Южные рубежи - Владимир Мясоедов

– А знаешь, дочка…Пожалуй, что и вообще никто не дарил мне вот конкретно таких цветов, – горшок из рук Олега забрали и, росшую из него полуметровой высоты колючку принялись внимательно изучать. Причем чародею вдруг стало как-то нехорошо от интонаций в голосе фальшивой демоницы, могуществу которой, скорее всего, могли позавидовать многие из истинных повелителей нижних планов. Интуиция в настоящий момент очень советовала чародею сжимать покрепче задницу. А также лишний раз не шевелиться и даже не дышать, ибо пусть по бывшей Бабе Яге этого и не скажешь, но она наверняка в ярости из-за сорвавшегося развлечения, возможной опасности для себя и своей дочери, а также потери доверенных служанок, которые вряд ли удалялись далеко от своей госпожи, но здесь и сейчас отсутствуют вместе с верхними этажами дворца. – Ну да ничего, я найду этому подарку подходящее применение. Помнится, на всю Османскую Империю имелся всего один техномаг седьмого ранга…Думаю, султану он не сильно нужен, раз тот послал его сюда. А мне как раз не помешает новая игрушка. На елочку…

На окраине города вовсю бушевала артиллерия и, кажется, боевая магия не самых низших рангов, а гора строительного мусора перед Олегом бурлила, будто какое-то густое месиво, забытое на огне, выплевывая из себя тела людей. Вернее, бережно поднимая их на поверхность прямо сквозь слои битого камня и сломанных перекрытий. Если бы чародею требовалось лишнее доказательство того, что он в очередной раз сподобился полюбоваться на ножки Хозяйки Медной Горы, то он его получил. Самой бывшей Бабы-Яги и её дочери рядом давно уже не было, но руины дворца губернатора все равно продолжали самостоятельно извлекать из под завалов тех, кого погребло под обломками здания. Причем процесс не просто шел до крайности аккуратно, те из них, кто истекал кровью, на поверхности появлялись уже с чем-то вроде гипсовых заплаток, затыкающих собою непредусмотренные природой отверстия. Даже у трупов, поскольку чары величайшей геомантки мира видимо все же не отличались достаточной разумностью, чтобы уметь самостоятельно отсортировывать живых от мертвых. Впрочем, уцелевших насчитывалось не так уж и мало, как боялся поначалу Олег. Верхние этажи над приемной губернатора не испарились и не аннигилировались. Их просто срезало и отбросило в сторону метров на сорок, словно кусок торта, по которому с размаху пнул ногой подслеповатый футболит, перепутавший кондитерское изделие с мячиком. А для многих одаренных подобная катастрофа являлась пусть серьезным, но отнюдь не фатальным событием. Иные из них и вовсе откапывались самостоятельно, как Мстислав, что проплавил себе путь на поверхность и огненным облаком умчался куда-то вдаль. Плюс под удар, разрушивший своей мощью орудия дредноута, попало лишь левое крыло дворца, где помимо всего прочего располагался стационарный портал, через которой в любой другой день могло бы прийти подкрепление. Центру здания и его же правой части досталось заметно меньше, они всего обрушились, местами нижние этажи резиденции местного правителя так и вовсе отделались легким испугом в виде многочисленных дырок тут и там. Самой высокой частью данного административно-жилого комлпекса теперь являлась лестница, что даже сохранила в относительной чистоте бегущую по мраморным ступням алую ковровую дорожу. Данная конструкция, видимо созданная каким-то воистину выдающимся архитектором, доходила до высоты пятого этажа и осталась в целости и сохранности торчать в небеса, поскольку выше третьего руины ну нигде не поднимались…

– Ак-ха! Ааа! – Поднявшийся из слоя строительного мусора чумазый оборванец, в котором с трудом узнавался высокопоставленный офицер русской армии, пытался делать одновременно две вещи: орать и кашлять. Последнее было обусловлено тем, что почти задохнувшийся волшебник ранга то ли третьего, то ли четвертого, забил свою легкие пылью. Ну а первое, по всей видимости, общими впечатлениями от сегодняшнего дня.

– Спокойно, все позади! Вы живы, вы на свободе, я целитель, – Первым делом Олег убедился, что бросаться на него потенциальный пациент не будет, а вторым продиагностировал состояние мужчины, а третьим наложил на незнакомого офицера связку из нескольких многократно отработанных чар. Снятие боли, легкое усиление регенерации, средней паршивости успокоительное. Чтобы встать на ноги и вернуться к относительной боеспособности в течении пары минут жертве обстрела этого бы хватило, а дальше справятся и естественные возможности организма одаренного, маги вообще народ живучий, куда там тараканам… – Если владеете какими-нибудь подходящими чарами, помогайте мне спасать тех, кто откапывается из под земли. Если нет – то идите в церковь через дорогу, там сейчас пытаются организовать работу штаба и отражение османского штурма те, кому повезло.

Олег мог бы сломя голову бежать или даже лететь к своему кораблю, что сейчас наверняка поднялся в воздух дабы помогать остальной русской авиации отражать вражеский натиск, но поразмыслив пришел к выводу, что оставаясь у руин резиденции губернатора принесет «Тигрице» куда больше. Маги-медики или их коллеги из церкви на месте катастрофы были наперечет, а вот пациентов более чем хватало, и потому за минуту он возвращал в число защитников города от одного до трех одаренных, причем некоторые из них были подмастерьями, а то и истинными магами. Раненные магистры, младшие и не очень, тут тоже присутствовали, но они, как правило, успешно лечились без посторонней помощи. Уничтожать же осман с той скоростью, с которой это станут делать десятки пусть малость пришибленных, но зато очень злых на врага волшебников, он явно бы не сумел ни в о общем на войне, ни конкретно в данной битве, а потому возня с раненными делала для скорейшей победы намного больше, чем личная отдача приказов из рубки эрзац-крейсера или попытки подбить огненными шарами чего-нибудь из бронетехники противника.

От латания очередного раненного, который в бой вступить в ближайшем будущем вряд ли собирался из-за магических ожогов восьмидесяти процентов тела, но без лечения до перемещения в госпиталь просто бы не дожил, чародея отвлекли самым наглым образом. Кто-то рядом закричал: «Аааа!», но не от боли, а с явно различимыми гневными интонациями, на оракула-самоучку пахнуло опасностью, грохнул выстрел, а рядом с его головой что-то с яркой вспышкой взорвалось. Затем еще раз, еще и еще. Вскочивший на ноги чародей развернулся рывком к неожиданной угрозе, чтобы получить еще одно попадание прямо в лицо. Защитный барьер, создаваемый его шлемом, отразил маленький снарядик, выпущенный из чего-то среднего между автоматом и противотанковой пушкой, в противном случае ударивший бы точно между глаз русского боевого мага. Оружие же, имеющее ствол длиной почти в два метра с массивным магазином, предназначенным для патронов длинной и толщиной в пару пальцев, держал в руках светлобородый мужик в зеленой чалме и серой чешуйчатой броне, по которой змеились черные письмена арабской вязи. И интуиция подсказывала оракулу-самоучке, в шестой раз металлическая шапка, являющаяся частью амуниции офицеров царства Кащеева, спасти своего обладателя уже не сможет. Правда, нового выстрела и не последовало. Сотканные из алой дымки волки, лисы и даже один полупрозрачный тигр набросились на человека с разных сторон, вцепились в руки и ноги, а после разорвали на части. Вот только он такой на территорию разгромленного штаба лез не один, далеко не один.