Вместе с русской армией. Дневник военного атташе. 1914–1917 - Альфред Нокс

XV армейский корпус.

VI Сибирский армейский копус.

3-я армия – генерал Леш. Начальник штаба – Байов А.К. Местонахождение штаба: Хелм. Участок фронта: южнее Люблина – Войславице – южнее Хелма.

IX армейский корпус.

X армейский корпус.

II Сибирский армейский корпус.

III Кавказский армейский корпус.

XIV армейский корпус.

XXIV армейский корпус.

Кавалерия: 2-я сводная казачья кавалерийская дивизия; 3-я кавказская казачья кавалерийская дивизия.

Резерв: гвардейский армейский корпус.

Юго-Западный фронт – генерал Иванов. Начальник штаба – генерал Савич. Местонахождение штаба: Ровно. Участок фронта: от Войславице до румынской границы.

13-я армия – генерал Горбатовский. Начальник штаба – генерал Беляев. Местонахождение штаба: Ковель. Участок фронта: Войславице – северо-восточнее Сокаля.

II Кавказский корпус.

V Кавказский корпус.

XXIX армейский корпус.

3-я донская казачья кавалерийская дивизия.

16-я кавалерийская дивизия.

2-я гвардейская кавалерийская дивизия.

XXIII армейский корпус.

XXXVIII армейский корпус.

XXXI армейский корпус.

8-я армия – генерал Брусилов. Местонахождение штаба: Броды. Участок фронта: северо-восточнее Сокаля – западнее Золочева.

XVII армейский корпус.

XII армейский корпус.

XXVIII армейский корпус.

VII армейский корпус.

VIII армейский корпус.

11-я армия – генерал Щербачев. Начальник штаба – генерал Головин Н.Н. Местонахождение штаба: Тарнополь. Участок фронта: западнее Золочева – Низнёв.

VI армейский корпус.

XVIII армейский корпус.

XXII армейский корпус.

9-я армия – генерал Лечицкий. Начальник штаба – генерал Санников А.С. Местонахождение штаба: Гусятин. Участок фронта: Низнёв – Хотин.

XI армейский корпус.

XXX армейский корпус.

XXXIII армейский корпус.

II кавалерийский корпус.

III кавалерийский корпус.

XXXII армейский корпус.

В штабе 3-й армии бытовало мнение, что если бы II Сибирский и гвардейский корпуса, которые оба имели численность выше штатов военного времени, были бы немедленно, 9 или 10 июля, брошены против передовых частей армии Макензена, им удалось бы увлечь за собой остальные войска 3-й армии и тем самым добиться общего успеха. Лично я нахожу это сомнительным. Приостановив наступление для того, чтобы подтянуть резервы, противник, естественно, позаботился о том, чтобы закрепиться на позициях. Против русской

3-й армии он имел следующие дивизии (слева направо): 45-я австрийская, 44-я немецкая, 11-я австрийская, 1-я прусская гвардейская, 19-я немецкая, 2-я прусская гвардейская, 20-я немецкая, 22-я немецкая, 119-я немецкая, 39-я австрийская, 43-я немецкая, 12-я австрийская – то есть всего восемь немецких и четыре австро-венгерских дивизии плюс еще одна австро-венгерская дивизия в резерве. Как считали в российском Генеральном штабе, в составе группировки было от 155 до 160 батальонов, то есть ее численность составляла 115–120 штыков. Возможно, эти оценки и преувеличены, но следует помнить, что, несмотря на то что дивизии противника понесли значительные потери, их численность никогда не опускалась до критического уровня, что во время войны стало хроническим явлением в дивизиях русской армии.

Вот что могла противопоставить войскам Макензена 3-я армия:

А также две с половиной дивизии казачьей кавалерии. То есть всего 14 с половиной пехотных дивизий номинально в составе 232 батальонов, но на самом деле насчитывавшие всего 97 тыс. штыков.

Русские части на фронте были истощены до полумертвого состояния, их моральный дух был подорван двумя с половиной месяцами непрерывного отхода. Например, в донесении одного из корпусов от 17 июля отмечалось, что «требовались нечеловеческие усилия для того, чтобы удержать солдат в окопах». Противник имел подавляющее превосходство в количестве артиллерии и снарядов к ней.

Имел ли такой контрудар шанс на успех или нет, высшее командование не желало рисковать всем в том, что оно считало безнадежной авантюрой. Говорят, что генерал-квартирмейстер Данилов считал бесполезным начинать наступление при значительной нехватке снарядов, чтобы сберечь хоть какие-то их запасы. Алексеев пытался на как можно более продолжительное время оставить под своим командованием корпус, переброшенный с северного участка фронта, и торговался за каждую часть. VI Сибирский корпус прежде входил в состав 4-й армии и вел бои на ее левом фланге, обороняя подступы к Люблину.

Леш трижды за один день телеграфировал Алексееву, умоляя того передать ему II Сибирский армейский корпус и гвардейский корпус, но тот отказал.

Во второй половине дня 15-го числа Макензен снова перешел в наступление, а русские окопы вскоре были разрушены огнем тяжелой артиллерии. 16-го X армейский корпус и III Кавказский корпус были выбиты с занимаемых позиций, и Леш наконец получил II Сибирский корпус. Радко-Дмитриев, который командовал корпусом, получил приказ соединиться с Х армейским корпусом и общими силами 17 июля нанести противнику контрудар. Участок, который оборонял III Кавказский корпус, передали гвардейской бригаде.

Войска Радко немного продвинулись вперед, но затем были вынуждены отойти. 18-го числа штаб гвардейского корпуса переехал из Хелма юго-западнее, в Рейовец. Для того чтобы прикрыть брешь, образовавшуюся в районе Красностава, была выделена одна из дивизий.

В Рейовце штаб расположился в уютной польской усадьбе. Работа была налажена плохо. У генерала Безобразова теперь не было полковника Доманевского, которого опасались все офицеры: этот храбрый офицер принял командование одним из полков 14-й кавалерийской дивизии. Граф Ностиц, пусть он и мало работал, в любом случае был умным и тактичным человеком, но получил назначение в Петрограде, где и оставался до конца войны, руководя отделом, который занимался учетом потерь немецкой армии. Сменивший его генерал Антипов был менее умным человеком. Вся его энергия уходила на то, что он вмешивался в чужую работу; кроме того, он не нашел взаимопонимания со своим командиром. Фактически Безобразов теперь не имел советника, обладающего достаточно сильным характером, который мог бы влиять на него, поэтому он ослабил бразды правления, из-за чего среди его подчиненных возникло что-то вроде вольницы. Обожаемый всеми, кто служил под его началом, Безобразов в то же время не мог наладить отношения ни с одним из командующих армий, под чьим началом ему приходилось служить, сначала с Лечицким, потом – с Плеве. Его возмущала сама мысль о том, что он должен подчиняться Лешу, который в мирное время был его подчиненным и командовал одной из гвардейских дивизий его корпуса. 18 июля он по телефону попросил Леша вернуть ему 2-ю гвардейскую пехотную дивизию, которая тогда находилась в армейском резерве, чтобы корпус мог перейти в наступление. Леш отказал, и тот факт, что на тот момент в левофланговых XIV и XXIV армейских корпусах его армии оставалось всего по 10 выстрелов на винтовку и по 70 снарядов на орудие (скорее всего, наоборот – 10 снарядов и 70 патронов. – Пер.), представляется достаточным основанием для этого. Тем не менее этот отказ стал причиной немедленно последовавшей за ним ссоры.