Тень - Уилл Эллиот

— Твой приказ, — повторил глубокий механический голос справа.

— Принадлежу тебе, — добавил еще один.

— Твоя воля.

Гулкие, скрежещущие, неестественные голоса слились в нестройный хор, все как один предлагая свою верность и службу.

— Ты — Тень, — произнес один из рогатых, который летел прямо над дрейком.

Они увидели его, вылетев из облака. Среди нечесаных и немытых косм ярко блестели желтые кошачьи глаза. Из кончиков рогов валил дым, длинные когтистые пальцы крепко прижимали к груди посох. Заплетенная в неровные косы борода мазнула по голове Эрика дружеским, но совершенно нежеланным приветствием.

— Среди врагов, — произнес рогатый. — Слуга.

— Нет! Это не враги, — быстро возразил Эрик, сообразив, что этот тип собирается сделать. — Не смей нападать на них. Уйди! Оставь нас.

— Твое слово? — уточнил тот, очевидно изрядно озадаченный странным приказом.

Остальные боевые маги поспешили спуститься пониже, приблизившись к дрейку, и теперь летели плечом к плечу с первым.

— Да. Это мое слово. Оставьте нас! Отправляйтесь на восток! Идите! На восток! Пошли к дьяволу!

— Слуга, — ответил хор скрежещущих, глубоких голосов.

Один за другим твари разворачивались и исчезали вдали.

— Вели им отыскать этого дракона и сразиться с ним, — шепотом посоветовал Луп.

Однако стайка магов уже успела разлететься. Их пронзительные, гортанные вопли вскоре отдалились, а затем растворились в ночном небе. Нимало не обеспокоенный происшедшим, Кейс снова стал прокладывать путь через облака, словно в его сознании имелась прекрасная карта самого неба.

Чтобы укрыться от сильного ливня, они остановились на утесе в пещере, пол которой был усыпан гладкими белыми камешками. Дрейк тяжело опустился и звучно выдохнул, намекая, что он сегодня уже прекрасно потрудился и доводить себя до изнеможения не собирается. Луп быстро раскопал камешки и вытащил похороненные под ними кости, нежно погладив их узловатыми пальцами.

— Это кости дрейков, — пояснил он. — Не драконов, а маленьких дрейков. Неудивительно, что он принес нас именно сюда. Старое гнездо дрейков, вот это вот, о да!

— Мы как-то уж слишком доверяем Кейсу, — произнес Эрик, высунувшись из входа в пещеру, где под узким уступом вниз уходили неприступные гладкие скалы. Глубоко под ними огромные квадратные каменные блоки терпеливо ожидали возможности сломать случайно упавшие сверху тела. — Если он сейчас взлетит и бросит нас здесь, спуститься сами мы ни за что не сможем.

— Он нас не оставит. Хороший старый дрейк, — похвалил Луп, погладив умаявшегося зверя по чешуйчатой голове.

Тот дернулся, издав странный звук, больше похожий на храп утомленного старика, чем на кошачье мурлыканье, однако он явно выражал удовольствие.

— А вообще-то странно это, — задумчиво произнес Луп. — По поведению нашего дрейка не похоже, чтобы его приручали люди, но он совершенно не дикий. Забавный зверек! Интересно, может, какой-нибудь маг влез к нему в голову и немного подправил мозги…

Луп вгляделся в большие выпуклые глаза дрейка, похожие на драгоценные камни, и прищурился, словно пытаясь прочесть сделанные мелким шрифтом надписи, оставленные кем-то в глубине. Кейс бесстрастно и терпеливо смотрел на него в ответ.

— И скольких дрейков тебе доводилось видеть? — поинтересовался иномирец.

— Это первый! И он мне нравится, — ухмыльнулся Луп, а затем предложил старые кости Кейсу: — Проголодался?

Кейс с интересом принюхался к угощению, затем взял одну из костей поменьше в рот и задумчиво захрупал ею на всю пещеру.

— Так дрейки обмениваются воспоминаниями, поедая части тел друг друга, — пояснил Луп, похлопав Кейса по округлому боку. — Когда двое встречаются, они дадут друг другу по чешуйке и съедят их, чтобы узнать о новом товарище как можно больше. Для дрейков это как очень долгий разговор по душам. Кейсу откроется многое из того, что было известно его давно почившему сородичу, как только наш приятель переварит его кости. Старый дрейк приполз сюда, зная, что умирает. Он предвидел, что кто-то из его сородичей придет сюда однажды и найдет его — то бишь я так думаю. Замечательная древняя раса, дрейки, о да, еще бы! Даже если они иногда жрут дорогие ожерелья.

— У Архи есть один в клетке, — вспомнила Азиель, нарушив наконец скорбное молчание, которое она хранила с самого начала путешествия.

Эрик подозревал, что это была своеобразная месть за то, что Луп напросился в их компанию.

— И что он с ним делает? — с интересом спросил Луп.

— Да ничего. Он просто сидит там, — ответила девушка.

— Удивительный человек. Все-таки в мире на его вкус слишком мало клеток. Видимо, поэтому он и поспешил столько народу упрятать под землю, а? Это тоже своего рода клетка, которая к тому же никогда не открывается. Как по заказу, воплощение всех его мечтаний, девочка. И часть тебя это прекрасно знает.

Азиель покраснела, но ничего не ответила.

Той ночью они крепко спали, прижавшись к Кейсу и греясь у теплого брюха, почти как у камина, в котором весело полыхает огонь.

Примерно через час или два Эрика разбудил громкий вопль боевого мага — похоже, та же самая стая опять пыталась разыскать его в надежде на новый приказ. К немалому своему удивлению, он обнаружил, что Азиель во сне положила голову ему на плечо. Она испытывала их терпение многочисленными жалобами, что ей нужна горячая ванна, нормальная еда, что у нее все болит и ноет. Эрик подозревал, что на ее языке это означает «Мне страшно». Только когда он начал рассказывать девушке сказки Иномирья про Златовласку и Белоснежку, она наконец успокоилась. Впрочем, Луп слушал с не меньшим интересом.

Эрик посмотрел на утомленное личико, в котором восточные черты изысканно переплетались с европейскими. Он не мог не признать, что девушка очень красива. Он представил, как срывает с нее платье, пока она жалуется и хнычет…

По ожерелью пробежал тусклый блик. Лицо Азиель исказилось от боли, когда блик превратился во вспышку. Она застонала во сне, вскрикнула и села, хватая ртом воздух. Луп и дрейк даже не шевельнулись.

— Все в порядке? — спросил Эрик.

Девушка обнаружила, что во сне прислонилась к нему. Вряд ли она удивилась бы больше, обнаружив рядом Мучителя.

— Не смей прикасаться ко мне! — яростно прошептала она.

— А зачем мне к тебе прикасаться? Меня это не интересует, — быстро солгал Эрик.

Азиель нахмурилась:

— А почему?..

— Что?!

— Я хочу сказать: тебе, разумеется, нельзя этого делать. Но тебе дозволено… желать.

Он расхохотался.

Девушка схватилась за ожерелье, надеясь оторвать его от своей кожи.

— Я жалею, что подняла его. Меня снова мучают плохие сны.