Время жестоких чудес - Артем Лунин

– Опиши мне его.

Юноша промедлил.

– Он сильный. Даже смотреть больно.

– Это я и сам видю, – нетерпеливо сказал Майнус, усмехнулся своим словам. – Скажи, как он одет, как двигается. Хотя… Просто смотри на него внимательно и открой мне свои мысли.

Они были чем-то похожи, и прогляд установился быстро. Матис не почувствовал в этом взгляде страха. Сила, недоброе ожидание, скрытая угроза…

Ему стало не по себе. Стратиг никогда не боялся боя, но теперь ему было что терять.

– Жаль, Александра здесь нет, – пробормотал Майнус, разрывая контакт. Клайден, седогривый рослый мыследей, посмотрел вопросительно:

– Алек? Мальчишка, который…

– Тссс! Не произноси вслух. Я пока не уверен.

Бой!

Одновременно взлетели сотни стрел – и имперцы, и воличи начали одновременно. На стоптанную рожь, на струганые бревна брызнула кровь.

Майнус почувствовал смерть, летящую в него, проворно укрылся за толстыми стенами. Раздался глухой удар, слепец поднял руку и ощупал наконечник бельта, прошившего доски заграждения насквозь как раз в том месте, где мгновением раньше была его грудь.

– Давай! – проревел Оштин. Гераж дернул рычаг, огромный лук на подставке подпрыгнул, похожая на копье стрела сделала настоящую просеку в рядах наступающих. Расчет завертел ворот натяга, в желоб легла вторая стрела. Плечи лучны вновь распрямились, стрела взлетела, ударилась в затвердевший вдруг до крепости камня воздух и разлетелась в щепки. Клайден стянул Узор в одну точку, создавая огонь в приемнике грохота. Станина для пуска ракет подпрыгнула, ракета со свистом унеслась вперед и разорвалась над головами атакующих, разбросав пламя.

Войско шло в атаку разобщенными отрядами, так легче было избегать летящей со стен смерти. Имперцы тащили лестницы с крюками на концах, топоры, тараны, железные якоря…

* * *

Ну и стена, курица может перепрыгнуть. Всего четыре человеческих роста…

Молодой сампо бежал в первых рядах. В двадцати шагах от стены он споткнулся и по колено провалился во что-то черное, небрежно замаскированное травой и грязью. Выкарабкался из канавы, тут же угодил в другую, поглубже. Почувствовал взгляд смерти со стены, поднял голову и увидел седого здоровяка, целящего в него из лука. Обмотанный паклей наконечник стрелы чадил, сыпались искры. Мгновение – и стрела сорвалась с тетивы, оставляя за собой ленту черного дыма, тут же порванную в клочки ветром. Сампо простер себя во Свете, пригнулся, готовясь подставить мысленный щит… но стрела упала ему под ноги, по оперение уйдя в эту черную жижу…

Пахнуло морозом. Сампо вдохнул полной грудью кусачий воздух зимнего утра, улыбнулся девушке с синими глазами.

– Ты прекрасна, – сказал сампо.

– Мне это многие говорят, – сказала незнакомка. – Ты устал. Пойдем.

Она взяла его под руку. Ладонь синеглазой была благословенно-прохладна. Сампо взглянул вниз, сквозь черный дым увидел внизу корчащееся в огне тело. Отвернулся.

– Знаешь, я ни о чем не жалею.

– Я знаю. – Она заглянула ему в глаза. – Но ты устал. Тебе надо отдохнуть.

– Отдохнуть… – Сампо понял, что действительно очень устал.

Девушка потянула его за собой.

– Идем, я провожу тебя, здесь недалеко…

Стратиг Матис видел, как со стен взмывали стрелы, чертя за собой черные дуги. Он понял, что это означает, но ничего не успел предпринять. Взвилось бешеное пламя, целая огненная река между нападающими и оборонниками. В замаскированном рву горело земляное масло, кора и смола огонь-дерева. Мыследеи Еретиков накинули узду на ветер и погнали жар и чад в сторону жреческого войска.

Сгорая в пламени, задыхаясь в невыносимом дыму, войско шло на приступ. Грохоты пускали ракеты, пороки метали бомбы и камни. Живу пробороздили огромные линии смерти, воличи торопливо разбегались с мест, где они заканчивались. Иногда снаряды и бомбы взрывались в воздухе, натыкаясь на сильные мысли. Мыследеи из последних сил воздвигали барьеры. На соседнем участке стены потерял сознание Эдмунд. Верея пока держалась, хотя из носа у нее шла кровь, а лицо было покрыто тонкой сеточкой лопнувших сосудов. Майнус провел по лицу рукой, вытер окровавленные пальцы о хламиду.

Да, сюда бы Алека. Зря оставил парня в Полесье. Хотя… там есть кому за ним приглядеть.

– А ну, давай назад! – рявкнул Майнус, пристукнув посохом. – Домой, девка, выпорю!

Искра света разрезала небо, Лина вздрогнула и очнулась. Бессмысленные, словно у новорожденного, глаза блуждали, все мышцы тела дергало судорогами. Девушка, стуча зубами, что-то пробормотала.

– Что?

Ее аура наполнялась красками, к лицу возвращался Свет.

– Я была… не слишком… противной?

Она смотрела так наивно и тревожно. Алек не нашелся что сказать, просто обнял.

– Мне ты никогда не будешь казаться противной.

Алек перенес Лину на руках в дом для посиделок. Люди уже толпились там, ее эффектное возвращение многие видели.

– Штурмуют?

Лина кивнула, ее голова мотнулась, как у куклы на веревочках.

– И отбиваются успешно?

Лина кивнула снова. Говорила она еще невнятно.

Кто-то сбегал к винокурне и принес кувшин кориса. Линета донесла кружку до рта, расплескав половину, едва не откусила край, хлебнула, вытаращила глаза и закашлялась, хлебнула еще.

– Нет, мне ничего… я в порядке, правда, в порядке… просто впервые увидела, как люди убивают и умирают, как страшно это в Живе…

Она отвернулась, некрасиво кривя губы, тщась спрятать от остальных слезы. И стала рассказывать, ее рука нашла руку Алека, словно ожидая поддержки и защиты.

– Кажется, они отбиваются как надо.

– Рисковала, девочка, – проворчал Джо, так похоже изображая голос Майнуса, что все вздрогнули и оглянулись. И засмеялись.

В дом ворвалась Вики, помчавшаяся к ривану с новыми известиями.

– Что от Проди? – спросил Алек, осторожно высвобождая руку. На коже остались следы ногтей.

– Ничего! – Воительница пнула табурет. – Ни-че-го! Приказ такой – сидеть на заднице и ждать!

– Значит, будем сидеть и ждать. – Алек шевельнул пальцами, табурет вернулся на место.

Вики вылетела вон, ахнув дверью так, что та чуть не слетела с петель.

Когда Лина метнулась прочь, она на мгновение стала видимой для всех умеющих видеть – словно осколок солнца взлетел вверх, к своему источнику. Пастыри подняли головы, их подчиненные замешкались, тоже высматривая на небе то, что привлекло внимание командиров. Все войско замерло – всего на мгновение.

Иногда мгновение решает все…