Алмаз - Елена Макарова

Чтобы перенести столько встреч, надо было потратить немало времени на переговоры. Когда он успел?

— А вещи? — с язвительной улыбкой спросила. Сомневалась, что смог так тщательно все продумать и не упустил какие-нибудь детали, за которые я могла бы уцепиться, чтобы отказаться от поездки. — Я даже не собрала чемодан. В чем я буду там ходить? В свитере рассекать по пляжу?

— В бикини, детка, — на лице возникла похотливая улыбочка, — а иногда и без него.

— Смотри, чтобы тебе в бикини не пришлось ходить, шутник, — в очередной раз замахнулась на него.

— Я взял все самое необходимое, — уверял со знанием дела. — Если что забыл, купим на месте.

Разум твердил, что нельзя вот так, бросив все, срываться и уезжать, но … Это же Мальдивы! Во мне боролись темная и светлая сторона. Как же сложно не поддаваться соблазнам, особенно когда рядом такой змей-искуситель, что освободил мои руки и пустил вход свои собственные.

— Все готово, — привлек меня к себе и провел кончиком носа вверх по шее, — билеты на самолет, отель, — шептал на ухо.

— Нет, — хотел оттолкнуть, но он не позволил. — Это неправильно, — возвращалась мыслями к институту и тем предметам, что прогуляю. — Скоро сессия.

— Но не сейчас же, — находил лазейки. — Развеемся, отдохнем. Мы это заслужили.

— Нет, — уверенность в голосе таяла.

— Мы едим! — устав уговаривать, поставил перед фактом.

А, может, и правда хватит ломаться? Ну что случиться за неделю нашего отсутствия? Мне, действительно, не помешало бы восстановить силы после всего случившегося. Да и нашим с Костей отношениям пойдет на пользу немного уединения.

— Хорошо, — не без удовольствия сдалась. — Не могу поверить, что мы летим на Мальдивы, — пребывала в некотором приятном шоке. — Люблю тебя! — набросилась с поцелуями на Костю, — Люблю! Люблю! Люблю!

— Боюсь представить, что меня ждет, когда ты воочию увидишь это райское место.

И правильно боялся!

После изнурительных часов полета, пересев на гидроплан, мы отправились на один из множества островов-отелей. Я как дикарка припала к иллюминатору и восторгалась открывающимся видом. Океан всех оттенков синего, лучезарно голубое небо, и белесые перьевые облака — картина маслом, настоящее произведение искусства, которое не тронет только бездушного и бессердечного. Вот поэтому она вызывала у меня бурю эмоций, которыми я без стеснения, причем очень громко, делилась с Костей. Он лишь посмеивался, и казалось, больше восторгался моей реакцией, чем видами. Наверное, не в первый раз их видел, ну а я была в подомном месте впервые, и для меня все было в диковинку. И уж, конечно, я не думала о стыде, когда войдя в наше бунгало, стоящее на воде, плюхнулась на колени, разглядывая через застекленное окошко в полу разноцветных рыб. Океан же прямо под ногами!

А когда мы отправились в отрытое море посмотреть на стаи дельфинов, я чуть ли не залезла на голову Косте, разглядывая морских созданий. В тот момент я не задумывалась, и, возможно, ему было за меня стыдно, но за все время наших импровизированных каникул, он ни разу не одернул и не упрекнул меня. Представляю, как утомила его своим ликованием от каждой разноцветной рыбки или экзотического растения.

В одну из ночей я разбудила Костю и потребовала посмотреть на луну и звездное небо — надо было видеть месяц, лежащий на боку. Но больше всего на меня поразила ночная прибрежная линия, словно усыпанная россыпями звезд. Сотни, тысячи, а скорей всего миллионы, мерцающих голубых огоньков заполонили водную гладь. Уже потом я узнала, что «виновником» этого волшебства был обычный биолюминесцентный фитопланктон, который таким способом реагирует на стрессовые ситуации. Но погружаясь в неоновую воду, представляешь себя героем фэнтези-романа, что окунается в магический источник силы.

С закрытыми глазами я качалась на волнах среди «светлячков». Знаю, детский и опасный поступок, но испытываешь непередаваемые ощущения, когда плаваешь среди одних звезд, а другие мерцают над головой. Сияние повсюду.

Уши наполнились водой, и я слышала только ночной шепот океана, поэтому появление Кости ощущалось мной как небольшого волнения воды и плавные движение рук по талии, что врывали меня из гипнотического забвения.

— Ты случайно не золотая рыбка? — Костины объятия стали крепче, а я окончательно встала на бренную землю.

— У тебя остались неисполненные желания? — схватилась за его предплечья, чтобы не упасть от начинающегося прилива. В ответ Костя лишь рассмеялся, поцеловав меня в висок, и я невольно задержала взгляд на его татуировке. Поглаживая кожу, водила указательным пальцем по изображению одинокого крыла. — Хочу такое же, — как зачарованная произнесла, не отрывая глаз от символа.

— Тебе мало звезд? — глянул на мое плечо. Забавно, но звезды в разных своих проявлениях преследуют меня. — Это ведь навсегда, — напомнил Костя, когда понял, что я тверда в своем намерении, — память на всю жизнь.

— А я и не хочу забывать, — встретились глазами. — Что бы ни случилось, хочу запомнить тебя. Навсегда.

— Ничего и не случится, — держал мое лицо в своих ладонях, — ты моя. Навсегда.

— Твоя, — шептал вместе со мной океан, — твоя.

***

Мы стояли в аэропорте у табло, сверяя время нашего рейса. Наши руки были сплетены и татуировки составляли единую картину — расправленные крылья, готовые к полету.

Возможно, она служила символом нерушимости наших с Костей отношений. Давала надежду на лучшее. Считается, что моральный настрой — залог успеха. И, действительно, сейчас я чувствовала себя окрыленной и готовой ко всему.

— Я пойду с тобой на ту музыкальную премию, — неожиданно заявила Косте, занятым проверкой наших документов.

— Нет, — отрезал, даже не удостоив меня взглядом, — ты никуда не пойдешь. Это давно решенный и навсегда закрытый вопрос.

Я не собиралась спорить и топать ногами, что-то доказывая.

— Помнишь, как ты впервые позвал меня с собой на работу? — по лицу поняла, что помнит, поэтому продолжила, — Что ты мне тогда ответил, когда я спросила, что буду там делать?

— Быть рядом, — понял, что находится в безвыходном положении.

— Вот и в этот раз я буду рядом, — я и раньше это делала, только всегда оставалась за кулисами, в тени. — Пусть смотрят, пусть фотографируют и засыпают вопросами.

— Зачем тебе это? — его пугала такая неожиданная перемена во мне.

— Хочу, чтобы все знали, меня не сломить, — как он сам сказал после того, как меня облили краской.

— Нас не сломить, — поправил.

Прозвучало объявление о начале посадки, и мы, взявшись за руки, отправились навстречу новым испытаниям.

— Посмотри, какая прелесть! — из ряда однотипных блестящих, словно елочная игрушка, платьев Аня сняла с вешалки красное. — Только представь, как я буду в нем смотреться! — провела рукой по пайеткам и приложила наряд к себе, давая волю фантазии.