Безымянный Бог - Елена Малиновская

– Мне очень жаль, иноземец, но бывшая ученица вашего императора сбежала.

– Да неужели? – хмыкнул маг, не выдержав и перебив собеседницу. – А то я не заметил. Давай-ка начнем с самого начала. Во-первых, с какой стати Эвелина превратилась в это чудище? И навсегда ли она останется в подобной ипостаси? Не хотелось бы применять надстихийную магию к собственной племяннице, пытаясь расколдовать ее.

Глашатая издала едва слышный вздох удивления, когда услышала, кем именно приходилась девушка столь наглому имперцу. Метнула быстрый испуганный взгляд в ту сторону, где, по ее предположениям, должен был находиться Далион, однако тот предпочел сделать вид, будто не заметил робкой безмолвной просьбы о помощи. Пусть сама разбирается в запутанных родственных отношениях беглянки.

– Хорошо, – с неожиданным достоинством произнесла девочка, взяв себя в руки. – Тогда, полагаю, тебе лучше расспросить Далиона. Именно он проводил с Эвелиной большую часть времени.

– Это еще успеется, – нетерпеливо отмахнулся от предложения глашатой маг. – Сначала я желаю услышать твою версию. Или ты не в курсе, чем занимаются твои подчиненные?

Далиону внезапно стало жалко несчастную вестницу бога, которую сейчас унижали на глазах многочисленных присутствующих. Девочке будет нелегко смириться с тем, что ее так невежливо и резко поставили на место, причем сделал это чужак, ненавистный имперец. Интересно, почему молчит Высочайший? Или ему безразличны переживания своих слуг?

– Как тебе будет угодно, – с трудом пробормотала глашатая. – Тогда я начну.

Далион почти не слушал рассказа девочки. Он и так прекрасно знал все, что она сообщала чужаку. Пожалуй, мужчина был несколько удивлен тем, насколько кратко и точно глашатая передала суть дела. Даже ритуал обмена именами в ее сухом изложении выглядел скорее как некая обязанность, событие, которое не могло не произойти.

– Тебе есть чем дополнить эту захватывающую историю? – Маг перевел тяжелый немигающий взгляд на Далиона. Дождался от него отрицательного жеста, глубоко вздохнул и надолго замолчал, видимо обдумывая услышанное.

– Значит, истинное имя Эвелины ты мне не сообщишь, – наконец, с непонятной смесью удовлетворения и разочарования, констатировал он, вновь обращаясь к глашатой.

– Я – нет, – печально улыбнулась она. – Если готов оскорбить божество, то попробуй самостоятельно вызнать его у Далиона.

– Нет, спасибо, – хмыкнув, поблагодарил чужак. Затем наклонил голову и с любопытством взглянул на мужчину, сидящего напротив: – Полагаю, ты тоже по доброй воле истинное имя Эвелины не откроешь?

– Совершенно верно, – лучезарно улыбнулся Далион. – Стал бы я проводить ритуал, чтобы потом так поступить?

– Кстати, хороший вопрос, – с удовлетворением кивнул маг. – Зачем ты вообще проводил ритуал? За истинное имя моей племянницы тебе хорошо заплатили бы. Очень хорошо. Император Рокнара умеет быть щедрым и благодарным. Но кроме этого он умеет быть жестоким и мстительным по отношению к тем, кто разрушает его замыслы. Неужели не страшно было встать на пути Дэмиена Третьего?

– Я похож на безумца? – задал риторический вопрос Далион. – Конечно, определенные опасения были и есть. Но изменить уже ничего нельзя.

– Тогда я совсем не понимаю причин твоего поступка, – с искренним недоумением пожал плечами Ронни. – Ты вполне отдаешь отчет в своих действиях, не хочешь выторговать побольше денег и благ за истинное имя Эвелины. Что тебе вообще надо от моей племянницы? Почему вдруг решил ей помочь? Или не решил, а просто пытаешься набить себе и своим знаниям цену? Говори, что желал бы получить взамен, и начнем торг без лишних предисловий.

