Королева Кристина - Борис Григорьев

Как бы то ни было, кардинал и вида не подал, что сильно разочарован поражением Кристины. Видимо, он смирился с судьбой и решил честно нести свой крест до конца, оставаясь верным другом королевы.

…За день до отъезда из Гамбурга к королеве Кристине явился шведский наместник в Бремене Дитрих Клейхе, который от имени короля и донёс до неё «приятную» весть о том, что она больше никогда не увидит свою родину. Король якобы предложил Кристине выбрать для проживания любую шведскую провинцию в Германии. Королева ответила гордым «спасибо, не надо» и покинула Гамбург.

Двадцатого ноября она встретилась с Аззолино в городе Нарни. Поскольку никаких подробностей об этой встрече нигде не сохранилось, можно сделать предположение, что она проходила в обстановке глубочайшей секретности. Судя по всему, между друзьями произошло серьёзное объяснение, результатами которого Кристина, кажется, осталась довольна. Во всяком случае, многие потом в Риме отметили её ровное и умиротворённое состояние, «розовые настроения» и «сверкающие от радости свидания глаза».

А глаза, на самом деле, были зеркалом её души.

Из предыдущих глав мы узнали о сексуальнопсихологической раздвоенности личности королевы Кристины и о её «романах» как с представителями мужского (Карл Густав, М. Г. Делагарди), так и женского пола (Э. Спарре). Смена веры и переезд в Италию мало что изменили в характере и натуре королевы. В Риме она с первых дней окружила себя красивыми мужчинами и женщинами и эпатировала местное общество своими свободными манерами поведения. Но как и прежде, она не переходила ни с кем границ и держала всех на расстоянии.

В числе её «слабостей» в этот период называли племянницу кардинала Мазарини Марию Манчини, в которую был влюблён король Людовик XIV. Манчини вышла потом замуж за князя Лоренцо Колонну и в 1661 году появилась в Риме, но через четыре года она покинула мужа и стала вести рассеянный образ жизни, ни в чём не уступая, а во многом и превосходя «эскапады» самой Кристины — правда, в другом роде. Конечно, никаких интимных отношений между обеими женщинами никогда не существовало, Манчини была самодостаточной женщиной, так что Кристина любовалась ею в основном на расстоянии.

Зато рядом постоянно находился красавец-кардинал Децио Аззолино.

Мы уже писали, что Кристина считала себя человеком стоических убеждений, способным возвыситься над толпой путём контролирования своих чувств и наклонностей. Но также хорошо известно, что, будучи вольнодумкой, она постоянно нарушала налагаемые на себя конвенции и табу.

Теперь на её пути появился Аззолино. Он начал свою карьеру секретарём у кардинала Пансироле, папского нунция в Испании, и зарекомендовал себя умным и проницательным дипломатом. По возвращении Пансироле в Италию Аззолино взяли в папский секретариат, в частности в отдел шифров и кодов. Фактически он занял ключевые позиции в дипломатической и разведывательной службе Ватикана. Он вошёл в фавор к папе Иннокентию X и сумел поладить с его честолюбивой и жадной свояченицей Олимпией Майдальчини (ходили даже слухи о их интимных отношениях). В 1654 году Аззолино стал кардиналом. Майдальчини прочила его на пост статс-секретаря папской канцелярии, то есть правительства Ватикана. Иннокентий X, однако, не захотел расстаться со своим прежним статс-секретарём кардиналом Киджи, и Майдальчини должна была удовлетвориться компромиссным решением: Аззолино статс-секретарём не стал, но присутствовал на всех аудиенциях кардинала Киджи[134].

Кристине, вероятно, было кое-что известно о взаимоотношениях Друга с женским полом, и она пару раз с горькой игривостью делала намёки по поводу интереса, проявляемого кардиналом к красивым актрисам. Естественно, саркастически замечает она, его тянуло к ним стремление облагородить свою душу.

В защиту кардинала можно лишь вполне определённо сказать, что он на протяжении многих лет оставался самым верным другом королевы Кристины и помогал ей в самых сложных ситуациях. Объяснялась ли эта лояльность истинными чувствами, карьерными или церковно-политическими соображениями, сказать невозможно.

Так же трудно сказать, в каких отношениях Кристина была с ним в первые годы своего пребывания в Италии. Знакомство их состоялось сразу по прибытии королевы в Рим, и во дворце Фарнезе он стал появляться чуть ли не каждый день. Когда папа из предосторожности запретил кардиналам инкогнито или в масках посещать знатных дам, Кристина тут же добилась для кардинала Аззолино отмены этого запрета. Один римский сплетник обнаружил, что королева носила в кармане своей одежды портрет кардинала. По Риму стали ходить упорные слухи об особых отношениях кардинала с королевой. Сохранилось письмо Аззолино папе от 22 марта 1656 года, в котором он объясняется по поводу этих сплетен и слухов и обмена с королевой записками. Сам папа Александр VII был обеспокоен тем, как развивались отношения между бывшей шведской королевой и кардиналом католической церкви. Как мужчина он хорошо знал кардинала и понимал, что дыма без огня не бывает. Между тем нет никаких иных доказательств, кроме того, что королева умерла virgo intacta, то есть девственницей.

Папа как в воду глядел: от дружеских отношений между Кристиной и Аззолино до пылкой страсти расстояние было короткое. Как протекал процесс в реальном времени, никому не известно. О любовной страсти впервые узнали из писем Кристины, посланных Аззолино в 1666–1668 годах из Гамбурга. К этому времени любовь Кристины к кардиналу, пережив целый ряд трансформаций, успела пройти относительно счастливый период и достигла в 1665 году того момента, за которым пугающе зияла чёрная дыра одиночества.