Первая Галактическая - Андрей Ливадный

Забежав за поворот, он остановился как вкопанный.

Эта картина останется в памяти мальчика навсегда.

По каменистому склону, ко входу в ущелье, прихрамывая, подволакивая одну ногу, шел огромный, похожий на сложившую крылья птицу робот.

Это был «Беркут».

Вслед за ним, поддерживая друг друга, медленно тащились две человеческие фигуры.

— Деда! — Андрейка бегом кинулся назад. — Там робот! РОБОТ! — Глаза внука блестели, не то от страха, не то от возбуждения. — И еще тетя Оля!.. Деда, она с каким–то дяденькой, слышишь?!

В этот самый миг на повороте дороги послышался заунывный звук сервоприводов и показалась рубка «Беркута».

Огромный робот проковылял мимо сидящего на обочине Лозина. Андрейка прижался к деду, уже не обращая внимания на запекшуюся кровь и провожая машину восторженным взглядом.

Ольга Полвина и Игорь Рокотов появились минуту спустя. Они шли, обнявшись, поддерживая друг друга, — оба были измотаны до предела.

Поравнявшись с Вадимом Петровичем, они рухнули в пыль обочины.

«Беркут» уже входил в прямоугольный провал грузового портала АХУМа. В данный момент им управлял Степ.

Ольга прижала к себе Андрейку и вдруг заплакала.

— Сколько у нас осталось времени?! — хрипло, громко спросил контуженный Лозин.

Игорь приподнялся и медленно покачал головой:

— Нет у нас времени, Вадим Петрович. Прорвались, считай, чудом… Если не взлетим сейчас, — накроют с орбиты, с них станется… Уходить надо… Немедленно.

* * *

В рубке «Кассиопеи» было сумрачно, тихо, только мельтешили по контрольным панелям геометрические узоры огней да попискивали сигналы пультов. Лисецкий и Полвин сидели в глубоких противоперегрузочных креслах, перемещаясь вместе с ними по специальным монорельсовым направляющим от одного рабочего места к другому.

Они не видели боя, не слышали его звуков, — тут шла своя борьба, и она тоже была нелегкой.

Космический корабль простоял на консервации несколько сот лет, и теперь Николай Андреевич мог только мысленно благодарить тех, кто приходил сюда на протяжении многих поколений для проведения тестовых и профилактических работ. Тех, кто верил — когда–нибудь основной модуль «Кассиопеи» покинет свою стоянку на дне гравитационного колодца планеты и вновь выйдет в космос.

Навигационный кристалл, извлеченный из разбитого корабля Игоря Рокотова, уже был вставлен на место и прочитан бортовым компьютером. В нем, кроме пространственных координат Дабога, имелись расчеты для прыжка еще к двум точкам реального космоса.

Полвин не имел возможности посоветоваться с Игорем, — он даже не знал, доберутся они с Вадимом до АХУМа или нет, и потому сам выбрал координаты прыжка.

Сейчас все было готово к старту.

Две образующие свод АХУМа бронеплиты дрогнули, роняя вниз песок и камни. Между ними обозначилась щель, и они начали расползаться в стороны.

— Вниманию всем на борту, — произнес Николай Андреевич в интерком. — Начат стосекундный отсчет. Всем пристегнуться, занять противоперегрузочные кресла. Раненым ввести противошоковые инъекции. Есть еще сорок секунд до окончания предварительной готовности…

— Все? — спросил Кирилл, когда автоматика доложила о герметизации входного шлюза.

Полвин посмотрел на табло, отражающее количество и расположение экипажа по отсекам.

— Все… И «Беркут» тоже…

Дрожь пробежала по телу Лисецкого, стянула кожу на затылке… Какие скупые слова, а сколько в них заключено… боли, героизма, предательства, славы, самопожертвования…

— Тридцать секунд до момента зажигания в камерах. Предварительный тест готовности пройден успешно. — Голос бортовой аудиосистемы мягким эхом метался меж приборных консолей. — Стартовый колодец свободен, створы открыты. Начинаю обратный отсчет. Двадцать пять… Двадцать четыре… двадцать три…

* * *

Седьмой механизированный батальон Земного альянса появился на окраине поселка.

Первыми шли два «Хоплита». Их водители осторожно вывели свои машины к началу главной улицы и остановились.

Взгляд одного из пилотов обежал страшную панораму горящих, дымящихся руин.

— Что наблюдаешь, восьмой? — раздался в коммуникаторе требовательный голос командира, чья машина двигалась с основным ядром подразделения, отстав от разведки на два–три километра.

— Здесь был бой, сэр!.. — доложил пилот, потрясенно разглядывая искореженные, обугленные остовы «Фалангеров», пробитые, обрушенные стены зданий, истекающий дымом фюзеляж атмосферного истребителя… — Дома горят… Активных сигналов в зоне действия сканеров не наблюдаю.

— Включи телеметрию на мой компьютер.

— Да, сэр… — Палец пилота коснулся нужного сенсора.

В этот самый миг в ущелье, начинающемся сразу за поселком, что–то ослепительно сверкнуло.

Пилот «Хоплита» заставил свою машину резко присесть, но напрасно — то был не выстрел и даже не взрыв…

Канал телеметрии беспристрастно и подробно передал эту картинку на мониторы командирского «Фалангера».

Из глубин ущелья, опираясь на ослепительный столб света, в лазурные небеса Кассии величественно, медленно поднимался огромный дискообразный космический корабль.

Это был основной модуль колониального транспорта «Кассиопея».

Как и рассчитывал Пол вин, боевой крейсер Альянса «Тень Земли» находился в данный момент в противоположной точке орбиты. Родная планета в последний раз служила им, закрывая старт «Кассиопеи» своим пухлым, укутанным шапкой атмосферы телом.

Еще минуту потрясенные пилоты двух «Хоплитов» могли наблюдать в небесах Кассии второе солнце, а затем оно истончилось, потеряло яростный блеск и пропало…

Новая эра противостояния Земли и колоний началась в тот день, когда на орбитах планеты Элио внезапно появился вынырнувший из пучин гиперсферы космический корабль.

Это был основной модуль колониального транспорта «Кассиопея».

Цивилизация Элио — одна из первых колоний, возникших после посадки сюда колониального транспорта «Кривич», — стояла в черном списке Джона Хаммера сразу после Дабога, и Игорь Рокотов не только знал об этом, — системный блок бортового компьютера его погибшего корабля содержал данные многих перехватов со станции Гиперсферной Частоты, развернутой силами Альянса в системе Дабога. Расшифровка этих перехватов убедительно доказывала, что часть колониальных сообществ, таких, как Дабог, Элио, Рори, Кьюиг, Стеллар, была попросту приговорена к геноциду — полному уничтожению генофонда и культуры.

Это был страшный год…

Год болезненного прозрения, консолидации миров, год отчаянных слепых рывков через гиперсферу в поисках новых и новых затерянных колоний.