Тысячный этаж - Катарина Макги

Брайс прищурился:

– Хочешь сказать, это принадлежит Корду? Он дал их тебе?

Она не ответила.

– Леда Мэри Коул! – резко сказал Брайс, схватив ее за плечи.

Что-то в этих словах – возможно, звучание ее полного имени, которое он, оказывается, знал, – частично вернуло ее к реальности. Леда покачала головой.

– Нет, – хрипло сказала она и прокашлялась. – Они были у моего дилера. Поэтому я хотела… в смысле, я забеспокоилась о Корде. Они же краденые, да? – Леда подложила под себя ладони, чтобы унять дрожь.

В глазах Брайса мелькнуло озарение.

– Райлин, – выдохнул он.

– Что? – спросила Леда.

Брайс прищурился, но, очевидно, решил, что она потом ничего не вспомнит. Или же это не имело значения.

– Наша новая горничная. Мне кажется, они с Кордом стали немного… близки.

– Увольте ее, – автоматически проговорила Леда. – Насколько я знаю Корда, он уже переспал с ней.

– Какая ты безжалостная. – Брайс усмехнулся. – Мне это нравится. Если понадобится споук, спроси у нас с Кордом. Больше не обращайся к своему дилеру. Если честно, тебе просто повезло в этот раз.

– Я даже не собиралась принимать споук, он случайно оказался у дилера… я хотела ксенпергейдрен.

– Подожди немного. Никуда не уходи.

Словно она куда-то собиралась, пребывая в тумане, подумала Леда.

Через несколько мгновений парень вернулся:

– Посмотри, что у меня есть.

Он вложил в ладонь Леды полную пачку препарата. Таблетки были маленькими, белыми, квадратной формы, отмеченные крошечной буквой «К».

– Слава богу, – простонала Леда и приняла сразу же две.

Сознание, до этого медлительное и спутанное, тут же вернулось к жизни. Леда ощутила новый прилив энергии во всем теле. Она взглянула на Брайса, который с любопытством наблюдал за ней.

– Спасибо, – сказала она более четким голосом. – Брайс Андертон, ходячий аптечный шкафчик. Ты прав, мне следовало давно обратиться к тебе.

– А вот эту Леду Коул мы все знаем и любим, – сухо сказал он, пока девушка по-новому осматривалась по сторонам.

Она уже давно не бывала здесь, кроме как на вечеринках, когда кругом толпились шумные гости. Квартира казалась просторнее, чем ей запомнилось. Все стало ярче, детали проступили четче, словно выделенные жирным черным маркером, каким она рисовала в детстве. Сердце так сильно колотилось в груди, что казалось, выскочит.

– На самом деле мне пора, – сказал Брайс, все еще глядя на Леду. – Жаль, что не могу остаться. С тобой интереснее, чем в последнее время с Кордом.

Девушка нехотя протянула ему пачку ксенпергейдрена, но Брайс покачал головой:

– Оставь себе. Это тебе в благодарность за информацию.

Леда кивнула:

– Можно, я посижу еще минуточку? Потом поеду домой.

Брайс пожал плечами и вышел.

Тысячи разных сцен завертелись в расторможенном сознании Леды. Целующиеся Эрис и отец. Атлас. Эйвери. Тот парень, с которым Эйвери встречалась, Ватт, как он смеялся над ней. Взгляд Атласа, когда он сказал, что у него есть другая. «Ты заслуживаешь знать правду», – сказал он. Правда освободит тебя, разве не так говорится? Следовало сказать Корду, чтобы уволил ту служанку. И еще нужно узнать, кто нравился Атласу больше, чем она. «Как пожелаешь», – проговорила Надя, обещая выяснить это, но потом все пошло не по плану.

Все это закрутилось в голове Леды калейдоскопом, но если прежде мысли грозили поглотить ее, то теперь Леда обрела сосредоточенность, целеустремленность. Боже, она обожала стимуляторы. А ксенпергейдрен был лучшим. Девушка сделала глубокий вдох, наслаждаясь приятным покалыванием, пока наркотик проникал в кровь, добираясь до кончиков пальцев.

Надя. Нужно спросить Надю насчет Эрис и отца, выяснить, сколько длятся их отношения. «Боже, – с отвращением подумала Леда, – возможно, это началось после того, как Эрис обеднела. Корыстная тварь».

Составив сообщение, Леда вспомнила, что не может обратиться к Наде. Та бросила ее.

Если хорошенько подумать, было что-то странное и в самой Наде.

И тут Леда поняла. Ответ был столь изящным в своей простоте, что она удивилась, почему не додумалась раньше.

Девушка знала, куда ей надо отправиться и что сделать. Со стеклянными глазами и учащенным дыханием, она забросила сумку на плечо и быстро пошла по направлению к экспресс-лифту.

Ватт и Дерек сидели на синтетическом желтом диване в гостиной у Ватта и размеренно поглощали виски. Бутылку принес Дерек.

– Давно ты уже не пил в одиночестве в пятницу вечером, – сказал он без всякого удивления.

– Я не один, – заметил Ватт. – Здесь ты.

Без Дерека Ватт действительно остался бы один – Надю он отключил. После услышанного в начале недели он часто проводил время без нее. Ватт не знал, почему так поступает, – может, просто хотелось тишины в голове. К тому же Надя докучала нотациями, если он собирался напиться: талдычила о содержании алкоголя в крови и кормила статьями о последствиях отравления спиртным.

– Справедливо. – Дерек окинул комнату взглядом: постеры на стенах, груда брошенных близнецами игрушек, пенопластовые блоки, палочка-раскраска и корона Зары. – Дело в Эйвери?

Ватт глотнул виски.

– Что случилось?

– Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Не хотелось вдаваться в подробности и рассказывать, что единственная девушка, которая ему действительно нравилась, спит со своим братом. Конечно, Ватт знал, что они не состояли в кровном родстве: Атласа усыновили, когда Эйвери была совсем маленькой. И все же.

– Хочешь, пойдем в «Пульс»? – предложил Дерек, но Ватт покачал головой.

В общем, Дерек прав: стоит похоронить все мысли об Эйвери и забыться в объятиях незнакомки, лица которой он не вспомнит на следующее утро. Но сейчас ему хотелось напиться. По крайней мере, виски не пыталось с ним заговорить.

Дерек собирался внести очередное предложение, но его прервал настойчивый стук в дверь.

– Ватт?

«Какого…» – ошарашенно подумал он.

Вот уж не ожидал услышать этот голос возле своего порога! Как и вообще в нижней части Башни.

– Ватт, лучше впусти меня!

– Ты не сказал, что к тебе зайдет девушка, – засмеялся Дерек, невольно восхищаясь другом.

– Я никого не ждал! – отрезал Ватт.

Только бы родители не услышали. Сбросив алкогольное оцепенение, Ватт побежал открывать дверь.

За ней, в мятой школьной форме, стояла Леда Коул и нетерпеливо постукивала ногой в балетке по обшарпанному порогу.