Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь

Красавчик сорвал с карнизов пыльные бархатные шторы и выглянул в окно. За окнами была городская улица, пешеходы, движение машин.

— Замечательно! — воскликнул он и объяснил бригадиру рабочих: — Дверь в коридор мы заложим, этот подоконник долой, тут будет выход прямо на улицу! В этой комнате ставим прилавки и холодильник, тут будет мой кабинет и подсобка…

— Постойте, — вмешался замдиректора по хозяйственной части. — Сначала мы должны оформить контракт на аренду.

— Конечно! Вот на этот паспорт. — Красавчик подал ему паспорт Алены.

Завхоз открыл его, прочел:

— Бочкарева Алена Петровна. А кто это?

— Это мой менеджер. Она тут будет торговать и вести все дела.

— Но ей всего восемнадцать лет…

— Дорогой мой! Нынешняя молодежь в восемнадцать лет знает больше, чем вы в сорок. Можете не сомневаться! — И Красавчик, открыв свой атташе-кейс, стал подавать завхозу деловые бумаги с печатями. — Вот гарантийное письмо из банка. Вот наш банковский счет — тоже, между прочим, на ее имя. И вот, — он стал отсчитывать стодолларовые купюры, — раз, два, три… пять… восемь… десять — вот арендная плата за три первых месяца. Прошу!

Завхоз посмотрел на деньги, потом на деловые бумаги и паспорт Алены у себя в руках… и взял деньги у Красавчика.

А Красавчик, повернувшись к окну, впился взглядом в инкассаторский броневик, который выезжал из КПП института в сопровождении двух машин охраны. В кабине броневика рядом с водителем сидел крупный рыжий мужчина с лицом, отлитым из железобетона…

— Какое сегодня число, дорогой? — спросил Красавчик у завхоза и посмотрел на часы.

Часы показывали 15.42.

А еще через час, сидя за столиком в кафе «Елки-палки», Красавчик наблюдал за Аленой. Она опустошила уже две полные салатницы с закусками, глубокую тарелку с супом и теперь корочкой хлеба подтирала соус на абсолютно пустой тарелке из-под мяса по-строгановски. И, только отправив эту корочку в рот, подняла глаза на Красавчика и облегченно вздохнула:

— Спасибо… Но я говорю «нет».

Он удивился:

— Что «нет»?

— Я не знаю, зачем я тебе опять нужна, но мой ответ: нет.

Красавчик посмотрел ей в глаза.

Но в ее глазах уже не было той наивной влюбленности, с которой она смотрела на него раньше. Теперь это были глаза пытливой и взрослой женщины, которая видит его насквозь. Он смутился:

— Я же еще ничего не сказал!

— Это не важно…

Они вышли из кафе и пошли по улице.

— Во что бы ты меня ни втянул, — продолжала Алена, — всегда страдаю я. Я сидела в испанской тюрьме, я была заложницей у Коромыслова… Хватит.

— Подожди! — возражал он. — На этот раз тебе абсолютно ничего не грозит! Даже если мы провалимся, тебе ничего не будет — ведь ты сумасшедшая, ты в психбольнице. Понимаешь?

Алена остановилась.

— Так вот зачем я тебе нужна… Как сумасшедшая…

Он смутился опять:

— Нет, я не это имел в виду!

Алена горестно усмехнулась:

— А что? Я ведь и действительно сумасшедшая — любить такого мерзавца.

— Ну зачем так…

— Ничего, ты очаровательный мерзавец. Рассказывай.

— Что?

— Что ты придумал.

— Как? Ты же только что…

— Я передумала, рассказывай.

— Гм… Передумала? Но имей в виду: эта операция требует ювелирной точности! Значит, так…

Ресторан «Белое солнце пустыни» на Трубной страдает лишь одним недостатком — в нем нет портретов Рустама Ибрагимбекова и Владимира Мотыля, которым он обязан своим названием. Зато все остальные достоинства их фильма тут налицо — восточный колорит, восточное убранство, восточная музыка и жирная восточная еда в немереных количествах.

Красавчик и Расулла сидели в углу, на ковре, за низеньким столиком, скрестив по-восточному ноги. Официантки в ярких азиатских нарядах подавали им шашлыки, чай, люлякебабы, чай, плов и снова чай.

— Как идет ваш бизнес? — поинтересовался Расулла.

— Скоро открытие магазина, хочу вас пригласить, — ответил Красавчик, отпивая чай из пиалы.

— Обязательно приду. Значит, несекретные технологии будете продавать?

— Да, все понемножку…

— А секретные?

Красавчик, поперхнувшись чаем, рассмеялся.

Расулла, глядя на него, тоже засмеялся, потом сказал:

— Кстати, о секретах. Что вы думаете о заявлении генерала Лебедя?

Красавчик нахмурился:

— Лебедь слишком много болтает.

— Да, — поспешно согласился Расулла, — нам он тоже не нравится. Если что-то заявляешь, докажи, будь мужчиной! А так… Только людям голову морочит! У меня из-за этого такие проблемы! Начальство просто с ума сошло — есть у России ядерные чемоданчики или нет? — И Расулла испытующе посмотрел на Красавчика. Но тот сделал вид, что не понял намека, проводил глазами смазливую официантку и вздохнул: — Замечательный ресторан. Сам я сюда еще долго не смогу прийти… Расулла усмехнулся:

Растить в душе побег унынья — преступленье,

Пока не прочтена вся книга наслажденья.

Лови же радости любви и красоты.

Жизнь коротка, увы! Лови ее мгновенья!

Красавчик принял этот восточный вызов и ответил:

Опасайся плениться красавицей, друг!

Красота и любовь — два источника мук.

Ибо это прекрасное царство не вечно.

Поражает сердца и — уходит из рук.

Расулла с удовольствием поднял рюмку:

— За наше мусульманское братство! Аллах акбар!

— Аллах акбар! — поддержал его Красавчик.

Под знакомые музыкальные аккорды на телеэкране возникли титры популярной передачи «В поисках истины», а сразу после них — хроникальный отрывок из выступления генерала Лебедя в Париже, где он сообщил, что в наследство от Советского Союза современная Россия получила двадцать чемоданчиков с портативными ядерными бомбами. Затем возникло лицо Арсения Сусалова, известного телевизионного ведущего, который сказал:

— Добрый вечер, дорогие телезрители. Сегодня наша передача посвящена поискам истины в той сенсации, которую породило это заявление генерала Лебедя. Вот комментарии ученых, вот что сказал нам академик Егор Игнатьевич Шухов, ученый секретарь Академии наук.

И академик Шухов, стоя на фоне здания Академии наук, гневно произнес:

— Я вам авторитетно заявляю: это, извините, полный бред! Нет никаких ядерных чемоданчиков и не может быть — так же как нет и не может быть красной ртути, вечного двигателя, ковра-самолета и скатерти-самобранки. Это все фольклор, солдатский эпос!