Странствия хирурга. Миссия пилигрима - Вольф Серно

— Не исключено. Тут надо бы исследовать, через какие именно. Если не возражаете, профессор, мы могли бы позже этим заняться.

— Нисколько не возражаю.

— Я тоже, — поддержал их Магистр.

— Тогда, — резюмировал Витус, — на сегодня мне остается лишь выразить свое восхищение Франческо Петраркой. Вероятно, он почерпнул свои знания в долгих разговорах с монахами-картезианцами, которые, в свою очередь, обязаны ими брату Джерардо. Это была чрезвычайно актуальная и тайная информация, переданная поэтому нам весьма хитроумным образом: в послании, которое всего двадцатью девятью словами совершило целый переворот в науке. Когда мы теперь увидимся, профессор?

В глазах Крючка блеснул нетерпеливый огонек исследователя:

— Прямо завтра, после лекции! На этот раз в кабинете.

— Договорились, — дуэтом ответили Витус и Магистр.

На следующий день профессор и оба друга едва дождались встречи. Наконец ближе к вечеру они вновь сидели друг против друга. Беседу начал профессор:

— Ну как, господа, размышляли ли вы о наших совместных изысканиях? Я сегодня то и дело ловил себя на мысли, что вновь и вновь анализирую их. И должен сказать, что все выводы, которые следуют из слов Петрарки, представляются мне логичными и правильными.

— Со мной было то же самое, — согласился Витус.

— Нерешенным остается лишь вопрос, как происходит заражение человека человеком, — напомнил Магистр.

— Что и подводит нас к этой теме, — кивнул Крючок. — Если не ошибаюсь, мы остановились на том, что инфицирование могло бы происходить через жидкости организма. Для начала нужно внести ясность, какие вообще существуют Liquores corporis.

Трое ученых мужей начали перечислять все жидкости, циркулирующие в человеческом организме, какие могли вспомнить, и их оказалось немало. Даже профессор был удивлен столь большим их количеством. Витус, как всегда, принялся фиксировать все письменно. Помимо собственно жидкостей в список внесли все секретируемое организмом.

Liquores corporis (universitas):

кровь

слюна

пот

носовой секрет

слезы

ушная сера

моча

сперма

влагалищный секрет

околоплодные воды

желтая желчь

черная желчь

мокрота

грудное молоко

гной

В общей сложности получилось пятнадцать. После некоторого колебания Витус добавил сюда же рвоту и фекалии. Подумал и дописал: мокнущее шелушение кожи, впрочем, больше для порядка.

Проделав все это, исследователи решили по уже апробированной методе исключить все те пункты, которые явно не имели смысла. Сюда была отнесена ушная сера, ибо никто не мог себе представить, как сера из ушей одного человека могла бы попасть в тело другого. Та же участь ждала желтую и черную желчь и гной. За ними последовали рвота, моча, фекалии и мокнущее шелушение кожи. Но оставалось еще достаточно позиций.

При наличии повреждений кровь одного человека могла соприкоснуться с кровью другого; слюна — попасть в рот другого человека при поцелуе, пот — выступить и просочиться в поры, влагалищный секрет, равно как и сперма, — попасть в кровоток при соитии, носовой секрет, слезы и мокрота — проникнуть при объятиях в мельчайшие ранки на коже. В итоге Витус записал среди возможных инфицирующих жидкостей следующие:

Liquores corporis (reliquiae):

кровь

слюна

пот

влагалищный секрет

сперма

носовой секрет

слезы

мокрота

После короткой дискуссии все трое решили занести грудное молоко и околоплодные воды в разряд неопасных, при этом Витус рассказал о зародышах, исследуя которые доктор Санджо не обнаружил никаких симптомов чумы — именно благодаря окружавшим их околоплодным водам. Напротив! Витус сообщил, что венецианский врач даже смачивал ими травы в своей маске.

— Послушайте, — оживился Крючок, — если этот тезис верен, получается, что наш добрый друг Санджо верил в нечто бесполезное. Слава Богу, что он не был за это наказан! Или вы считаете возможным, господа, что околоплодные воды таят в себе нечто нейтрализующее яд, кислоту или миазмы?

Отвечая ему, Витус тщательно взвешивал каждое слово:

— Я так не считаю, профессор. Хотя дотторе и говорил мне, что у каждого врача был свой собственный сбор трав, но ведь он, несомненно, поделился с коллегами своими выводами относительно околоплодных вод. И столь же несомненно, что некоторые из них воспользовались его рецептурой — и тем не менее умерли от чумы. Иначе говоря, если бы Санджо и в самом деле посчастливилось открыть защитное средство, эта новость моментально облетела бы всю Венецию.

Крючок вздохнул:

— Увы, было бы слишком прекрасно, если бы нам между делом удалось найти средство от чумы.

— Однако нельзя сбрасывать со счетов, что дотторе выжил, — заметил Магистр. — Вероятно, потому, что от любого соприкосновения с жидкостями больных его оберегал защитный костюм.

— Но тогда возникает резонный вопрос: почему столько врачей были унесены эпидемией, ведь все они носили защитные костюмы? — возразил Крючок.

Витус отложил в сторону перо и захлопнул чернильницу:

— Очень просто: потому что они не осознавали опасности. Никто не посвятил их в тайну смертельного укуса блохи. Все считали, что должны опасаться исключительно заражения от людей, что в принципе правильно, и никто не обращал внимания на блох. Что толку от самого лучшего защитного костюма, если внутри него сидит чумная блоха и кусает владельца!

— То есть вы хотите сказать: то, что мой друг Санджо пережил несколько эпидемий, — чистая случайность?

— В какой-то мере да. Правда, дотторе произвел на меня впечатление человека, который неравнодушен к своей внешности. Я хочу сказать, что он, вероятно, очень чистоплотен и часто моется. Каждому известно, что блохи чаще всего встречаются там, где грязно. Может, они поэтому и избегали его. — Витус замолк и принялся машинально играть с пером. — А вот Джерардо, который прекрасно знал переносчика болезни, не нуждался в защитной одежде. Он избегал и того и другого: контакта с жидкостями больных и контакта с блохами. Поэтому и остался жив, словно благодаря чуду.

Магистр вдруг сорвался с места. Со свойственным ему темпераментом он воскликнул:

— Эврика, эврика! Я знаю, знаю! Если ты, сорняк, сам этого не говоришь, я скажу за тебя: своей логикой ты победил чуму. Никто отныне не будет умирать от страшной напасти. Никто!