Смутное время - Владимир Торин

На несколько мгновений странник в сером плаще остановился, пристально вглядываясь в такие знакомые стены, стараясь вдохнуть сильнее этот запах, с которым ничто не сравнится, – запах дома. Он направился дальше, к воротам.

Главный замок ордена Златоокого Льва сам по себе являлся маленьким городком. Внутренние дворы – верхний и нижний – окружало неразрывное кольцо стен, вокруг них синей змеей вился глубокий ров. Проходящий через всю равнину тракт заканчивался большим барбаканом. Высокие крепостные стены были усилены круглыми башнями; над башней врат и на длинных острых шпилях, венчавших крыши замка, развевались знамена, и все украшал один и тот же герб – приготовившийся к прыжку лев с глазами-звездами на красном поле.

Странник подошел к опущенному мосту, перебрался по нему через ров и оказался возле ворот. К одной из створок был прибит старый потрепанный плакат:

«Разыскивается живым или же мертвым.

Чернокнижник Дориан Сумеречный, также известен как Дориан Райкок.

Некромант поганый, убийца и душегуб проклятущий.

Разыскивается за подлые убийства, лишенные чести и достоинства, рыцарей славных, доблестных имен королевства. За подлую измену нерушимой клятве паладина и нарушение непреложных рыцарских обетов.

Разыскивается за практикование злостной некромантии и различного темного искусства.

За преступления многочисленные и ужасные разыскивается он в пяти графствах, трех баронствах и всех (четырех) герцогствах. Присуждается заочно (то бишь без его присутствия в суде на вынесении приговора) ему сожжение на костре, утопление в пруду, колесование и четвертование. После всего в его тело при погребении наказывается вбить осиновый кол, чтобы не поднялся из земли он в качестве упыря.

Всяк, кто увидит негодяя и душегуба, повинен предоставить о нем немедленные сведения страже, коя в силах изловить мерзавца.

Помните, что Хранн благословляет всех охотников на ведьм, что отправляются на свершение подвига святого.

Награда: 500 тенриев золотом (за живого).

350 тенриев золотом (за мертвого)».

Странник усмехнулся своему собственному, чуть различимому, изображению на плакате и, более не задерживаясь у входа, оказался на нижнем дворе. Здесь располагались кузницы, конюшни и амбары. В самом центре двора находился глубокий колодец, без которого невозможно было бы представить жизнь в замке. Обозы, въезжающие по мосту, доставляли к конюшням свежее сено для боевых коней и тяжеловозов; дрова, камень, металл; а также запасы снеди в амбары: фрукты и овощи, хлебные лепешки, сыр и винные ягоды.

Нижний двор являлся самой оживленной частью замка: здесь толклось множество замковых слуг, пажей, работников, крестьян и торговцев. Люди рассказывали друг другу последние новости и сплетни, по двору гоняли мальчишки, перекрикивались знакомые, купцы во всю мощь легких расхваливали свой товар. Никто его не узнал, он спокойно прошел в замок Лот-де-Лион, лениво кивнув подтянутым стражникам у ворот. Двор полнился стуком копыт, скрипом колес и шумом толпы: здесь находился один из самых больших рынков провинции Хартлейл. К одной из стен прилегал храм Синены, при котором также был лекарский дом, где заботливые клирики и монахи лечили братьев-рыцарей и местных крестьян.

Но если внешние ворота не закрывались ни днем, ни ночью, то внутренние очень редко открывались полностью. Отворялся лишь узкий проход, позволяющий одновременно проехать двум всадникам. За внутренним кольцом стен располагался верхний двор.

Туда простой люд не пускали. Даже стоя посреди нижнего двора, Дориан Райкок мог, закрыв глаза, по памяти перечислить все здания, располагающиеся за внутренними воротами. Там находилась военная школа Златоокого Льва. Известная Школа Меча притягивала учеников со всех концов королевства. Сюда богатые сеньоры присылали своих шестилетних сыновей, которые через десять лет становились могучими святыми воинами. Сердце некроманта тоскливо защемило – сколько же лет провел он в тени тех галерей, в помещениях, украшенных величественными статуями и тонко расшитыми гобеленами, сколько тысяч ступеней он пересчитал за все то время, что спускался или же поднимался по вычурным винтовым лесенкам, сколько часов провел, молясь на коленях в центре капеллы!

