Нескучная жизнь майора Чапаева - Александр Архипов

Неожиданно, развернувшись к капитану лицом, Ксюха пошла в наступление:

— Послушай, капитан. Я вот тут краем уха. Пока ты со своей кавалерией с мигалками по Москве носился, мой Чапаев меня и мою шестилетнюю дочь спасал. Может быть, даже от смерти! Кучу бандитов переколотил и сам чуть конкретную пулю не получил, когда самого Беса почти голыми руками брал. А ты мне тут. Отчёты? Ты свои бумажки выше жизни моего ребёнка ставишь? — не на шутку разошлась Ксения. — Я вот завтра на телевидение пойду. На самый Первый, к Эрнсту!

— Ксюш, Ксюня, успокойся… — пытался остановить я это побоище, но закашлялся.

Ксюха моментально прекратила ругаться и принялась легонько растирать мне спину между лопаток и ласково шептать на ухо:

— Тихо… тихо, мой хороший… Тебе нельзя пока разговаривать. Правда, доктор? Тихо…

Вскоре кашель успокоился. Но, как оказалось, не успокоилась Ксения. Проходя мимо Стёпы Тюрина, она встала на цыпочки и, натянуто улыбаясь мне, что-то сказала ему на ухо. Стёпа резко убрал голову и, мне даже показалось, покраснел. Потом, проводив уходящую Ксюшу взглядом, подошёл ко мне и примирительным тоном спросил:

— Командир, а где этот?

Я понял, о ком идёт речь. Дроздов и Тюрин в моём отделе негласно соперничали между собой и не всегда ладили. Оба молодых, грамотных, сильных, амбициозных самца не уживались в одном «прайде».

— А вон он. Сорок пять градусов слева, — кивнул я головой в сторону въездных ворот на комбинат.

По центральной дороге, по самой освещённой её части, где лампочки на столбах ещё горели, шли четыре человека. Первым шёл рослый молодой мужчина в драном на спине пиджаке и с руками за головой, стянутыми пластиковыми стяжками. За ним двое вооружённых бойцов, одетые в песочного цвета комбинезоны, вели, поддерживая, еле переступающего ногами второго гражданского с подвязанными к шее обеими руками. Проходя мимо нас, Иван было дёрнулся, но бойцы бесцеремонно заставили его идти дальше. А Стёпа как бы неспециально отвернулся. Через минуту, посчитав, что на этом этапе унижений достаточно, Тюрин крикнул:

— Смирнов, отпусти вон того, длинного. Наш.

Ивану разрезали стяжки на руках, вернули табельное оружие, нож и удостоверение. Подойдя к нам, Дрозд наклонился ко мне и участливо спросил:

— Ну, ты как, командир? Мы с тобой всех победили? Ксюша, а вы как? Холодно? Хотите я вам свой пиджак дам? Вернее, то, что от него…

И, вытащив из пиджака своё служебное удостоверение, накинул его на плечи девушке. Потом, повернувшись в сторону Тюрина, удивлённо спросил:

— Привет, Стёпа! И ты здесь? Васильич, а мы чё их вызывали?

— Хорош паясничать, Дроздов. Что с твоим задержанным случилось? Чего он такой помятый? — глядя в сторону машины неотложки, к которой повели Вадика, спросил Тюрин.

— А кто ж его знает? — печально вздохнул Ванька. — Странный он какой-то. Инвалид, что ли? Всё причитал, мол, руки у меня болят, руки. Бедолага! А я что, ему доктор? Васильич, это ж тот бандос, который нашего Федьку… ну ты понял. Сам признался. Я его даже пальцем… ни-ни. Веришь, Стёпа?

* * *

Ночевать мы с Ксюшей решили ехать в Ярославль к её тётке. Правда, долго не соглашался меня отпускать дядька доктор, пугая осколками рёбер и продырявленной плеврой. Да хрен с ними, лишь бы не импотенция! На прощанье спросил у ворчливого доктора:

— Док, вопрос есть не по теме. Мне в последнее время сны снятся почти каждый день. И так реалистично. Как с медицинской точки зрения? Может, болею?

