Собачья работа - Галина Львовна Романова

— Вы должны немедленно пойти со мной. Там…

— Оба-ра-тии-и-иинь!

Отчаянный визг служанки заставил всех подпрыгнуть от неожиданности. Агнешка завизжала. Некоторые женщины тут же принялись причитать. Княжна побледнела и со стоном упала в обморок на руки отца.

К чести «подорлика», тот среагировал мгновенно. Пусть к столу он вышел без доспехов, но меч оставался при нем, как и серый с белой каймой плащ. Сейчас рыцарь молниеносно намотал его на руку, превратив в щит, обнажил оружие и устремился за мной. К нам присоединились пан Матиуш, Тодор Хаш и еще несколько шляхтичей. Милсдарь Генрих остался в зале — было слышно, как он призывает всех сохранять спокойствие и отдает приказ слугам запереть двери, дабы обезопасить собравшихся тут женщин.

Белая, как мел, дрожащая в истерике служанка попалась нам на повороте. Выпучив глаза и вереща во всю глотку, она летела, не разбирая дороги. Пришлось как следует отхлестать женщину по щекам, чтобы она хоть ненадолго перестала орать и дергаться и сообразила, что больше ей ничего не грозит.

Ее рассказ был короток и малопонятен. Она шла с каким-то поручением на половину князя, как вдруг ей показалось, что впереди мелькнуло какое-то странное существо. Вроде человека, который смеха ради натянул на себя старую собачью шкуру с вытертым мехом. Она помнила, что когда-то в замке уже жил пес, старый Кусай, любимец князя. Но его отравили некоторое время назад. И служанка почему-то подумала, что это его облезшую шкуру натянул на себя шутник — раскопал, дескать, собачью могилу под стеной, вырыл труп, освежевал, провялил и выделал шкуру, чтобы не гнила и не воняла, и вот теперь развлекается. Она даже крикнула что-то вдогонку — мол, вот я все князю скажу, что ты творишь!

— А он что?

Служанку опять затрясло.

Услышав ее голос, «шутник» не стал убегать и прятаться. Он просто развернулся ей навстречу, оскалив клыки. И до бедной женщины наконец дошло, что это не человек нацепил на себя сверху волчью голову — это и есть волчья голова. Чучело не может скалить зубы и так сверкать глазами. У чучела не морщится нос, оно не прижимает уши, готовясь к прыжку.

От страха служанка завопила так, что оборотень предпочел ретироваться. Напоследок он рявкнул на незадачливую свидетельницу, и под той с перепуга образовалась лужа. Подобрав мокрый подол, служанка с дикими воплями кинулась бежать в противоположную сторону, почему-то уверенная, что теперь чудовище догонит ее и съест.

— Где это было? — «Подорлик» тряхнул ее за грудки и чувствительно приложил лопатками о стену.

Заскулив от страха и боли, женщина указала — дальше по коридору. И мы, оставив ее тихо сползать на пол по стене, бросились бежать.

Я чувствовала страх. Не за себя — с этим так давно научилась бороться, что даже ничего и не замечала. Страх за князя Витолда. За маленькую Агнешку. За ее маму. За эту княжну Ярославу, которая меня не считает за человека. За Тодора Хаша, бегущего рядом. За пана Магиуша, незаконного дальнего родственника князей Пустопольских. Даже за ту глупую бабу, брошенную нами в полутемном коридоре, и за ведущего наш небольшой отряд брата Домагоща. Любой из них мог стать следующей жертвой оборотня. А я… война научила меня бояться не смерти, а предательства, позора и плена. Видели бы вы, что делали наши враги с женщинами, которые попали к ним в плен с оружием в руках! А ведь я знала некоторых из них, были даже подругами… После такого поймешь и поверишь, что собственная смерть — ничто. А еще я почему-то была уверена, что оберег, врученный мне Коршуном, может помочь. Эх, дура! Надо было отдать его князю Витолду — ему нужнее. Встречу — так и сделаю. Главное — не опоздать!

Прыгая через три ступеньки, одолели лестницу.

— Здесь что? — «Подорлик» водил мечом из стороны в сторону, словно нащупывал что-то невидимое в воздухе.

— Покои князя…

Я поднырнула под его локоть и кинулась к спальне Витолда:

— Ваше сиятельство, откройте! Это очень важно! Мы…

Рука замерла в воздухе. Второго удара не понадобилось. Дверь оказалась не заперта, она дрогнула отворяясь.

— Ваше сиятельство?

Дверь качнулась. За спиной застыли мужчины. Сквозь приоткрывшуюся щель мы, онемев, созерцали пустую комнату.

В ней царил жуткий беспорядок. Мебель опрокинута. Шпалеры ободраны. Портьеры сорваны. На ковре разрывы, словно его кромсали ножом. Обрывки одежды валялись тут и там.

Еще больший погром был в спальне. Постель оказалась просто уничтожена. Одеяло — порвано в клочья. Повсюду пух и перья, вылезшие из подушек и перины. Полог сорван и превращен в лоскуты.

Понадобилась, наверное, целая минута, чтобы мы стряхнули оцепенение и решили переступить порог.

— Не затопчите следы! — распорядился брат Домагощ, проходя вперед. Припал на колено, озираясь по сторонам. Наклонился, провел кончиками пальцев по исцарапанному полу. — Он здесь был.

— Кто?

— Оборотень, — в пальцах рыцаря болтался жесткий волос. — Как я и думал — молодой самец светлой масти.

Мне захотелось завыть. Не смогла. Не уберегла. Эта тварь напала на Витолда. Эх, и зачем я только ушла с поста? Осталась бы у порога с мечом в руках. Тварь атаковала бы меня, ну и что? Оберег защитил бы. А если нет — что ж, можно было бы сказать, что я до последнего исполняла свой долг. А что теперь?

Комната бешено закружилась перед глазами. Колено стало ватным, и я рухнула бы на пол, если бы сзади не подвернулось упавшее набок кресло. Присела на спинку, переводя дух и скорее чувствуя, чем замечая мужчин, окруживших слабую женщину. Не сразу до меня дошло, что «подорлик» что-то говорит.

— А?

— Крови, говорю, нет, — повторил он презрительно. — Жив ваш князь.

Тодор полез за пазуху за ладанкой, поцеловал:

— Хвала Богине-Матери!

— Но князя надо найти как можно скорее, пока оборотень не добрался до него.

Я встала, пошире расставив ноги, чтобы не упасть, собирая в кулак разум и чувства. Витолд, находясь во власти страха, не смог усидеть на месте, и это спасло ему жизнь. Оборотень, как любое животное, идет по следу. Здесь все пропитано запахами князя, и чудовище явилось по нюху. Но в «логове» оказалось пусто, и тогда зверь рассвирепел и устроил тут погром. А потом все-таки опомнился (или же мы его спугнули) и предпочел удрать.

— Он был тут совсем недавно, — определил брат Домагощ. — Несколько минут назад. И наверняка затаился в одной из соседних комнат.

— Мы проверим их все, — воскликнул Тодор. — Если надо, прочешем весь замок. Будем искать с утра до ночи, но отыщем эту тварь и князя, где бы он ни был!

— Каждую комнату обыщем, — подтвердил пан Матиуш.

С этим никто не спорил. Я же поняла и приняла как данность, что за Витолдом готова пойти хоть на край света. Только бы он был жив… Он же мне восемьдесят злотых должен!