Кроме того, в верхнем дворе находились казармы постоянных отрядов крепости, молельни Хранна и тренировочные площадки. И, наконец, упершись в тыловые бастионы крепости, стояло самое большое и главное сооружение замка – Цитадель. Многоэтажный донжон серого камня, крытый красной черепицей, возвышался над всей крепостью, и его высокие шпили были видны далеко окрест. Множество темных окон, бойниц и стрелковых щелей слепо щурились под лучами солнца. Широкая лестница поднималась к вымощенной плитами площадке, которую охраняли две большие статуи львов. Боги, а ведь когда-то он ступал по тем белоснежным плитам, входил в Большие Двери, покрытые старинной резьбой, изображающей льва, что сжимал в лапе меч! Как же давно это было…

Цитадель считалась вотчиной Великого магистра и конклава, орденского совета. Также в ней находился Мавзолей – духовный центр всего ордена. Здесь были похоронены самые могучие и известные паладины и магистры. В гигантском подземном зале стояли десятки каменных гробниц, возле стен несли безмолвную стражу красивые статуи закованных в броню рыцарей, а в центре располагался высокий помост, откуда магистры вели речи, обращенные к воинам ордена.

Печальный плачущий звон замкового колокола, раздавшийся внезапно, вывел некроманта из задумчивости. Звон расходился по всей равнине. Крестьяне, кузнецы и ремесленники в недоумении выходили из домов и удивленно обращали свои взоры на Цитадель ордена Златоокого Льва, а колокол продолжал стонать.

* * *

Шумная толпа наполняла собой уже весь нижний двор замка Лот-де-Лион. Простые крестьяне смешались с пажами, оруженосцами, воинами и монахами. Множество людей, сгрудившихся, будто яблоки в корзине, создавали раздражающий гомон, как это обычно и бывает. И никто из них не испытывал страха перед некромантом, попросту не замечая его. Более того – создавалось впечатление, что каждый стремился самолично отдавить ему ногу и толкнуть в бок. Похоже, здесь собрались все жители Хартлейлской равнины. Живое, волнующееся море беспокойно колыхалось в ожидании, когда же, наконец, конклав объявит, кого он избрал новым Великим магистром. Это имя было одинаково важно и для рыцарей, и для деревенских жителей. Дориан гневно сжал зубы: если бы конклав не был сборищем лицемерных мерзавцев, вся его жизнь была бы совершенно другой. Он бы вел рыцарей в бой против Умбрельштада, он бы читал речи с Мавзолея Льва.

Наконец внутренние врата распахнулись. Шум толпы моментально стих, было слышно только, как полощутся на ветру многочисленные знамена.

Из проема широким клином выходили паладины, все они были облачены в парадные позолоченные доспехи. Каждый из них в одной руке сжимал обнаженный сверкающий меч, а в другой держал геральдический щит ордена с алым полотнищем. Следом шли старшие паладины, которые несли большие развевающиеся знамена со львом. Эти тоже были в позолоченных доспехах, только их отличала еще и тонкая черная гравировка. И, наконец, из врат показались восемь высоких воинов, исполненных подлинного величия, – командоры. Эти великие воины стояли на второй ступени иерархической лестницы ордена и являлись как комендантами своих крепостей, так и военачальниками на поле брани. Восемь командоров. Восемь самых знаменитых борцов с тьмой, носящих Имя Льва. Вместе они собирались очень редко – это случалось лишь тогда, когда требовалось избрать нового Великого магистра. Последний раз такое было двадцать пять лет назад в замке Лот-де-Лион, цитадели их ордена. Тогда они избрали своим лидером сэра Эвианна Миттернейла, которого, как они полагали, коснулась длань Вечного Льва. Сегодня каждый из них предстал в великолепных доспехах со скалящимися львами на груди. В руках – парные обнаженные мечи с прямыми гардами, украшенными рубинами и изумрудами. У Дориана просто руки зачесались – так ему захотелось прикончить их всех, повторить свой «подвиг» на глазах у многочисленных зрителей. С невероятным трудом он себя сдержал, поскольку вдруг понял – не об этом говорил ему сэр Миттернейл. Великий магистр отнюдь не был бы рад подобному исходу.