Звезда по имени Виктор Цой - Виталий Калгин

Ментов, очевидно, пропесочили, на следующий день никто уже на поле не выбежал, короче, концерт на кладбище получился. Я на нем не присутствовал, сзади музыкантов через ворота наблюдал. Не присутствовал на самом концерте главным образом потому, что бесплатно было уже не пробраться. А в первый день мы через „балконы“ попадали на стадион. Потом после концерта менты и дальше продолжали за порядком следить. Поиздеваться тоже (вообще-то именно это и запомнилось) не прочь были, например: придавили пацана крылом „бобика“ к стене, и акселератором ментяра играл. В общем, свалили „киношники“ из этого города – и хорошо. Нехер здесь делать в этой ушлепии. Видимо, получили они свои отрицательные эмоции. Ну что ж, гастроли – работа, собирание бабок».[334]

«Концерты были в конце мая. У меня брат ходил, а меня мать не пустила: мелкий еще был. А в августе Цоя не стало».[335]

«Было два концерта, на хоккейном корте „Ермак“. Я был на первом, 25 мая 1990 года. На второй не пошел, так как родители дали деньги только на один. Билет стоил, если я правильно помню, 4 рубля 50 копеек, по тем временам приличные деньги. Было мне 14 лет, и это был первый в жизни рок-концерт. И тогда, и сейчас хорошие музыканты в провинцию приезжали редко. Был разогрев, иркутская группа „Принцип неопределенности“, которая, безусловно, никому не была нужна, все ждали „Кино“. Было прохладно, и первые слова Цоя были что-то вроде „Какие вы морозостойкие, а я думал, что концерт придется отменять“. Он был одет во что-то с короткими рукавами и периодически во время концерта потирал замерзшие руки. Начался концерт с „Песни без слов“, потом „Звезда по имени Солнце“. Точно помню, что исполнялись „Спокойная ночь“, „Пачка сигарет“, „Стук“, „Последний герой“, „Бошетунмай“, „Перемен!“ Безусловно, песен было гораздо больше, но я четко запомнил только эти. Заканчивался концерт „Группой крови“. Прошел концерт на очень большом подъеме, через какое-то время народ начал выскакивать на поле и там танцевать. Пульт стоял на поле, провода от него к сцене шли через поле, и группа переживала, что толпа потопчет провода. Также помню, что Цой говорил, что к нему подошли работники милиции с требованием прекратить концерт, так как на поле собралось уже очень много народу. Но народ, видимо, стал вести себя более спокойно, и концерт доиграли до конца. Концерт точно снимался на видео, стоял человек у сцены, очевидно, это был Айзеншпис. Очень хотелось бы найти это видео, а то даже фотографий в Интернете найти не получилось. Концерт был задолго до эры мобильных телефонов и даже пленочных фотоаппаратов».[336]

Николай Преображенский:

«В Ангарске мы убегали от фанатов, потому что там просто не было ни одного на стадионе. Было реально страшно!

С меня сорвали Юриковы дорогие очки, которые он мне дал поносить на время. А потом в Иркутске, когда я выходил из гостиницы, ко мне подошли два парня, вернули эти очки и сказали: „Не думайте плохо о нашем городе! Все это было только от большой любви к „Кино““. То есть они просто не верили, что реально к ним приехала эта группа. А потом проехали 100 километров, чтоб вернуть мне очки».[337]