Радио Хоспис - Руслан Галеев

В силу всех этих обстоятельств я и решился написать тебе это письмо.

В эту нелегкую минуту мне очень не хватает тебя, мой мальчик.

Твой отец

Анатоль Б.».

Ниже дата. За три дня до смерти…

Стас медленно сложил лист и убрал его в конверт. Долго сидел, глядя на бумажный прямоугольник. В голове теснились мысли, но они не задерживались, проносясь трассирующими пулями.

Потом в кабинет вошел Шрам с папкой Гейгера в руках. Сел напротив Стаса. Заглянул в глаза.

– Ты как, старик?

– Плохо, – признался Стас. – Похоже, мой отец умер не сам. Похоже, это не было случайностью…

– Да… Этот твой… Гейгер. Он то же самое сказал.

– Да…

– Ты знаешь, мы тут с Алисой покопались в папке. Не против?

– Нет, конечно.

– Так вот, мы нашли кое-что. Это интересно.

Шрам открыл папку, вынул несколько листов.

– Тут про брата Гейгера. Точнее, про его исследования. Вообще-то это какая-то философия, но почему-то эта область в проекте считалась приоритетной.

– И что там?

– Вот, слушай. Несколько ученых, в том числе Георг Гейгер, занимались… как это назвать? Ну, короче, вроде как разработкой нового взгляда на мироздание. Но это были не просто слова, Стас, они на полном серьезе говорили о возможности им управлять. То есть, исходя из этих выкладок, тот, кто мог влиять на мироздание, получал практически неограниченные возможности. Становился богом, понимаешь?

– Бред какой-то…

– Вот, и Гейгер пишет, что это бред. Но его брат верил в этот бред безоговорочно. Он и еще какой-то… секунду… – Шрам пробежал глазами текст, – какой-то Тесла. Слышал о нем?

– Нет.

– Не важно. В общем, судя по всему, они сумели добиться каких-то результатов. Тут непонятно написано, но вроде как они сумели мгновенно переместить предмет на огромное расстояние. Или заставили поверить в это наблюдателей, тут мутно. В общем… Не знаю кто, но, похоже, сам Георг Гейгер дошел до мысли, что эти возможности не должны попасть в руки людей. В смысле люди же не боги. А теперь самое интересное. Готов?

– Не тяни, Шрам.

– Сейчас. Терпение. – Шрам порылся в папке и выудил блокнотный лист. – На, читай.

Стас взял лист, поднес под свет настольной лампы. Убористым почерком Гейгера было написано: «Взрыв в гаражах. Не успели. Тесла? Он мог покинуть проект, мог скрываться. Георг прав?»

– Черт побери…

– Это, я так понял, твои парни, по твоему делу, – кивнул Шрам. – Наверное, те ученые в гаражах, они как раз и были из проекта, та группа, что работала вместе с братом Гейгера… А значит…

Алиса вбежала в кабинет, Стас увидел ее лицо и вскочил. Она была бледна, руки прижаты к груди, губы дрожат.

– Что случилось?

– Там, наверху… – Алиса оглянулась. – Там открывают дверь.

* * *

Арчи, Шрам и Скальпель стояли в зале, прижавшись спинами к столу с ретортами, направив оружие на спираль винтовой лестницы. Стас судорожно заряжал охотничий карабин отца. Алиса застыла в дверях кабинета с кольтом в руках. Стас и сейчас не мог не заметить, что, несмотря на страх, ее руки не дрожат. Эта сильная женщина могла за себя постоять.

Когда стих рокот механизма, открывающего потайную дверь, Стас вогнал в патронник последний патрон и присоединился к друзьям.

По лестнице спускались. Несколько человек. Стас попытался на слух определить, сколько именно, но не смог. Ладонь на цевье карабина вспотела. Приклад плотно уперся в плечо, палец сразу на двух курках. С такого расстояния плотный рой дроби способен снести человеку голову.

Шаги приблизились, затем на лестнице показались ноги первого спускающегося. Точнее, спускающейся. И когда она показалась полностью, Стас узнал ее.

– Вы? – произнесли они одновременно с Алисой и Скальпелем.

Ночная гостья, монашка. Tеперь она, впрочем, вовсе не выглядела монашкой. Походный костюм военного кроя, высокие, до колен, ботинки с тугой шнуровкой, темно-синий бушлат, перехваченный портупеей, кобура. Впрочем, в руках только погашенный электрический фонарь. Вместе с одеждой монахини исчезла и неуверенность, напротив, она смотрела на людей, направивших на нее оружие, спокойно и даже без тени страха.

– Добрый вечер, джентльмены, – сказала она так, словно глядящие в ее сторону стволы были лишь естественным, но малозначительным дополнением к окружающей обстановке. – Надеюсь, вы не распаковывали вещи.

Вслед за монашкой по лестнице спустился невысокий щуплый парень – латинос. Он был одет в длинный незастегнутый плащ и свитер с высоким горлом. В руках у латиноса покачивался короткоствольный крупнокалиберный кольт марки «Уорвик», жуткая машинка, способная проделать в груди человека дыру размером в кулак. В дуло «Уорвика» запросто помещался большой палец взрослого человека. Стас перевел ствол карабина на парня, заметил, что стоящий рядом Шрам сделал то же самое.

– Станислав, будет лучше, если вы и ваши друзья опустите оружие, – сказала монашка, поднимая руки, – мы вам не враги.

Она обернулась и произнесла несколько слов, видимо, на испанском. Латинос посмотрел на нее, потом на Стаса и явно нехотя убрал «Уорвик» в кобуру.

– Повторяю, – сказала девушка, оборачиваясь, – мы вам не враги.

– Наверное, вы нам друзья, – ответил Скальпель, и в его тоне было столько сарказма, что, если бы его поместили в банковскую ячейку, ее бы просто разъело изнутри.

– Я этого не сказала. – Девушка покачала головой. – И будь моя воля, в данное время я бы занималась другими делами, которые считаю более важными, чем спасение ваших жизней. Но… человек, на которого я работаю, считает иначе.

– Ах, так вы наши жизни спасаете, – сказал Скальпель тем же тоном. – А мы и не заметили.

– Именно. Не заметили. Именно мы передали папку вашему другу и сообщили об этом Станиславу Бекчетову. – Девушка кивнула на Стаса. – Именно мы сообщили вам и Алисе Картрайт, что ваши друзья спешат на помощь. К слову, если бы вы не поспешили покинуть тот бар, все завершилось бы иначе. Уже через сорок минут там были люди из Особняка. И именно мы, когда вашим друзьям, оставшимся прикрывать ваш отход, стало совсем туго, помогли им уйти, и в данный момент они уже сидят в кабинете Айка Моралеса. И, к слову, именно мы намекнули Айку Моралесу обратить пристальное внимание на это дело. И, наконец, как это ни смешно, именно мы – ваша последняя надежда. Рано или поздно сюда отправят поисковую группу, и как считаете, много им понадобится времени, чтобы найти эту лабораторию? А даже если они окажутся глупее, чем мы думаем, сколько вы собираетесь отсиживаться здесь? Год, два, всю жизнь? Так что да, мы вас спасаем, но, если вы откажетесь, лично я не стану возражать, займусь насущными делами. Скажете «нет» – и мы развернемся и уйдем отсюда.