– Я не продам Эвелину за все золото мира, – печально улыбнулся Далион. – Только в империи принято предавать друзей, которым доверяешь самое сокровенное.

Чужеземный маг встал, едва не опрокинув стул, и угрожающе покачнулся по направлению к собеседнику. На миг гончей показалось, будто имперец наконец-то собрался перейти от слов к делу и начать настоящий допрос. Но в последний момент Ронни совладал с собой и раздраженно стукнул кулаком по столу, отчего глашатая испуганно вздрогнула.

– Что-то не пойму я тебя, – прошипел он, потемневшими от ярости глазами всматриваясь в невозмутимое лицо собеседника. – То Эвелина является твоей тенью, почти рабыней, теперь ты уже говоришь о ней как о друге. Что дальше? Признаешься, что она твоя возлюбленная?

Далион едва не кивнул, подтверждая худшие предположения чужака. Однако в последний момент заметил, как глашатая предостерегающе качнула головой, показывая, что об этом говорить не стоит. И мужчина решил последовать ее безмолвному совету. Все карты на стол пока рано выкладывать. Император Рокнара вполне мог приказать уничтожить любого, кто рискнул бы назваться его соперником.

– Эвелина спасла жизнь моим домочадцам, – пустился в путаные объяснения Далион. Немного запнулся и продолжил с явной неохотой: – И моей подруге. Поэтому ритуал обмена именами являлся самой малостью, которой я мог бы ее отблагодарить.

– Подруге жизнь спасла, говоришь, – неожиданно рассмеялся маг. – Да, Эвелина всегда отличалась тягой к геройству. Впрочем, оно и к лучшему. Мне бы не хотелось тебя убивать, когда бы ты ответил иначе.

Далион улучил удобный момент и с признательностью пожал руку вестнице бога, благодаря за правильную подсказку. Ронни в этот момент стоял спиной к присутствующим в комнате, задумчиво рассматривая зимний пейзаж за окном, поэтому не заметил этого быстрого движения.

– Насколько я понимаю, перекидыш в момент принятия звериной ипостаси рвет все, что на него было надето из одежды, – вполголоса произнес имперец. – Луна уже давно зашла. Значит ли это, что моя племянница сейчас абсолютно голая в заснеженном лесу?

– Что-то поздновато ты спохватился, маг, – не сумела удержаться от издевки глашатая. – Неужели родственные чувства так внезапно пробудились?

– Вообще-то я очень надеюсь, что твои люди в данный момент тщательно обыскивают окрестности, – не оборачиваясь, отозвался Ронни. – Вряд ли мое присутствие поможет им быстрее исполнять свои обязанности. Я просто интересуюсь – не следует ли мне заняться приготовлением лечебных снадобий. Так ведь и до воспаления легких недалеко. Император будет весьма недоволен, если его ученица хоть как-нибудь пострадает.

Далион прикусил губу, сдерживая рвущиеся наружу гневные слова. Неужели чужак действительно настолько бездушен, что его интересует лишь правильное и своевременное выполнение приказа, но не здоровье и благополучие племянницы?

– Мне безразлично твое осуждение, гончая, – равнодушно отметил чужак, наконец-то поворачиваясь к Далиону лицом. – Я просто хочу услышать, грозит ли в данный момент что-нибудь Эвелине?

– У нее на спине остался мой заплечный мешок, – с неохотой ответил пленник. – Там запасная одежда, оружие и немного еды. Если во время бегства Эвелина не потеряла его – то все в порядке.

– Отрадно слышать, – кивнул Ронни. – Тогда будем ждать. Пару часов я подремлю, чтобы хоть немного отдохнуть, а потом начнем наше представление. Полагаю, к тому времени моя милая и драгоценная племянница уже немного успокоится. Поэтому, глашатая, убери своих людей из леса. Мне необходимо, чтобы Эвелина имела возможность видеть и слышать меня.