Моё желтоглазое чудо. Книга 2 - Кира Оксана Валарика

Я открыла было рот, на ходу пытаясь понять, что именно хочу спросить, но он заговорил первым:

— Дан проснется минут через пятнадцать. Он будет слаб, но, скорее всего, зол. Он всегда зол, когда его убивают. У него будут к тебе вопросы, лучше просто отвечай, это мой тебе добрый совет. И сделай ему кофе, что ли. И мне, если можно.

Он помассировал себе виски, потом устало оперся лбом на собственную ладонь и прикрыл глаза.

Я посмотрела на его совершенно открытую для удара макушку и прикинула вероятности. Пятнадцать минут форы, волки и ослабленный колдун? Нет, из этого вряд ли что-то выйдет, определенно. Будь у меня больше времени… Я иронично хмыкнула и покачала головой. Будь Катахар простым парнем, тогда что-то может и получилось бы. Но ему достаточно дернуть пальцем, чтобы обездвижить меня. Так что даже если я успею его вырубить, заставить его помочь мне с волками у меня не получится.

— Ты опять подумываешь сбежать? — не поднимая головы, поинтересовался парнишка. — Об этом нужно было думать раньше, пожалуй.

— Я не привыкла причинять другим вред, — честно призналась я. — Я этого… не умею.

Возможно, и не стоило ему в этом признаваться. Но слово не воробей, как говорится. И, чтобы скрыть недовольство самой собой, я поднялась и принялась набирать в чайник воду.

— Это и не удивительно, — откликнулся из-за моей спины Катахар. — Ты же Якорь. Ты создана, чтобы поддерживать, а не сражаться. «Причинять другим вред», как ты выразилась. Ты можешь думать, что это — лишь название, и что оно относится лишь к твоим отношениям с Нейтаном, но ты ошибаешься. В этом слове твоя суть, твое предназначение, и оно накладывает свой отпечаток на твой характер, твои взгляды на жизнь. Ты должна сдерживать Граничного Короля, и для этого ты буквально генетически запрограммирована на сдержанность. На доброту, на стремление помогать. Поэтому тебе действительно сложно решиться на то, чтобы, к примеру, ударить меня.

Он замолчал, а я поняла, что забыла закрыть кран и вода течет через край. Это пришлось быстро это исправлять, отливать лишнюю воду из чайника, и только после всех этих заполошных действий я оглянулась на устало наблюдающего за мной парня и поинтересовалась:

— Ты знаешь о том, кто я?

Вопрос прозвучал подозрительно, и все же немного испуганно. Нет, если задуматься, то ничего удивительного в том, что друг моего похитителя в курсе моей истории нет. Удивительное было в том, как складно он описал… меня.

— Естественно знаю, — парнишка слабо улыбнулся. — Я приглядывал за тобой после того, как ты встретила юного Блэкэта. И попутно изучал истории прошлых Граничных Королей.

Я посмотрела на него широко открытыми глазами и попыталась отступить на шаг назад, но за моей спиной была раковина, и инстинктивное бегство не получилось от слова «совсем».

— Приглядывал? — переспросила вмиг охрипшим голосом, словно до того все же накричала на него.

— Следил, — без попыток как-то смягчить ситуацию, сообщил Катахар. — Дану нужно было покинуть город, и он попросил меня присмотреть за тобой. Узнать о тебе некоторые бытовые детали. И, поскольку с момента, как вы Блэкэтом встретились, риск для твоей жизни значительно повысился, то так же контролировал ситуацию. В случае чего я бы не дал тебе умереть раньше возвращения Дана.

Последняя его фраза отчего-то вызвала во мне наиболее сильную реакцию. Наверное, потому, что с самим фактом слежки я уже смирилась. Но с тем, что за мной приглядывали с целью защитить… Мне вспомнился тот случай, когда на нас напали ящерицы. Вспомнился тот день, когда я вполне могла околеть на том мосту и не заметить этого.

— Так, где же ты был? — подавив попытку сесть там, где садиться не на что, тихим шепотом поинтересовалась я.

— Я всегда был рядом, — он пожал плечами, потом нахмурился и потер висок, но все же продолжил. — Ты сейчас думаешь, отчего же я тогда ни разу не вмешался. Так вот. Это было ни к чему. Мне стоило бы раскрывать свое присутствие только в самом крайнем случае, но этого так и не случилось. Ты всегда… Кто-то всегда был рядом с тобой. Вы справлялись без моего вмешательства, а душевные потрясения я останавливать не умею.

— Откуда тебе было знать, что мы справимся? Что мы справимся без твоей помощи? — шок начал сменяться праведным гневом, и я говорила все громче, возмущеннее.

Хотя, возможно, все же настало время для большой и красивой истерики, а слова Катахара просто стали последней каплей в и без того переполненной чаше моего терпения, которое он считал безграничным.

— О, — он как-то особо невесело ухмыльнулся и посмотрел на меня взглядом человека, повидавшего паршивость этой жизни. — Что-что, а это я знаю всегда.

И вот этот его взгляд как-то вдруг остудил мой пыл. Я буквально сдулась, глядя в его усталые, наполненные какой-то скрытой печалью глаза, и опустилась на свой стул, тяжело вздохнув.

— Откуда тебе это знать? — спросила уже без обвинения в голосе, просто с тоской и какой-то глупой детской обидой.

Но вместо ответа парнишка оглянулся себе за спину. Пару секунд он словно прислушивался к чему-то, а потом поднялся на ноги и снова посмотрел на меня:

— Пойдем. Дан приходит в себя.

Я могла бы попытаться настоять на ответе на мой вопрос. Но что я поняла о сверхъестественном мире, так это то, что в нем действовал тот же закон, что и в человеческом — если кто-то не хочет чего-то говорить, он не будет. Сколько раз ты этот вопрос не задавай. Поэтому пришлось вставать и идти следом за колдуном. Если он, конечно, именно колдун, а то мало ли, кто там еще такие штуки умеет.

Шеридан обнаружился лежащим на диване, хоть я и не представляла себе, как худенький парнишка перетащил неподвижное тело не просто по полу, а поднял наверх. Руки элисида — что бы это понятие не значило — лежали на груди, глаза были закрыты, а по скулам и вискам вился рисунок черных тонких линий. Он все еще был бледным и все еще был с ног до головы в крови, что не безосновательно наводило на мысль, что юный Катахар немного сумасшедший.

Я уже пыталась придумать, что теперь со всем этим делать, когда Шеридан вдруг выгнул спину и сделал хриплый, глубокий и какой-то болезненный