Когда она выходит из тела, …в день своего рождения.
Ты открываешь ей рот для речи.
Ты удовлетворяешь ее нужды.
Сотворение животных
Когда цыпленок пищит в яичной скорлупе,
Ты сообщаешь ему дыхание в ней, чтобы сохранить его живым.
Когда ты довершишь его
Так, чтобы он мог пробить яйцо,
Он вылупляется из яйца,
Чтобы пищать изо всех сил;
Он бегает на своих двух лапках,
После того как он выйдет оттуда.
Все творение
Как разнообразны все твои произведения!
Они скрыты от нас,
О ты, единый бог, силами его никто не владеет.
Ты сотворил землю по своему желанию.
Когда ты был один:
Люди, всякий скот, крупный и мелкий.
Все, что на земле,
Что шагает на своих ногах;
Все, что в вышине,
Что летает на своих крыльях;
Страны Сирии и Нубию,
Землю Египетскую.
Ты ставишь всякого человека на его место;
Ты удовлетворяешь его нужды.
У каждого своя собственность,
И дни его исчислены.
Их (людей) речь различествует по наречиям,
А также их внешний вид и их окраска.
Ибо ты, разделитель, разделил народы.
Как многочисленны дела Твои, Господи!
Все соделал Ты премудро;
Земля полна произведений Твоих.
(Стих 24)
Орошение земли
Ты сотворил Нил в Исподнем мире.
Ты явил его по своему желанию, чтобы сохранить народ живым.
О владыка всех, охваченных слабостью,
О владыка каждого дома, поднимающийся ради него,
О солнце дня, ужас всякой дальней страны.
Ты сотворил (также) их (людей) жизнь.
Ты явил Нил на небе
Чтобы он мог падать для них,
Образуя потоки на горах, подобно великому морю,
И орошая их поля между городами.
Как чудны твои замыслы, о владыка вечности!
Нил на небесах – для чужестранцев
И для скота каждой страны, шагающего на ногах;
Но Нил исходит из Исподнего мира для Египта.
Так, твои лучи питают каждый сад;
Когда ты поднимаешься, он живет и растет, благодаря тебе.
Времена года
Ты творишь времена года, чтобы произвести все свои создания:
Зиму, приносящую им свежесть,
(А также) и (летний) жар.
Ты сотворил отдаленное небо, чтобы подниматься на нем,
С целью видеть все, что ты сделал,
Когда ты был один.
Поднимаясь в своем облике, как живой Атон,
Всходя, освещая далеко кругом и возвращаясь назад.
Красота, проистекающая из света
Ты создаешь красоту формы через себя одного.
Селения, города и деревни,
На дороге или на реке —
Все глаза видят тебя над ними,
Ибо ты Атон дневной над землею.
Отношение к царю
Ты в моем сердце,
Нет никого иного, кто знал бы тебя,
Исключая твоего сына Эхнатона.
Ты посвятил его в свои замыслы
И в свое могущество.
Мир в твоей руке
Таким, как ты создал их (людей).
Когда ты всходишь, они живут;
Когда ты заходишь, они умирают,
Ибо ты длительность, превыше своих членов;
Тобою живы люди,
И их глаза смотрят на твою красоту,
Пока ты не зайдешь.
Всякий труд откладывается прочь,
Когда ты зайдешь на западе;
Когда ты поднимаешься, их заставляют произрастать… для царя.
С тех пор, как ты утвердил землю.
Ты воздвиг их для своего сына,
Происшедшего от твоих чресл.
Царя, живущего по истине,
Владыки Обеих Стран, Нефер-хепру-Ра,
Уан-Ра, Сына Ра, живущего по истине, владыки венцов,
Эхнатона, чья жизнь продолжительна;
И для великой царской супруги, возлюбленной им,
Госпожи Обеих Стран, Нефер-нефру-Атон, Нефертити.
Живущей и процветающей вовеки веков.
В этом гимне универсализм империи находит свое полное выражение, царственный певец переводит свой взор от отдаленных порогов нубийского Нила до крайних стран Сирии. Подобные идеи мы не привыкли приписывать людям, жившим около четырнадцати столетий до н. э. Новый дух повеял над омертвелым традиционализмом Египта. Читая впервые эти строки, невольно проникаешься удивлением перед молодым царем, в чьей душе возникли в подобный век такие мысли. Он постиг идею мирового владыки, как творца природы, в которой царь видел обнаружение благих замыслов творца в отношении ко всем своим творениям, даже самым ничтожным; птицы, порхавшие в светло-зеленых нильских болотах, казалось ему, поднимали крылья в знак поклонения перед своим создателем; и даже рыба в реке прыгала, славословя бога. Его голос заставляет распускаться цветы, питает цыпленка и вызывает мощный разлив Нила. Молодой царь называл Атона «отцом и матерью всего сотворенного им», и доброта этого Отца всего сущего, которую он до некоторой степени сумел прозреть, заставляет нас вспомнить о Том, кто призывал взглянуть на полевые лилии. Вселенский промысел Бога, по мнению Эхнатона, выражался в его отеческой заботе, равной для всех, независимо от расы или национальности. Царь указывал гордым и самодовлеющим египтянам на всеобъемлющую доброту Отца всего человечества и, перечисляя страны, даже поместил Сирию и Нубию впереди Египта. Эта сторона ума Эхнатона в особенности замечательна. Он первый пророк в истории. В то время как обычно государственный бог был для фараонов торжествующим покорителем, сокрушающим народы и влекущим их, обремененных данью, впереди колесниц фараона, Эхнатон увидел в нем благого Отца всех людей. Впервые в истории испытующий взор проник в великую вселенскую истину. С другой стороны, движение в целом было возвращением к природе, как следствие свободного признания проявленных в ней красоты и блага, соединенного с сознанием разлитой в ней всюду тайны. Мистический элемент, присущий такой религии, ясно выражен в следующих строках гимна:
