Изумрудный атлас - Джон Стивенс

— Станислаус, похоже, твоя протеже не хочет присоединиться к моему танцу. Но это лишь вопрос времени, дорогая. Мы все станцуем в конце…

Все еще тяжело дыша, Кейт заставила себя бесстрашно и с вызовом посмотреть на Графиню.

— Какая отвага! Что ж, это хорошо. Ты даже не представляешь, как она тебе понадобится. Ведь ты одна из них, не так ли? Одна из детей пророчества. Я увидел это в твоих глазах. — Неизвестное существо протянуло руку и погладило Кейт по полосам. Кейт слышала напряжение в его голосе и чувствовала, как дрожит его рука. — Ты даже не представляешь, как долго я ждал этого мгновения! Я смотрел, как горы вырастают из океанов. Я видел, как могучие империи расцветают и обращаются в прах. Целые народы умирали и бесследно исчезали из памяти, и все это время я ждал. Доктор Пим рассуждал тут о верности: так вот, дорогая, я был верен — о, мир еще не знал такой преданности! — ибо я всегда знал, что однажды мы найдем друг друга.

Заглянув в древние, сияющие глаза, Кейт увидела все это. Она видела столетия ожидания. Видела, как изменялся окружающий мир, но цель ожидания оставалась неизменной. Разве можно бороться против такой одержимости? Такова была судьба. Выхода не было.

И тогда из дальнего угла каюты донесся спокойный голос доктора Пима:

— Ты не можешь здесь оставаться.

— Что?

— Посмотри на свою руку.

Существо, которое называли Грозным Магнусом, подняло руку Графини, и Кейт с ужасом увидела, что костяшки пальцев на тонкой кисти распухли и скрючились, толстые вены вздулись под жемчужно-белой кожей. Однако Грозный Магнус, похоже, не удивился и нисколько не встревожился.

— Умный Станислаус! Ты заманил меня сюда, чтобы я покарал собственную служанку, отлично зная, что я не смогу задержаться. Я вижу, годы не властны над тобой и ты все так же хитер, друг мой. Но это неважно, — тут он посмотрел на Кейт, — ибо я увидел все, что мне нужно было увидеть.

Он повернулся и взял в руки книгу. Теперь он старел на глазах: сначала превратился в женщину средних лет, потом в пожилую, а затем в сгорбленную старуху, которая с трудом добрела до Кейт и протянула ей Атлас. Еще недавно прекрасное лицо покрылось морщинами, зеленые волосы стали сухими и всклокоченными, но старуха широко улыбнулась Кейт, ощерив два ряда редких желтых зубов. Голос ее был похож на сиплое карканье.

— Конец уже близок, дитя. Я приду за тобой. Наши судьбы неразрывны. Я приду, и когда разыщу тебя снова, то весь мир пустится в пляс…

Договорив, существо исчезло; Кейт почувствовала, как оно покинуло комнату, и в тот же миг тело Графини безвольно упало на пол и застыло.

Доктор Пим пошатнулся.

— Доктор Пим!

— Все хорошо, дорогая… Это все напряжение… Он… так настойчив…

— Что с ним случилось?

— Грозный Магнус не может воплотиться в нашем мире. Ему нужно другое тело, а Графиня… оказалась слишком слабой, чтобы… впустить его… Позже объясню… Нужно спешить… У нас очень мало времени… Мы…

Он потерял сознание. Бросившись к старому волшебнику, Кейт принялась тормошить и звать его, но тут прогремел взрыв.

У Эммы звенело в ушах. Лодыжка пульсировала болью, а сама Эмма была мокрой с головы до ног. Повсюду вокруг нее мощные струи воды хлестали из трещин в плотине. Рев реки оглушал. Эмма посмотрела наверх, но чудовища нигде не было видно. Может быть, его все-таки прикончило взрывом?

Плотина застонала, все новые и новые балки с треском ломались под напором воды.

— Габриэль! Очнись, Габриэль!

Он открыл глаза — он не умер!

«Спасибо тебе, — подумала Эмма, точно не зная, кого именно благодарит. — Спасибо, спасибо, спасибо!»

Габриэль сел, поддерживая раненую руку.

— Как я здесь очутился?

— Ты сражался с тем монстром, только он, наверное, дрался нечестно или перехитрил тебя, потому что ты свалился прямо туда! — Эмма показала на мостки над их головами. Потом подумала немного и добавила: — И так сильно ударился, что отлетел и рухнул сюда. — Если Габриэль не помнил, как она спихнула его на эти мостки, то незачем нагружать его ненужной информацией.

— Мины…

— Ну да, одна из них все-таки бабахнула! Чудище стояло прямо возле нее. Нужно выбираться отсюда. Идем!

Хромая, они побрели по мосткам. Река шла на приступ, заполняя полую сердцевину плотины. К тому времени, когда Габриэль и Эмма добрались до лестницы, вода уже доставала им до щиколоток. Эмма понимала, что как только плотина заполнится водой, напор станет таким сильным, что всю конструкцию просто разнесет в щепки и смоет прочь. И тогда всех оставшихся на корабле Графини ждет неминуемая гибель.

Но ведь доктор Пим уже должен был освободить и Кейт, и детей! Какой же он волшебник, если не может даже горстку ребятишек забрать с корабля!

Эмма нарочно распаляла в себе раздражение на доктора Пима, чтобы отвлечься от боли в щиколотке. Досада помогала ей подниматься по ступенькам. Они проделали примерно половину пути до двери, когда Габриэль вдруг резко остановился.

— Габриэль, ты что делаешь? Мы…

И тут она тоже увидела. Мерзкое чудовище карабкалось по балкам плотины, перепрыгивая с одной перекладины на другую. У Эммы оборвалось сердце. Неужели эту пакость никак нельзя прикончить?

— Твой брат был прав. Он боится воды.

Эмме потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит и вспомнить, как два дня назад — ей казалось, будто с тех пор прошла целая вечность! — когда они все сидели в домике Габриэля, Майкл предположил, что Графиня держит своего монстра на корабле, поскольку тот боится воды. И теперь, когда свежая трещина прошла по фасаду плотины и новая масса воды хлынула сквозь нее внутрь, Эмма своими глазами увидела, как чудовище с воем и визгом кинулось спасаться от потока.

Но оно все равно продолжало упрямо карабкаться наверх.

— Надо торопиться! — прокричала Эмма. — А то оно первым доберется до двери!

Габриэль кивнул, здоровой рукой перекинул Эмму через плечо и помчался вверх. Он перепрыгивал через три ступеньки. Чем выше они поднимались, тем сильнее содрогалась и раскачивалась плотина. Они неслись вверх, среди треска и скрежета, сквозь оглушительный грохот водяных струй и хруст лопающихся бревен, но как ни стремителен был Габриэль, чудовище не отставало. Снова и снова оно пыталось подобраться к ним ближе, но каждый раз плотина давала очередную трещину, и новый поток воды отбрасывал врага назад.

Эмма мысленно умоляла Габриэля бежать быстрее.

Наконец они добрались до последней ступеньки, и Эмма увидела дверь. Габриэль поставил девочку на пол. Он тяжело дышал, одежда его пропиталась кровью.

— Идем! — закричала Эмма. — Надо спешить!