет, — кивнула Сьюзен и принялась настороженно всматриваться в полумрак, держа наготове свою палицу.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Пора заняться настоящим, без дураков очковтирательством.

Иллюзии — один из самых увлекательных разделов магии. Существуют два основных способа их создания. При первом вы сотворяете образ и внедряете его в чью-нибудь голову. То есть на самом деле наблюдаемого объекта нет, но мозг уверяет того, на кого наводится иллюзия, что он есть. Этот способ опасно близок к нарушению законов магии, но порой бывает очень эффективен.

Второй предусматривает создание видимого глазом объекта — этакую разновидность голограммы. Создавать такие объекты гораздо сложнее, поскольку они требуют от вас гораздо больше энергии, и если наведенная иллюзия, фантазм использует рассудок вашего врага, то в случае голомагии вам придется делать все от начала до конца самостоятельно.

Запечатлеть в уме образ Мёрфи оказалось легко, и Рудольфа тоже, хотя должен сознаться, он вышел у меня заметно худее и сутулее оригинала. Что ж, моя голомагия — мои правила.