Нейтрально-враждебный - Сергей Арьков

class="p1">Прижавшись спиной к каменной стене, Стасик прислушался к звучащим всхлипам. Как ни странно, но в них не было ничего угрожающего или зловещего. То есть, сам их факт ужасал, это да. Но трудно было представить, чтобы их издавал какой-то кошмарный монстр. Скорее, некое несчастное и одинокое существо. Например, некто, случайно забредший в разрушенную крепость. Одинокий путник, изгнанник, отвергнутый и Ангдэзией и темной империей. И вот теперь этот несчастный и напуганный субъект сидит и рыдает среди развалин. А как ему не рыдать? Он посреди нейтральной полосы, повсюду монстры, и нет никого, кто мог бы поддержать его в столь суровый час.

Стасик с удивлением обнаружил, что уже успел проникнуться сочувствием к этому воображаемому собрату по несчастью. Что было объяснимо — с ним ведь произошло то же самое. Он отлично представлял себе, как чувствует себя одинокий изгнанник в этом суровом мире. Когда некуда идти, повсюду гибель, а впереди только мрак и безнадежность.

— Нет, нет, никуда я не пойду! — решительно мотнул головой Стасик. — Вот еще! Завтра расспрошу обо всем Гамала. Он наверняка в курсе. Точно ведь забыл меня о чем-то предупредить. Есть у него такая привычка.

Он вернулся к кровати и сел на нее. Посидел минут десять, затем, удивляясь самому себе, подхватил со стула шар и решительным шагом вышел в коридор.

Крепость тонула во тьме и тишине. Свет шара скользил по древним стенам, выхватывая из мрака сетки трещин и гирлянды паутин. Стасик медленно брел по коридору, часто останавливаясь и прислушиваясь. Всхлипы то возникали, то замолкали на какое-то время. Но Стасику казалось, что он движется в верном направлении. Заключил он это потому, что громкость всхлипов как будто возросла. Следовательно, он приближался к их источнику.

Несколько раз храбрость оставляла его, и Стасик почти поворачивал назад. Весь предыдущий жизненный опыт, накопленный в этом мире, настойчиво твердил, что он совершает опасную глупость. Никто добрый и хороший не мог издавать этих звуков. Добрые и хорошие не водились в этих землях. А вот монстры — да. Какой-то из них мог прямо сейчас заманивать его в ловушку, ловко имитируя человеческий плач. И стоит Стасику достичь источника звуков, как из тьмы на него бросится нечто бесформенное, состоящее из огромных зубов и острых когтей.

Минут пятнадцать он безрезультатно блуждал в лабиринте однообразных коридоров старой крепости. Дважды ноги заводили его в тупики. Стасик не сдавался. К не оставляющему его страху примешалась доля азарта. Все это начало напоминать квест. Квесты Стасик любил. Но только те из них, где в конце его не съедали заживо.

В итоге блуждания вывели его в огород. Стасик пересек его, аккуратно ступая по узкой тропинке, проложенной между рядами грядок. Сквозь проломы в крыше он видел засыпавшие небо звезды, непривычно яркие и крупные, каких ему никогда не доводилось наблюдать из окна своей городской квартиры. Стасик полной грудью вдохнул свежий ночной воздух, тихо радуясь тому, что Гамал отключил его обоняние вместе со всеми прочими чувствами. Благодаря этой мере он был избавлен от сомнительного удовольствия ощущать непередаваемую смесь зловоний, пропитавшую собой всю нейтральную полосу. Обрывки тысяч заклинаний гнили здесь, медленно распадаясь, смешиваясь и превращаясь в невообразимый бульон. Эта субстанция отравила землю и воздух. Стасик не сомневался в том, что нейтральная полоса будет стоять безжизненной еще сотни лет, даже если королевство добра и империя зла прекратят свою глупую войну прямо сейчас. Очень нескоро природа сумеет взять верх над делами рук человеческих, переварить их и снова дать начало жизни. Если это вообще когда-нибудь произойдет.

Миновав разрушенный зал, он юркнул в узкую дверь и вновь побрел однообразными коридорами. Горькие рыдания звучали здесь гораздо громче, и Стасик с беспричинной радостью понял, что почти достиг их источника. Ему захотелось отыскать в развалинах живого человека. Такого же доброго, но невинно оклеветанного, как и он сам. Стасик не отказался бы от друга. Ему было одиноко. Имелся, правда, сосед Гамал, но они почти не общались между собой, и тем более не общались так, как общаются друзья. Да и огромная разница в возрасте и жизненном опыте исключала возможность крепкой дружбы.

В свойственной ему манере Стасик тут же начал увлеченно фантазировать, и навыдумывал себе много разных глупостей. Его воображение нарисовало картину, вполне типичную для обделенного девичьей лаской старшеклассника. Стасик представил себе в дивной эротической грезе, что вот прямо сейчас, внезапно и на ровном месте, найдет в развалинах красивую девушку, такую же несчастную и всеми отвергнутую, как и он сам. И между ними тотчас же вспыхнет любовь, потому что как же иначе? Иначе и быть не может! Более того, девушка легко и просто закроет глаза на специфическую внешность Стасика, и полюбит его таким, каков он есть. Стасик был уверен в том, что его есть за что любить. И станут они жить в этой крепости долго и счастливо, и все у них будет очень хорошо.

Охваченный романтическими грезами Стасик миновал очередной коридор и вдруг остановился. Ему понадобилось какое-то время, чтобы понять, куда завели его ноги и любовные фантазии. А как только понимание наступило, несчастному пареньку резко расхотелось любви и столь же резко захотелось в туалет.

Перед ним была каменная лестница, спиралью спускающаяся во тьму. Стасик уже бывал здесь прежде. Несколько дней назад Гамал приводил его сюда на экскурсию. А заодно и для того, чтобы познакомить с соседом снизу.

Стоило Стасику понять, где именно он оказался, как парень едва не бросился бежать прочь. Дело было не в данном старику обещании никогда не спускаться в подземелье. Плевал он на это обещание. Стасика объял ужас. В отличие от своего непрошибаемого соседа, он не мог просто закрыть глаза на тот факт, что в их подвале отбывает вечный срок какая-то кошмарная тварь. Что-то живое и жутко злое, чья аура страха отпугивала от развалин более мелких и слабых монстров. За минувшие дни страх перед этим существом слегка притупился, но забыть о нем совершенно Стасик не мог. Такое разве забудешь. Это ведь все равно, что иметь в подвале атомную бомбу, которая может рвануть в любой момент.

Пока он раздумывал, с какой конкретно ноги начать свое паническое отступление, снизу вновь зазвучали горькие всхлипы. И были они настолько нестрашными, настолько человечными, что Стасик, уже собравшийся броситься обратно в свою комнату, невольно замер на вершине лестницы. Подумал он вот о чем: а что, если кто-то пробрался снаружи в крепость, спустился вниз по лестнице и сейчас сидит перед