Командир - Владимир Поселягин

Бронетранспортер к тому времени, как я навел на него прицел, уже шустро улепетывал, пыля по дороге и довольно профессионально уходя рваными зигзагами. Экипаж явно принимал участие в боевых действиях. Опытный попался.

Заранее заряженная фугасным снарядом пушка медленно шевельнулась, отслеживая пылящую машину. Как только я понял, что они вот-вот свернут, чуть довернул и нажал на педаль пуска.

Танк содрогнулся от выстрела, а на месте бронемашины уже чадило разорванное месиво из металла. Закинул следующий тяжеленный снаряд, включив систему очистки воздуха, все-таки надымило изрядно. Наведя прицел на то место, где должна была быть комната профессора, снова нажал на спуск. Дав еще четыре выстрела по совету Михася, только тогда, когда он дал отбой, я прекратил стрельбу. Вернувшись на место мехвода за рычаги, я развернул танк и на максимальной скорости попылил в сторону ближайшего холма, где были небольшой лесок и речка, пора было сваливать.

Как только я сунул танк обратно, в стороне послышался звук вертолета, и над верхушками появилась уже знакомая машина.

— Вот разлетались! — возмутился я, доставая Иглу. Ракета, после пуска пройдя в окно между ветками и оставляя дымный выхлоп, устремилась к вертолету. Я с интересом следил за ее полетом и попаданием. Огненный шар в окружении обломков упал на землю, отчего почва заметно содрогнулась.

«Класс, специально бы целился в бак, фиг бы попал, а тут… случайность!»

Что ни говори, меня все-таки ждали, и то, что я уничтожил последнюю цель в Америке, меня не спасало, ловушка захлопнулась.

Я шустро двигал конечностями, стараясь оторваться от погони, и вот наконец впереди в просвете леса заблестела вода, мимо пробегала довольно глубокая и быстрая речушка. Остановившись у кромки воды, я стал быстро раздеваться, убирая маскхалат «за пазуху» и доставая оттуда же гидрокостюм. Вставив в рот загубник и повернув вентиль подачи воздуха, осторожно вошел в воду и, нырнув, поплыл по течению, благо из-за груза, который я догадался надеть, наверх меня не поднимало.

Это был самый запоминающийся день в моей жизни. Под водой я пробыл почти девять часов, меняя только баллоны, из-за чего мне приходилось под прикрытием растущих на берегу деревьев вылезать на берег, удалившись от места, где я вошел в воду, километров примерно на тридцать.

Вынырнул я у самого берега под прикрытием веток и листвы, внимательно осмотревшись, понял, что вертолетов не видно, так как при прошлых всплытиях они во множестве летали над головой.

«Ну наконец-то, а то уже терпеть мочи нет!» — подумал я, с трудом вылезая на берег. Скинув с себя все, я отбежал в кустики, избавившись от излишков, которые поднакопились за это время. Как только гидрокостюм высох, я убрал все «за пазуху». Достав цивильную одежду и переодевшись, прогулочным шагом двинулся по полевой дроге в сторону шоссе.

Однако прошел я не так много. Как оказалось, правительство ввело военное положение, и мне повстречалось одно из подразделений национальной гвардии, прочесывающее небольшой лесок, до которого я не успел дойти. Прячась в высоких зарослях кукурузы, которая была выше моего роста, я размышлял, поглядывая на оставленные грузовики и стоящих кучкой водителей.

«Зажали. Судя по пыли слева, там тоже гвардия, а как можно спрятаться от охотников? Только если стать самому охотником, в смысле таким же, как и они!»

Мне оставалось только ждать, и ожидание не продлилось долго. Надо мной пролетел вертолет и сел неподалеку от грузовиков, из него вылез грузный офицер и подошел к вытянувшимся водителям. Через минуту один из них рванул в лес.

«А это еще что за шишка?» — сам у себя спрашивал я, с интересом разглядывая в бинокль офицера. На его погонах я разглядел знаки различия полковника.

Через минуту водитель вернулся с капитаном в плащ-палатке и в каске. Автомат, уже довольно устаревший Томпсон, не знаю, с каких складов попавший в руки этому капитану, висел у него на плече.

Откозыряв, они о чем-то поговорили, полковник отошел к грузовикам, а вертолет, завывая двигателем, поднялся и, немного наклонившись набок, унесся куда-то к горизонту. Под шум удаляющегося вертолета из леса стали появляться гвардейцы как группами, так и поодиночке.

«М-да, с дисциплиной у них не очень, раз такой разброд, и это хорошо, это облегчает мою задачу!»

Построившись в шеренгу по двое, гвардейцы слушали полковника, о чем-то толкавшего им речь. И если первая шеренга хоть немного делала вид, что слушала, то задняя откровенно развлекалась. Я видел, как мелькала бутылка, кочующая из рук в руки, и каждый уже успел к ней приложиться.

«Вот обалдуи, они же опасного преступника ищут, а им все развлечение. Одно слово, мобилизованные!»

После того как полковник закончил, они не стали садиться в машины, как я надеялся, а построившись в цепь, направились в мою сторону.

«Вот блин, делать им, что ли, нечего?» — думал я, отползая от края поля. Вскочил на ноги и перебежками стал удаляться вглубь, забирая вправо. Через некоторое время, пропустив мимо двух гвардейцев, из пистолета с глушителем снял обоих. После чего подскочил и стал снимать одежду, один из солдат застонал, и мне пришлось добить его, никаких угрызений совести я не испытал, так как они были для меня врагами. Надев на себя форму одного из гвардейцев и оттащив тела в сторону, я накрыл их специальным покрывалом, имитирующим земляное покрытие. Оно очень хорошо маскировало, по крайней мере, когда я лежал под ним, гвардейцы, проходя мимо, ничего не заметили.

Выйдя вместе со всеми из кукурузы, я также залез в грузовик, стараясь не подставлять лицо под взгляды, да и не было никому до меня дела. В кузове звучали смех и шутки.

К моему удивлению, никакой переклички или еще чего не было, мы просто сели в машины и поехали в другое место, где снова стали прочесывать довольно большой лес, правда, не одни, там уже стояли машины с гвардейцами. Во время прочесывания я отошел в сторону, спокойно переоделся и, выйдя на шоссе, сел на попутку. Еще через двое суток я прошел таможню в Варшавском аэропорту. Такие сложности были необходимы, поскольку в Америке я работал под чужим именем реально существующего человека. Мы с ним были действительно похожи, особенно если подкорректировать внешность гримом, так что, представляясь Яном Ковальских, никаких проблем я не испытывал. Угрызений совести у меня тоже не было, так как он был ярым патриотом Польши и русофобом, что не скрывал и демонстрировал, особенно проявил себя Ковальских в деле с Катынским вопросом, подняв изрядный вой. Так что проблемы ему были гарантированы, поскольку я оставил пару зацепок для спецслужб Штатов.

Сменив имидж, я на поезде прибыл в Россию, где и залег на некоторое время, отдыхая от того бешеного темпа, что сопутствовал мне в Америке. По-другому было просто нельзя. Они меня почти вычислили, так что я свалил из страны, можно сказать, на последней волне. Промедлил бы — и все.

В Интернете я с улыбкой читал о своих похождениях, так как СМИ и не думали скрывать от зрителей и слушателей такое. Один из маститых репортеров даже дал мне имя, которое теперь все используют, и имя это — «Стрелок». Самая животрепещущая тема в новостях, это откуда взялся старый советский танк и куда он потом делся. К моему удивлению, были фотографии моего танка, правда, смазанные, но звезду на башне было хорошо видно.