Адепт - Адам Пшехшта

– Проблемы были, ты просто не обращал на них внимания. Люди бунтуют не только потому, что им плохо. Иногда они делают это, потому что считают, что заслуживают больше денег или власти. И что они могут это сделать, поскольку никто их за это не накажет…

– Кто созвал собрание?

– Господа Марковский и Потурин.

– Потурин поддержал меня против Марковского.

– Когда-то. Возможно, ситуация изменилась. Не знаю, что они хотят от тебя, но на твоем месте я бы не рассчитывала на благодарность и овации.

Рудницкий стиснул зубы, союз Потурина с Марковским не сулил ничего хорошего. Он снова ощутил спазм в желудке. Похоже, что предполагаемый прорыв границ анклава не будет его единственной проблемой…

* * *

В зале было многолюдно, прибыли, похоже, все члены гильдии, но переговаривались шепотом, а напряженные лица присутствующих говорили о том, что собрание было необычным, в прямом смысле этого слова. Рудницкий сел в кресло магистра ложи, мимоходом заметив, что члены совета, сидящие рядом с ним, каким-то образом смогли дистанцироваться от него и совсем не в переносном смысле: вокруг образовалось пустое пространство. Собрание открыл – какой сюрприз! – Марковский. Как оказалось, с позволения великого собрания…

– От имени гильдии я хотел бы задать несколько вопросов господину Рудницкому, – начал он без вступления. – Речь идет о заметках в прессе на тему его роли в помиловании террористов из ПСП.

Рудницкий ощутил, как его охватывает всепоглощающая, перехватывающая дыхание ярость.

– Поскольку я пока являюсь магистром ложи, прошу обращаться ко мне соответствующим образом, – процедил он сквозь зубы. – Так что, господин Марковский, хочу услышать из ваших уст присущий мне титул! Или я выставлю вас из зала за нарушение регламента!

– Великий магистр… – выдавил из себя Марковский.

– Так уже лучше. А сейчас я вас слушаю.

– Это правда, что вы предложили императору помощь в обмен на помилование убийц генерала Скалона?

– Правда! – коротко ответил Рудницкий.

– То есть вы признаете, что…

– Я ничего не признаю, – перебил его Рудницкий. – И рекомендую оставить этот тон, поскольку я не стою перед судом. Я не нарушал закон, а, наоборот, помог справиться с ситуацией в двух самых больших городах империи! И факт, что Его Величество удовлетворил мою просьбу, абсолютно не касается дел ложи и поэтому не может быть темой публичных дебатов.

Зал отреагировал удивленным молчанием, потом один из сидящих в первом ряду поднял руку.

– Господин Потурин просит слово, – проинформировал с облегчением Марковский. – Можно?

– Естественно, – позволил Рудницкий.

– Формально говоря, вы правы, господин великий магистр, но ваш поступок противоречит идее лояльности, которой придерживается эта, как и каждая другая, ложа на территории Империи. В связи с этим я предлагаю…

– У вас нет права ничего предлагать, – прервал его Рудницкий.

– Как представитель материнской гильдии я могу внести предложение о смене магистра!

– Не во время военного положения! – спокойно ответил Рудницкий. – В такой ситуации смена власти какой-либо гильдии является исключительным правом генерал-губернатора. А мне неизвестно о том, что генерал Драгунов мной недоволен. Вы понимаете, что я знаком с ним лично.

Потурин стиснул зубы от злости и нервным жестом поправил монокль. На лицах собравшихся было удивление, некоторые начали беспокойно вертеться. Похоже, они не рассчитывали на такой поворот дела. Что-то, что должно было быть беспроблемным coup d’état[15], внезапно превратилось в войну с неизвестным исходом.

– Однако честь взывает… – начал Потурин.

– Честь?! – снова прервал его Рудницкий. – Если бы кто-то в этом зале знал, что такое честь, меня бы тут не было! В течение нескольких месяцев я превратил провинциальную, ослабевающую гильдию в организацию, с которой считаются в Империи! Я снизил взносы и предоставил всем членам свободный и безопасный доступ в анклав! И что получил взамен? Заговор и интриги!

Разъяренный Рудницкий сорвался с места, подошел к трибуне. Марковский неохотно уступил ему место.

– Честь? – продолжил алхимик. – Это для вас, дорогие собратья, просто слово в словаре.

С задних рядов донесся гневный ропот, но никто открыто не протестовал.

– Это возмутительно! – закричал Марковский. – Как вы смеете сомневаться в нашей честности!

– Я вас оскорбил? – зло прошипел Рудницкий. – В таком случае жду ваших секундантов!

Бывший магистр гильдии побледнел, как стена. Казалось, что он сейчас упадет в обморок. Однако, до того как он успел что-то ответить, поднялся Потурин. Несмотря на тучную фигуру и добродушное, с пышными усами лицо, в нем было что-то опасное.

– Я оскорблен, – негромко произнес он. – И еще сегодня мои секунданты посетят вас. А сейчас предлагаю закончить это собрание, поскольку мы не в состоянии ничего сделать вопреки воле господина Рудницкого, пока он руководит «Серебряным Замком». Но как долго это продлится, только богу известно…

Рудницкий стиснул зубы, чувствуя, как капли пота стекают по спине. Не было сомнений, что россиянин надеется занять место магистра гильдии.

* * *

Дворецкий подал коньяк и вышел из кабинета, тихо закрывая за собой двери. Рудницкий долго всматривался в хрустальный бокал, наконец поднял глаза на гостей. Черский сохранял спокойствие, а Самарин с Анквичем выглядели взволнованными. Алхимик хотел, чтобы в разговоре участвовала и Анастасия, но девушка отправилась с княгиней за покупками. Все решили, что будет лучше, если Мария Павловна узнает о дуэли по факту.

– Как думаете, – спросил он, – сабля или пистолет?

– У вас право выбора, – пожал плечами Черский. – Чем вы лучше владеете?

Анквич покачал головой.

– Вы делаете успехи, – сказал он, поворачиваясь к алхимику. – Но дуэль…

Рудницкий неуверенно кашлянул: мечник не баловал его похвалой, но последнее время позволил тренироваться с начинающими учениками, что можно было бы признать за своего рода комплимент.

– Не важно, что ты выберешь, – отозвался Самарин. – Умрешь так или иначе. Что тебя укусило принять этот вызов! – взорвался он. – Нужно было извиниться или еще что.

– Ну да! Во-первых, я не собираюсь пресмыкаться перед каким-то третьесортным чиновником, во-вторых, это только старый толстяк! Ты не видел, как он двигается. Через пару шагов у него появится одышка!

– Надеюсь, что есть «в-третьих», – гневно рявкнул Самарин.

– Конечно. Я не знаю, зачем мои уважаемые коллеги хотят лишить меня должности, но не собираюсь им этого позволить. Если бы я отказался от дуэли, суд чести исключил бы меня из гильдии. Это, как и у вас, в армии!