Викинги. Ирландская сага - Джеймс Л. Нельсон

— Господи Иисусе, святая Мария и Иосиф, — пробормотал Доннел и машинально перекрестился, причем он был не единственным, кто сделал это.

Было трудно определить, сколько собак продолжали драку, но по всему выходило, что их осталось не больше двух. Вот до них донеслось тонкое скуление, за которым последовал хруст, словно кто-то раздавил ногой сухую ветку, и осталась всего одна гончая.

Люди, застывшие у линии деревьев, непроизвольно попятились, подняв факелы чуть повыше. Доннел вытер внезапно вспотевшие ладони о металлическую кольчугу невольным и совершенно бесполезным жестом. Они услышали треск кустов, словно кто-то тяжелый медленно продирался сквозь них наружу. Мечи с шорохом покинули ножны. На открытое место, шатаясь, вышла последняя оставшаяся в живых собака. Бока ее были разодраны в кровь. Она с воем рухнула мертвой на траву.

Несколько мгновений никто не двигался. Люди не сводили глаз с гончей, которая была буквально разорвана в клочья. А потом, словно по команде, дружно развернулись и бросились наутек.

Это было не отступление с сохранением боевых порядков, а паническое бегство, бессмысленное, подстегиваемое ужасом стремление как можно скорее оказаться под сомнительной защитой далеких деревьев. Они безжалостно топтали траву, спотыкаясь о невидимые препятствия, отталкивая друг друга в своем безумном порыве убежать как можно дальше. Достигнув опушки леса, они преодолели еще примерно десять футов, пока стволы деревьев не скрыли от них тот страшный луг. И только тогда они остановились, жадно хватая воздух широко раскрытыми ртами, унимая дрожь и ощущая полнейшее бессилие и унижение.

Первым пришел в себя Доннел, и его реакция удивила даже его самого. Выпрямившись, он шагнул вперед и толкнул старшего егеря в грудь с такой силой, что тот едва устоял на ногах.

— Ты, тупой сукин сын! — прошипел он. — Твои чертовы собаки напали на след волка, медведя или еще какого-то зверя! Там были вовсе не фин галл!

Мастер гончих выпрямился, и на лице его появилось оскорбленное выражение.

— Вы не можете знать наверняка, кто там был. Мне приходилось видеть, как люди убивают собак. Мужчина, хорошо владеющий мечом, вполне способен отбиться от гончих. А там погибли мои собаки. Все до единой! — Последние слова он выкрикнул, словно только сейчас осознав всю тяжесть потери, и выражение его лица вновь изменилось.

Доннел отвернулся. Ему вдруг расхотелось ссориться.

— Послушайте, — сказал он, обращаясь к остальным, — там, у ручья, когда гончие напали на этот след, ка другом берегу я видел отчетливые знаки того, что там прошли люди. Если собаки подняли не волка, то не исключено, что фин галл одурачили нас. Но, как бы там ни было, мы вернемся туда и пойдем по следу на противоположной стороне.

Остальные неохотным ворчанием выразили свое согласие. Доннел схватил один из факелов и направился обратно в лес тем же самым путем, каким они явились сюда. Он быстро двигался по следу, теперь видимому совершенно отчетливо после того, как по нему прошли люди и обезумевшие собаки. Он испытывал одновременно облегчение оттого, что неведомая тварь, убившая собак, осталась позади, и ужас перед возвращением в лес, где их наверняка поджидали фин галл.

Наконец они вышли к берегу ручья. Доннел поднял факел повыше и принялся всматриваться в противоположный берег. Он уже видел, что невысокая растительность примята, ветки сломаны или отведены в стороны. Он даже сумел разглядеть отпечаток сапога из оленьей кожи на мягкой земле, после чего вернулся к Патрику и стражникам, которые шли за ним. Старший егерь со своими людьми понуро плелся в хвосте маленького отряда.

— На какой бы след ни напали эти чертовы собаки, я совершенно уверен в том, что фин галл ушли в ту сторону. — Сказав это едва слышным шепотом, он махнул рукой в направлении противоположного берега ручья и черной стены леса за ним. Проглотив комок в горле, он собрался с духом, чтобы произнести следующие слова ровным и властным тоном: — Мы пойдем за ними. Обнажите оружие и держите его наготове. Мы не знаем, далеко ли они ушли, сколько их и в каком состоянии они пребывают. Что до меня, то я полагаю, что их не более полудюжины и они, должно быть, полумертвые от того снадобья, которым попотчевала их Морриган, но давайте все-таки держаться настороже.

Остальные лишь кивнули в знак согласия. Добавить или возразить им было нечего. Доннел обнажил меч, и остальные последовали его примеру. У егерей были кинжалы, и они тоже вытащили их из ножен, хотя и выглядели при этом еще более неуверенно, чем чувствовал себя Доннел.

Он повернулся и шагнул в ручей, чувствуя, как холодная вода заливает ему башмаки. В два шага он пересек его и двинулся по следу фин галл, идти по которому было ничуть не труднее, чем по проторенной дороге. Эти люди даже не пытались скрыть свои следы, и Доннел надеялся, что причиной тому было их слишком плохое самочувствие. Будь он один, то двигался бы достаточно тихо, чтобы слышать и все звуки леса вокруг, и даже жертву, которую выслеживал. Но, за исключением Патрика, спотыкающиеся идиоты за его спиной производили шума ничуть не меньше, чем целая армия на марше.

Доннел поднял руку, отряд остановился, а он прислушался. Ничего. Он не слышал ни единого звука, если не считать негромкого журчания ручья, оставшегося позади, да гула ветра в кронах деревьев. Он двинулся дальше, стараясь ступать мягко и неслышно, и люди за его спиной последовали его примеру, но все их труды были напрасными: позвякивали кольчуги, трещали сучья под ногами, издавали они при ходьбе и другие звуки.

Они прошли еще двести ярдов, и Доннел вновь остановил свой отряд. Он нашел то, что искал. Они добрались до конца следа. Он отчетливо видел, что шесть пар ног проложили чуть ли не тропу по опавшей листве к густым зарослям деревьев, которые могли послужить естественным укрытием. Это было не то место, куда направились бы мужчины, едва стоящие на ногах. Наоборот, они пошли бы туда, если бы рассчитывали укрыться и отдохнуть, чтобы дать себе время перевести дух и оправиться от изнуряющего действия яда.

Доннел вновь повернулся к остальным и заговорил едва слышным шепотом:

— Думаю, что они там.

Меч он держал в правой руке, а факел — в левой, и именно мечом он указал на купу деревьев. Если только фин галл не потеряли сознание, то свет факелов должен был давно предупредить их о появлении ирландцев, но тут уж ничего нельзя было поделать. Если им повезет, норманны будут слишком слабы, чтобы оказать сопротивление, и тогда уже будет не важно, предупреждены они или нет.

— Осторожно! За мной, вперед, — сказал он и шагнул к деревьям.

Остальные последовали за ним, изо всех сил стараясь не шуметь, хотя и без особого успеха. Доннел быстро пересек открытое пространство, отделявшее его от густых зарослей, выставив перед собой меч и факел. Ладони у него вновь вспотели, но на сей раз вытереть их он не мог и потому лишь крепче сжал рукоять меча и древко факела.

Подлесок, ведущий к деревьям, был смят, и Доннел не сомневался, что внутри обнаружится нечто вроде поляны, над которой простерли свои ветви могучие дубы, лишив молодую поросль света и остановив ее рост. Он мысленно представил себе, что сейчас увидит: Торгрима и нескольких фин галл, лежащих на сырой земле, укрытой сухими листьями, слепых и глухих ко всему, что происходит вокруг. Ирландцы превосходили норманнов числом. Если стражники будут действовать стремительно, то их противники окажутся связанными по рукам и ногам еще до того, как успеют прийти в себя.