Возрожденное орудие - Юн Ха Ли

Казармы занимали отдельный уровень «Ревенанта». Это не было чем-то специфичным для командного мота. Он также изучил планировку пепломотов и знамемотов. У Джедао сложилось отчетливое впечатление, что космические Кел и Кел-пехотинцы не питали друг к другу симпатии. Разделение служб имело определенную основу для сохранения их идентичности как подразделений. Естественным результатом стала некоторая конкуренция.

«Садовые Кел» – так один из офицеров за высоким столом отозвался о личном составе пехоты. Джедао вспомнил, что с этим термином его познакомила Опайра. Слово «сад» относилось не только к грязи, планетам и гравитационным колодцам, но и к Андан, над которыми все насмехались из-за их любви к цветам и отвращения к отрытому бою. Джедао никогда не встречал членов этой фракции, и собственного мнения у него не было.

«Из каждой искры – пламя». Когда он появился, Кел вытянулись по стойке смирно. Из вытканного на гобеленах оранжевого пламени поднимались черные омертвевшие крылья пепельных ястребов.

Полковник Мюйед подошла, чтобы приветствовать его. Ее поступь никогда не отличалась деликатностью, и во взгляде, который она устремила на него, не было ничего, кроме откровенного нетерпения.

– Генерал Джедао, сэр, – сказала она. Полная парадная униформа хорошо смотрелась на ней, но не потому, что она была красива – знакомство с Кудженом вынудило его стать придирчивым относительно красоты, – а потому, что это усиливало впечатление о ней как об офицере, живущем в рамках своего долга, и никак иначе.

– Показывайте, что у вас есть, – сказал Джедао.

Он выбрал несколько частей казармы, чтобы пройти через них, не торопясь. Кел стояли неподвижно и молчали. Он мог бы услышать, как падает крылышко мотылька. Зорким взглядом он указывал на потертые ботинки, сутулые позы, людей, выбившихся из стойки смирно. Потертые ботинки произвели на него впечатление, учитывая способность современных материалов исцелять себя. Но это будет не первый случай, когда армейские ботинки окажутся в чем-то ущербными.

Джедао обнаружил и другие проблемы, но с осторожностью выбирал поводы для выговора. Он заставил девушку-капрала с неуклюжими пальцами разобрать и собрать пистолет, наблюдая за процессом. Ее глаза пылали от смеси унижения и ненависти. Он ничего не сказал. В этом не было необходимости. Она запомнит этот урок. Хотя он и не предполагал, что люди беспокоятся о том, как бы получше выполнить отжимания для массового убийцы, ему нужно было обеспечить их готовность. Успех его плана зависел от этих людей так же, как и от математики.

Его спину покалывало, когда он и Мюйед вышли из последней казармы.

– Ваш кабинет, – сказал он довольно мягко.

Ее лицо сделалось еще серьезнее, что он счел бы невозможным.

– Естественно, сэр.

Никто не выстрелил Джедао в спину на выходе, и это неизменно радовало. Возможно, прошел слух, что толку от такого не будет.

Кабинет Мюйед находился на административном уровне, выше казарм. Интересно, а кому-нибудь пришло в голову вооружиться электроинструментами и просверлить дыры в полу Мюйед? С другой стороны, Мюйед была не той, кого он боялся бы, если бы повредил мот. Куджен наверняка делал мерзкие вещи с теми, кто портил его работу.

Кабинет был обставлен сдержанно и со вкусом. На углу стола виднелась икона – колесо гекзархата. Это был простой резной диск из дерева, и там, где от использования он износился, просвечивала текстура. По другую сторону стола стояла статуэтка из четырех сцепленных фигур. Они выглядели так, словно сцепились в битве, или совокуплялись, или, возможно, изобретали новый вид макраме.

– Фокусы для медитаций во время поминальных церемоний, – объяснила Мюйед. В ее голосе звучало благоговение. – Это прекрасное напоминание о том, каким должен быть мир.

Джедао ограничился кивком, несмотря на вспышку неприятных воспоминаний о пленнице, которую Видона убила у него на глазах. Если Куджен представлял мир таким, каким он должен быть, то мир – ужасное место, но это не удивительно. Он ничего не добьется, оттолкнув полковника.

– Что-нибудь выпить? – Мюйед назвала несколько вариантов, которые он не распознал.

Джедао отказался. Пусть она сделает из этого какие угодно выводы.

Мюйед явно хотелось выпить, но она не собиралась себе наливать, раз он отказался от угощения.

– Что было вашим самым запоминающимся опытом на планетах? – резко спросил он. Он не хотел давать ей времени на размышления, особенно после того, как она показала, что в основе своей симпатизирует делу гекзарха, если не его методам.

Она ответила немедленно, что ему понравилось.

– Вы не найдете в этом ничего примечательного. Я была младшим лейтенантом, получила второе назначение. Это были даже не еретики. Нас одолжили фракции Андан для полицейской работы, которую они не доверяли местным Видона. Ходили слухи, что между местными губернаторами Андан и Видона произошла ссора. Я так и не узнала, с чего все началось, и сейчас это не имеет значения.

Так или иначе, я оказалась на пустынной улице возле одного из небольших городских колледжей. – Она имела в виду один из гражданских институтов, а не академию фракции. – Там преподавали архитектуру, графический дизайн и тому подобное. Я полагала, местные будут безвредны. Но у них оказалось другое мнение на этот счет. Не столько еретическое мнение, сколько с определенным привкусом, хм, гражданской активности. В тот вечер я напилась и обнаружила, что архитекторы гораздо лучше меня умеют спорить.

Джедао попытался представить ее молодым офицером, втянутым в драму местной политики из-за скуки, разочарования или даже из искренних побуждений. У него ничего не вышло.

– Вы думали, что это будет какой-то ужасный момент в траншее, или кто-то умрет у меня на руках, не так ли? – сказала Мюйед. – Нет. Это оказался сюрреалистический опыт – я, Кел с оружием, так и не пустила его в ход. Все сложилось так, что большую часть своей жизни я провела, болтаясь без дела и не пользуясь оружием – но, будучи взволнованной юной Кел, я и представить себе такого не могла.

Представить себе, чтобы Мюйед волновалась – благодаря алкоголю или нет, – Джедао тоже не сумел.

– Тогда расскажите мне о битве. О том, как это случилось в первый раз.

– Не так, как в учебниках, – сказала Мюйед. Она разгладила крошечную морщинку на перчатке. Не улыбаясь, но и не без улыбки. – Ждешь, что будет грязь или что придется провести несколько недель в медцентре, пока тебе вырастят новые глаза. Но все не по-настоящему, пока ты не окажешься на месте. Как и прочее в жизни.

Мюйед было шестьдесят восемь лет. Она провела все свои взрослые годы с Кел. Должна была многое повидать, раз ее повысили от планетного командира до командующей пехотным подразделением в составе роя.

– Скучаете по планетам?

– Я выполняю свой долг, – сказала она. Это был не ответ.

– Я просматривал архивы, – сказал Джедао. Не стоило вдаваться в подробности. – У меня были кое-какие мысли по поводу старых битв, но я хочу больше информации о человеческом элементе.