Хроника смертельной осени - Юлия Терехова

– Размечтался, – Олега ничуть не смутили его угрозы. – Давай, уматывай отсюда! Не вздумай встречаться с Анной до отъезда – иначе ей конец. Сосредоточься на Катрин. Подумай, как тебе ее убедить – она упрямая.

Катрин еще не знает, что я жив – сообщи ей. Она должна быть в Москве через неделю. Иначе…

– Я понял, – сказал Мигель. – Она будет в Москве. Анну не трогай.

– Посмотрим, – коротко ответил Олег и отключился.

Мигель потоптался еще несколько минут около дома Жики. Он чувствовал себя словно оплеванный из-за того, что Рыков приказывал ему в столь безапелляционной форме, и, конечно, если б речь не шла о жизни Анны, черта с два он стал бы его слушаться. Но угроза прозвучала недвусмысленно, и ему придется ехать в Лондон. Жаль, не удалось поговорить с Анной. Но он еще вернется – как только убедит длинноволосую стерву отправиться в Москву.

Спустя несколько часов еще один молодой мужчина подошел к дому номер 21 по улице Жирардон, и теперь слонялся напротив, в задумчивости и сомнениях. Антон наблюдал, как Анна в компании неизменной Жики зашла в подъезд, и через пять минут на третьем этаже кондоминиума зажегся свет. Он порадовался про себя – выглядела она прекрасно, бодрая, с улыбкой на лице и как раньше, элегантная и подтянутая, по осанке видно – балетная прима.

В двух шагах – площадь Далиды, а чуть вниз по улице – кабаре «Le Lapin Agile» – «Проворный кролик». Он как-то оказался в этом кабаре вместе с Анной, и они провели там почти пять часов вместе с веселыми шансонье, горланя с ними фривольные французские песни, разгоряченные вкусной вишневой наливкой. Они ушли оттуда чуть ли не последними, около двух ночи и, пренебрегая такси, брели по ночному Парижу к себе в отель на остров Сен-Луи дольше двух часов. Антон купил в одной из ночных арабских лавок бутылку недорогого вина, любезный хозяин откупорил ее прямо там же, и они с удовольствием пили вино по дороге, прямо из горлышка, влюбленные и хмельные… Один из самых счастливых вечеров, которые они провели вместе…

Что ж дальше? Сколько ему еще стоять под ее окнами? Надо либо подняться к ней и поговорить, либо повернуться и уйти, довольствуясь тем, что с ней, слава богу, все в порядке. Мало ли чего сказала Катрин! Когда та поклялась, что Анна ждет его, то надежда вновь проснулась в его измученном одиночеством и неизвестностью сердце. Но потом эта надежда стала угасать – после того, как он вновь и вновь вспоминал о прошлом. Если б Анна хотела его видеть, то сообщила бы о своем местонахождении, и ему не пришлось бы искать ее с помощью детективного агентства, рекомендованного ему по старой памяти одним из сокурсников по Сорбонне. Если она не зовет – значит, он ей не нужен…

Антон знал, что Анна перенесла несколько пластических операций, весьма удачных – от большинства шрамов удалось избавиться. Счета за эти операции ему не приходили – их оплачивала Дирекция Парижской Оперы – официально, в качестве спонсорской помощи. Доложили ему и о том, что посредником в переговорах о предоставлении этой помощи стал Дмитрий Крестовский – красавец-баритон, мировая знаменитость, старинный приятель Анны, тоже родом из Перми. Она теперь регулярно встречалась с ним, но их встречи носили исключительно дружеский характер – так, во всяком случае, ему доложил частный детектив. Они часто вместе обедали, Крестовский иногда навещал ее на улице Girardon, но никогда не задерживался там дольше, чем позволяли приличия. Антон также знал, что Анна по шесть часов в день проводит в балетном классе Опера Гарнье с личным преподавателем-репетитором, два часа в классе йоги с личным тренером – это уже Жики постаралась, выписала ей гуру из Японии. А вечерами она стала появляться в свете, иногда с Жики, иногда с Крестовским, пару раз к ним присоединялся Франсиско де Парра, герцог Альба, но никогда Анну не замечали с испанским принцем вдвоем.

Как-то в апреле, в Опере, с нею была Катрин, одна, без Сержа. Анну видели на нескольких балетных и оперных спектаклях, на открытии выставки Эдуарда Мане в Д’Орсе. Она успешно выступила в российском посольстве на приеме в честь дня России и вскоре получила ангажемент в балетную труппу Парижской Оперы. Антон был рад за нее и гордился ее мужеством и силой духа. Но она ни разу не позвонила ему и не написала. Словно его нет на свете.

Он смотрел на эркер третьего этажа, снедаемый грустью и страстным желанием подняться к ней, увидеть ее, поговорить – хотя бы поговорить. Конечно, она его не выгонит, даже, возможно, обрадуется, но что дальше? А потом ей станет отчаянно, до слез жалко его, как тогда, в Москве, ее охватит чувство раскаяния и вины. И зачем ему жалость? Если нет любви – жалость ее не заменит, а только сделает боль нестерпимее, чтоб там ни говорила Катрин.

Он почувствовал, как в кармане завибрировал мобильник. Он вынул его со смутным ощущением, что этот звонок как-то с ней связан. Может, она заметила его в окно и вспомнила, наконец, о его существовании? Номер определился парижский – может, и правда, случилось чудо?

– Да? – он не посмел назвать ее по имени, и правильно сделал, так как голос, который он услышал, принадлежал вовсе не Анне.

– Антон… – этот голос он надеялся больше никогда не услышать, голос человека, который разрушил его жизнь и жизнь его любимой женщины. От неожиданности Ланской онемел. Чуть ли не в первый раз в жизни он не знал, что сказать.

– Антон… – голос Олега был печален. – Ты все еще тоскуешь о ней… Не удивляйся, я все о тебе знаю. Ты мой друг. Мне не безразлично, что с тобой происходит.

– Я – твой друг? – остолбенело повторил Антон. – Тебе имени нет – нелюдь…

– Ты ошибаешься, – Олег говорил мягко, без всякого нажима. – Я всегда любил тебя. Мне было больно видеть, как тебя обманывают.

– И ты решил мне помочь? – у Антона не хватало сил даже на иронию, он был растерян и не понимал, что делать дальше – зачем-то ведь Рыков звонит, что-то хочет, и главное – не пойти у него на поводу. А самое страшное, и это постепенно доходило до Антона – Рыков явно за ним следит и, значит, прекрасно знает, где находится Анна. С этим надо что-то делать и делать срочно.

– Что тебе нужно? – холодно спросил он.

– Хочу объяснить тебе, почему так поступил, если хочешь – оправдаться перед тобой… – в голосе Рыкова звучали просьба и надежда. – Нам надо встретиться.

– Когда? И где? – спросил Антон и испугался – не слишком ли быстро он согласился, не спровоцирует ли его готовность подозрения убийцы. Тот, видимо, действительно не ожидал, что Антон окажется таким покладистым.

– Это правда? – удивился он. – Ты согласен?

– Когда и где? – повторил Антон.

– От того места, где ты сейчас стоишь, до Вогезов[145]– полчаса.

Антон оцепенел:

– Откуда ты знаешь, где я?

– Я же сказал, что все о тебе знаю, – чувствовалось, что Олег улыбнулся. – Ты сейчас стоишь и смотришь на ее окна. И на твоем лице отчетливо видны сомнения – идти к ней или нет.