Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России - Валерий Шамбаров

Стоит отметить, что эта методика была прочно принята Россией, она применялась и в Первой мировой, и в Великой Отечественной войнах, сыграв решающую роль в морской обороне Петрограда и Ленинграда. А на случай, если неприятели все же будут прорываться к столице, Николай I его моряки добавили еще одну меру. По инициативе капитана 2 ранга Шестакова, поддержанной великим князем Константином, в рекордные сроки, всего за 4 месяца, были построены 32 канонерские лодки с крупнокалиберными бомбическими орудиями. Деревянные, но паровые, с винтовыми двигателями! Потом, до конца войны, построили еще 49 легких артиллерийских винтовых кораблей. Паровые двигатели для них изготовлялись в петербургских механических мастерских под руководством чиновника и инженера Николая Путилова – вскоре он станет хозяином знаменитых Путиловских заводов (опять же, где уж тут «отставание»?)

Англо-французскому флоту осталось только бесцельно дымить трубами в Финском заливе, и у столичных жителей стало модным ездить на прогулки в Петергоф или Ораниенбаум, любоваться на массу вражеских кораблей. Они проторчали четыре месяца. Адмиралам Нейпиру и Персевалю-Дашену требовалось обозначить хоть какие-то победы. Ведь поход на Балтику стоил колоссальных средств. Снялись с якорей. Вторым по значению российским портом был Ревель. Но и он был готов к обороне. Сюда стянули войска, а царь прислал разработчика ракетных установок полковника Константинова с его командами ракетчиков. Англичане и французы на Ревель не полезли. Искали добычу полегче, и в августе напали на Аландские острова.

В крепости Бомарсунд под началом полковника Бодиско было 2175 солдат вместе с нестроевыми (в основном здесь служили финны). Их подвергли адской бомбардировке, высадили 12 тыс. десантников. Тем не менее, крепость отбивалась 4 дня. Но врагов было слишком много, Бомарсунд они взяли, 2 тыс. защитников попали в плен. После этого неприятели четыре раза пытались высаживать десанты на побережье Финляндии – у Экнесе, Гангута, Гамлакербелю и Або. Всюду их отбили. Но за слабенькую крепость Гангут государь опасался, что здесь может повториться история Бомарсунда. Повелел гарнизон эвакуировать, а крепость взорвать. Эскадры противника поболтались туда-сюда и осенью покинули Балтику.

Николай Павлович учитывал, что под вражеские удары попадут и наши опорные пункты на Кавказском берегу Черного моря. Приказал оставить только крупные крепости – Новороссийск, Анапу, Геленджик и Сухум. Невзирая на господство неприятельского флота, небольшие корабли из Севастополя и Азовская флотилия выходили в море, вывезли гарнизоны и вооружение всех мелких фортов и постов, укрепления повзрывали. А в Закавказье вражеское командование наметило наступать на соединение с Шамилем. Турецкая армия под командованием Куршид-паши (французского генерала Гюйона) сосредоточилась тремя группировками. К Шамилю заслали связных, султан присвоил ему звание «генералиссимуса черкесской и грузинской армии».

Правда, имам не впечатлился титулом, называл его «пустым звуком». Роль султанского вассала его тоже не прельщала. Но он решил прорваться навстречу могущественным союзникам. Шамиль специально распространил ложные сведения о нескольких направлениях своего похода, заставив кавказского насметника Реада разбросать силы. А сам, собрав 15 тыс. горцев, в июне 1854 г. вторгся в Грузию. Захватил Цинандали и Алазани, разграбил села, нахватал заложников. Собирался идти дальше, но наперерез перебрасывали царские войска, местное ополчение. В боях мюридов остановили. Да и разношерстное воинство, поднятое имамом со всего Кавказа, награбило богатую добычу и не хотело растерять ее, рвалось возвращаться по домам. Преследуемое русскими и грузинами, оно покатилось обратно в горы.

Но в это время Шамилю оказалось уже и не к кому прорываться. Как раз в июне, когда он налетел на Грузию, русская армия сама перешла в наступление на турок. На правом фланге двинулись 10 тыс. солдат и казаков генерала Андроникова. У Чоглока он столкнулся с 34–тысячным вражеским корпусом. Турецкая конница атаковала, навстречу ей вылетел 11–й донской полк. Был убит его командир полковник Харитонов. Но его казаки таранным ударом в пики отшвырнули неприятельскую кавалерию прямо на турецкую пехоту, смяв ее боевые порядки. Противника разгромили, отобрали все пушки.