— Цветные? — подозрительно посмотрев на меня поверх очков, спросил доктор.

— Цветные… — немного подумав, ответил я.

— Везёт. — ответил док и, махнув на прощанье, забрался в кабину «Скорой».

А Ваня Дроздов? Так за Ванькой Лядова приехала через пятнадцать минут. Кстати, за пиджак не ругала. До самого «Ровера» меня провожал Стёпа Тюрин. Осторожно пожимая мне руку, Стёпа, с опаской поглядывая в сторону Ксюши, сказал:

— Моя такая же. Чуть что. Надо будет познакомить. Андрей, ты извини меня ещё раз, если слишком резок был. Не по злобе, сам понимаешь.

— Понимаю, Стёп. И ты извини, что бумажной работы тебе добавил. Но ты не волнуйся, мы свою часть отпишем, как надо. Кстати, а что тебе Ксюха на ухо шепнула? — напоследок спросил я.

— Да так. — замялся, Степан. — Сказала, что если у Чапаева из-за меня будут неприятности, то она мне морду набьёт.

— А… она может, — кивнул я Стёпе, с интересом посмотрев в сторону сидящей в машине скорой помощи, Ксюши.

На четвёртые сутки я не выдержал и сделал ноги из больнички. Конечно, у меня были сообщники. Пока меня подлечивали в ведомственном медицинском учреждении, Ксюха в совершенстве освоила моего «барсика». И теперь с удовольствием «толкалась» в пробках на старом «джапанском» внедорожнике.

— Ой, Андрюша, так клёво! Я такая маленькая, а он такой огромный! Я такая еду, а мужики мне сигналят… — с восторгом рассказывала она по телефону.

Короче, они с Женькой загрузили в большую сумку мои вещички, а сверху апельсинами и бананами притрусили. Но всё это было ими сделано только при условии, что я буду долечиваться дома и на работу — ни-ни. Женька даже насупила бровки и изуверски приказала:

— Здоровьем Боцмана клянись!

Здоровье кота — это для меня святое. В назначенное время из палаты № 344 вышел посетитель в тёмных очках и неброской одежде. Прикрывая лицо журналом с отгаданными кроссвордами, мужчина проследовал на автостоянку, где его ждал пожилой «Паджеро» с молодой кудрявой блондинкой за рулём и её маленькой копией на заднем сидении. Так я попал домой, где пахло борщом и тефтельками, блинами и сырниками и… собачьими какашками!

* * *

Конечно, я был в курсе всего, что происходило на службе. Вернее, как на службе? Нас с Дроздовым благополучно отстранили от должностных обязанностей на время предварительного расследования. Ванька заделался личным шофёром у Лядовой. Привозил и увозил её со службы. А я с двумя трубками в брюшной полости решал кроссворды, принимал посетителей и рассказывал Женьке сказки на ночь по телефону. В больнице к моей кровати «не зарастала народная тропа». Каждый день с ненавязчивыми вопросами заходил Руфатыч. Рассказал, что всё, что мы нарыли по бизнесмену Бессонову и его команде, забрали «братья наши старшие». И что на нём железная 126-я (похищение человека) и тяжёлые 30-я и 105-я (покушение на убийство) статьи УК РФ. Я так понял, что «втайне» друг от друга через каждые пятнадцать минут (а иногда и одновременно) звонили и «докладывали» Черных, Стёпа Тюрин, Ванька Дроздов, Арамян, Лядова, Клавдия Ивановна. А один раз даже сам полковник Жуков. Позвонил и, посопев в трубку, сдержанно спросил:

— Ну… ты когда?

Я так понял, что этой короткой фразой он временно заменил весь мат, приготовленный лично для меня, весь ор, топанье ногами, швыряние пепельницы и обещание кар небесных и административных на мою дурную голову. Мой ответ тоже был недлинным: