После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430–800 - Гай Аноним

Церковная реформа, которую провели в жизнь Карл Великий и его соратники — новое богослужение, григорианский распев, а также «Символ веры», содержащий filioque, — сделала церковные таинства и обновленную литургию общим языком, идейно объединившим завоеванных с завоевателями под рукой короля. Общее руководство реформой Карл Великий поручил эрудированному и известному широтой взглядов Алкуину. Этот выдающийся деятель учел традиции германских народов империи — франков, готов, саксов, фризов, вестготов, тюрингов, баваров и прочих — и сумел протащить новый «Символ веры» в богослужение. То кнутом, то пряником он убеждал колебавшихся иерархов принять новшество и не обращать внимания на возражения папы и латинских епископов — те придерживались старой речитативной версии без filioque, принятой в Византии и Восточной церкви.

После долгих лет споров, синодов и соборов, на которые король франков звал только служивших ему теологов, Карл Великий добился своей цели. Сотрудничество папы и франкского короля укрепилось, единство европейских христиан было достигнуто, а единство Церкви оказалось под угрозой. В 787 году новый «Символ веры» был принят по всей империи, причем папе Льву III попытались выкрутить руки. Понимая, каким скандалом во всем христианском мире грозит обязательная перемена «Символа веры», понтифик пытался сопротивляться, но силы были слишком неравны.

Папа, заметим, ловко сослался на то, что с точки зрения старинных канонов оба варианта допустимы, и согласился признать filioque догматом истиной веры, но отказался допустить его в богослужение по латинскому обряду. Когда Карл Великий, не обращая внимание на папские возражения и доводы, включил filioque в текст богослужения при своем дворе, епископ Рима в знак протеста прибил на двери Латеранской базилики серебряные таблицы с текстом исходного «Символа веры» без filioque на латинском и греческом языках.

Официально Рим принял оговорку filioque только в 1014 году, когда папство оказалось полностью под германским влиянием. (Понтифики всегда стремились к власти, а союз с германскими императорами предлагал власть неограниченную.) В 996 году на папском престоле оказался первый немец, саксонец Бруно Каринтийский из императорского рода Оттонидов, под именем Григория V. Он представлял в Риме германского императора. Позднее, да и долгое время после Великого раскола 1054 года, папами становились почти исключительно германцы.

В мраморные плиты пола у входа в главный неф собора Святого Петра в Риме вмонтирован круг из красного порфира (он появился еще в прежней базилике, построенной императором Константином I) — на этом камне Карл Великий преклонил колена, когда в Рождество 800 года папа Лев III якобы неожиданно для всех короновал его императорской короной. После сноса обветшавшей Константиновой базилики порфировый круг бережно перенесли в новый собор Святого Петра.

Вот только Карл Великий преклонял колена у алтаря, а ныне круг находится на непочетном месте у самого входа. И не без причины, которая вскоре станет ясна читателю.

Для начала разберемся с «неожиданной» коронацией, о которой рассказывает в своем сочинении Эйнхард:

«Для последнего приезда Карла были и другие причины. Дело в том, что римляне, которые подвергли папу Льва большому насилию, выколов ему глаза и вырвав язык, принудили его молить короля о защите. Поэтому, отправившись в Рим [в 800 году], чтобы восстановить положение дел в церкви, пришедшее в полный беспорядок, он задержался там на всю зиму. Именно тогда он [Карл] принял имя Императора и Августа, чего вначале совершенно не желал и утверждал, что если бы знал заранее о замысле папы, то в тот день не пошел бы в церковь, несмотря на то, что это был один из главных праздников, и с великим терпением он переносил зависть римских императоров, негодовавших на то, что он принял это звание».

У Льва III, преемника папы Адриана I, действительно был конфликт с римской знатью, которая противилась его назначению, обвиняла в неподобающем поведении и даже уголовных преступлениях. Весной 799 года на Льва III напали в городе и жестоко избили, но ослепление и вырванный язык, о которых пишет Эйнхард, явное художественное преувеличение — совершая рождественскую службу 25 декабря 800 года, папа был зряч и способен говорить.

После происшествия на улице Рима Лев III бежал под покровительство сторонников Карла и попросил их доставить его к королю. Осенью 799 года понтифика отвезли в Падерборн.

Император Карл. Рисунок XIX в.

Здесь должна была состояться королевская ассамблея, куда съезжалась знать.

О чем говорили эти двое в Падерборне, мы не узнаем никогда. Известно лишь, что папа вовсе не желал оказаться подданным императора или каким-то образом подпасть под его власть. Но выбора у понтифика не было, и, по-видимому, они достигли какой-то договоренности, поскольку король франков внезапно (а вот этого действительно никто не ожидал) объявил, что римский папа не подлежит мирскому суду, потому что он преемник святого Петра, apostolicus.

Вероятнее всего, папу (в обмен на эту декларацию и возвращение апостольского престола) было нетрудно склонить оказать королю некую любезность в Рождество 800 года. Во всяком случае, Карл Великий отправил папу Льва из Падерборна назад, в Рим, снабдив его военным отрядом, достаточным для вразумления недовольных, и пообещал вскоре прибыть собственною августейшею персоной.

Время для визита в Рим у короля нашлось лишь через год.

Уверениям, будто для Карла Великого коронование и помазание оказались неожиданными, верить не стоит. Из документов известно, что король франков уже несколько лет засматривался на императорский титул. Он был правителем сильнейшего христианского государства Европы, которое — вот сюрприз! — очертаниями границ почти на 90 % совпадало с Западной Римской империей! Военные успехи Карла свидетельствовали, что его деяния совершались по Божьей воле и с Божьего соизволения. Если сам Бог желал видеть франкского короля императором, то через кого Он мог выразить свою волю, если не через папу, который лишь подчинился велениям свыше?

По другой версии, легенду о «нежданной» коронации сочинили, чтобы задним числом оправдаться перед взбешенным Константинополем — вину за безобразное самоуправство не долго думая свалили на понтифика, как неподсудное должностное лицо. «Недовольство» Карла коронацией должно было показать нежелание соперничать с византийскими императорами — коль уж так вышло, что на голову франкского короля (он сопротивлялся и отпихивался локтями, поверьте!) внезапно возложили императорскую корону, то виноват не Карл, а папа Лев III! В Константинополе это, конечно, никого не обмануло. Затевать громкую свару не стали, потому что новый император Запада вскоре направил в Константинополь посольство с письмом, в котором во имя единства империи предлагал брак императрице Ирине!