На левом фланге генерал Врангель с 5 тыс. штыков и сабель наступал от Эривани. Неприятелей на этом участке было 15 тыс. Но они атаковать не осмелились, укрепились на Чингильском перевале. Казаки по горным тропинкам обошли турецкие позиции, кинулись на них одновременно с пехотной атакой в лоб. Захватили батареи, враги побежали. Их гнали, кололи и рубили. Турки удирали в крепость Баязет, но им не дали остановиться и занять оборону. С ходу влетели в крепость и заняли ее.

А на центральном участке двинулись главные силы Бебутова – 18 тыс. бойцов. Гюйон-Куршид приготовил им ловушку. Отводил части и распускал слухи, будто отступает к Карсу. Но скрытно направил свою армию окольными дорогами, и возле селения Кюрюк-Дара корпус Бебутова окружили 60 тыс. неприятелей. 24 июля (8 августа) они навалились с разных сторон. Дрались 8 часов. Бебутов умело руководил подчиненными. Перекидывал части навстречу атакам. Бросал в контратаки, увидев у врагов слабые места. Отличились и артиллеристы, ракетчики – в 20–м Донском (Баклановском) полку было 2 ракетных команды. И не просто отбились, а разнесли турецкую армию. Она потеряла 8 тыс. убитых и раненых, 2 тыс. пленных, 15 орудий. Разбитый Гюйон засел в Карсе. Но у него сохранялось значительное превосходство, а у Бебутова не было даже тяжелой артиллерии. Осаждать крепость он не стал, отошел.

А вот на Белом и Баренцевом морях давным-давно не ожидали вражеских нападений. В Архангельске находился единственный военный корабль, 16–пушечный бриг «Новая Земля». Порт прикрывала старая Новодвинская крепость. Но с февраля 1854 г. Архангельская губерния была объявлена на военном положении. Под руководством военного губернатора вице-адмирала Бойля в устье Северной Двины экстренно построили 6 береговых батарей, оборудовали 20 канонерских лодок. Здесь заводов не имелось, лодки были весельными. Но на каждой 40 человек команды и 2 пушки.

Летом в Белое море была направлена британская эскадра Оманея – 3 корабля с 54 орудиями, везли 540 солдат для десантов. Позже к ним подошли 2 французских корабля (58 орудий). Дания и здесь подыграла врагам, предоставила базу в Норвегии для снабжения углем. А они начали разбойничать, захватили шхуну с грузом муки, два торговых судна. Подошли к устью Северной Двины и выслали разведку. Обнаружили множество судов, укрывшихся на реке. 4 июля 6 вражеских баркасов начали промерять глубины и ставить бакены, обозначая фарватер.

Навстречу вышли русские канонерки. Лейтенант Тверитинов с 90 матросами и 2 пушками подобрались к противнику по берегу и открыли огонь. У англичан были потери, баркасы отошли к своим кораблям. А ночью русские, невзирая на пальбу вражеской эскадры, поснимали все выставленные бакены. После этого неприятели ушли. Оправдались тем, что глубины в дельте Северной Двины оказались недостаточными для их кораблей. Но это сомнительно – бакены-то ставили. Просто поняли, что легких успехов здесь не будет, на реке их могут крепко побить.

Эскадра направилась к Соловецкому монастырю. Там была только инвалидная команда, 53 старых солдата прапорщика Никоновича охраняли монастырскую тюрьму. Подготовку к обороне возглавил настоятель, архимандрит Александр (Павлович) – в прошлом полковой священник (а в будущем – епископ). Призвал работников, поселенцев, на свой страх и риск создал команду из 20 заключенных. Отставной чиновник Соколов, кое-что понимавший в фортификации, возглавил ремонт укреплений. Отставные унтер-офицер Крылов и гренадер Сергеев обучали защитников. В арсенале монастыря нашли бердыши, копья. Старинные ружья оказались непригодными. Из 20 пушек времен Петра I исправными были 2, остальные проржавели или рвались от пробных выстрелов.